Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов) - Виталий Иволгинский

нем. Продолжая сидеть на подоконнике, она задумалась о том, что неплохо было бы сейчас сбегать на кухню и достать что-нибудь из холодильника — настолько ей вдруг захотелось есть.

Она знала, что на данный момент в холодильнике были банка тунца в масле, кусочек козьего сыра, упаковка соленых крекеров, пакет молока и пластиковый контейнер с куриными яйцами. Девочка знала, что её мать не баловала свою семью сладостями, хотя в летние дни давала девочке возможность полакомиться мятными конфетками, которые женщина неохотно покупала для неё в качестве награды за хорошие дела, в то время как всё, что было слаще их, было в их семье под запретом.

Девочка задумалась о том, насколько подчас судьба бывает иронична — ибо раньше её мама радовала всю семью прекраснейшими эклерами, сладкими пирожными и песочным печеньем, которое так нравилось малютке, но всё это осталось в прошлом — последний раз мама занималась выпечкой ровно два года назад, с тех пор она не готовила никаких десертов, только мясо, рыбу, супы и салаты.

У девочки было ощущение, что её мать намеренно перестала готовить сладости, чтобы не вызывать у неё ассоциаций с дядей Джо. Однако это было лишь подозрением — каково было истинное положение дел, было известно только высшим силам, которым было наплевать на всю её семью и на неё саму в частности. Понятное дело, что девочка считала подобную ситуацию несправедливой, но что она могла поделать?

Подумав о еде, девочка сглотнула слюну и отвела взгляд от ночного неба. Однако, как только она бросила взгляд на дверь своей спальни, её сразу же начали терзать два противоречивых чувства: с одной стороны ей хотелось есть, но в то же время она не хотела будить маму. В конце концов, она смогла побороть чувство голода и отказалась от идеи набить свой ненасытный животик. Вдохнув побольше воздуха, девочка осталась сидеть на подоконнике, прижавшись к стене.

Луна продолжала спокойно светить на ночном небе, и её свет подчеркивал контуры деревьев, растущих за забором. Девочка невольно вздрогнула, когда какая-то ночная птица внезапно сорвалась с ветки и с пронзительным криком пролетела совсем рядом с ней. Проводив птицу взглядом, малышка посмотрела на свои руки — её незагорелая кожа казалась совершенно белой в лунном свете, из-за чего её руки сливались с её сорочкой, делая всю фигуру девочки похожей на древнюю статую какой-нибудь греческой богини. Подняв глаза, малышка замерла, глядя в ночное небо, и её длинные черные волосы свободно рассыпались по плечам. Она снова погрузилась в свои мысли, не замечая, как ветер, дующий со стороны леса, играет с её волосами.

Сосредоточившись в своих мыслях на образе дяди Джо, девочка невольно вспомнила о том, как её мать изменила свое отношение к этому мужчине. Когда их семья впервые переехала в район Паркроуз, женщина с энтузиазмом завязала знакомство с соседом и сама, по собственной инициативе, потащила к нему в гости свою дочь. Девочка, конечно, видела этого мужчину на улице до их очной встречи, и они даже встретились тогда глазами, но, право, это не было предначертано судьбой и это даже нельзя было назвать любовью с первого взгляда — просто она, будучи восьмилетним ребенком, осваивалась на новом месте и с любопытством изучала то, что её окружало, в том числе людей, которые проходили по улице за забором.

Больше всего девочку расстраивало то, как лицемерно вела себя её мать — сначала она весело болтала со своим соседом, ходила к нему в гости и гуляла с ним по посёлку и в лесу, но стоило ей однажды обнаружить какое-то пятно на нижнем белье маленькой девочки (мама ничего не объясняла ей по этому поводу), как дядя Джо бесследно пропал на следующий день, в то время как её родители стали отзываться о нем в таких выражениях, что малышке стало совершенно ясно: мама и папа специально выставляли Джо в самых темных тонах, чтобы она забыла о нём и начала считать врагом. Конечно, такая неосмотрительная тактика только усугубила тот факт, что девочка начала думать об этом мужчине чуть ли не каждый час — во всяком случае, не проходило и дня, когда она не вспоминала о его собаке, его книгах, цитировала его великие изречения и так далее.

Если поначалу это была просто детская реакция на внезапную разлуку с интересным собеседником, то со временем в глазах девочки образ дяди Джо стал воплощением чего-то идеального, чистого и святого — практически всё, что было связано с этим человеком, приобрело в её глазах практически религиозный смысл. Кроме того, вместе с личностью дяди Джо девочка позаимствовала его взгляд на вещи, вкус к литературе и, самое главное, интерес к интеллектуальным беседам. Кто знает, может быть, все это было заложено в девочке от рождения, а житель Портленда просто помог ей раскрыть её таланты в полной мере? В любом случае, переезд её семьи из мегаполиса в пригород навсегда изменил девочку — она стала гораздо более образованной и утонченной по натуре, чем раньше, и в глазах окружающих больше не создавала впечатление маленькой дерзкой негодяйки — но скорее милого, доброго и даже застенчивого ребёнка.

Как бы то ни было, лицемерие родителей возмущало малышку до глубины души, а их постоянная ложь постоянно выводила её из себя, хотя, если хорошенько подумать, она сама выступала инициатором их неприятных для неё самой речей, потому что всегда спрашивала их о судьбе Джо, которого она постоянно рисовала в своём воображении...

Книга Света

Всплыло яркое воспоминание о том, как однажды дядя Джо обмолвился о том, что двадцать четвертое августа для него связано с днём смерти его матери, и поэтому он хотел бы отдать покойной дань уважения и посетить её могилу. Маленькая девочка прекрасно помнила тот момент, когда её собственная мама с радостью откликнулась на просьбу соседа, и утром того дня разбудила свою дочь как можно раньше, дабы они смогли успеть сделать все необходимые приготовления — сначала быстро позавтракали, после чего начали одеваться.

— Слушай-ка, Делия, — весело сказала мама, примеряя дочери новый сарафан перед зеркалом, — на твой день рождения мы с папой приготовим тебе необычный подарок. Я уверена, он тебе понравится.

— Какой подарок, мамочка? — спросила девочка, которой уже не терпелось поскорее покинуть дом.

— Такой, о которой ты даже помыслить не можешь, — загадочно улыбнулась мама и