Помощница капитана (СИ) - Юлия Ветрова

двадцать миров!

— Не совсем так, — вынуждена была признать Ксения, — я просто первой увидела туманность на радаре и… — она сделала глубокий вдох, — вам ведь это неинтересно, так?

— Напротив! Я бы с удовольствием послушала ваш рассказ! — девушка взяла её под руку и потащила вперёд. — Моё имя Анастасия. Анастасияи Ростова. Нас не представили, но ведь это ничего? Я ведь уже знаю вас.

Почти силой она затащила Ксению за стол и тут же устроилась по правую руку от неё.

Руки её запорхали над кушаньями, будто крылья чайки, накладывая то одно, то другое.

— Вам что-нибудь передать?

— Нет, спасибо, я сама.

Ксения потянулась за кусочком отбивной.

— Сам император отметил вас, — произнесла тем временем Анастасия. — Вам так повезло!

Ксения повернулась, чтобы поймать её взгляд, и тут же что-то звякнуло у неё под рукой, а в следующую секунду все голоса смолкли, и глаза всех сидевших за столом устремились на неё.

Ксения медленно перевела взгляд туда, откуда только что раздался звон, чувствуя, что только что произошло что-то непоправимое, и увидела рассыпавшуюся по белой скатерти горку соли.

Ксения сглотнула. Ощущение чего-то страшного не покидало её, хотя она и не понимала толком, что произошло. Она снова посмотрела на Анастасию в поисках поддержки, но та отодвинулась — будто они и не разговаривали только что.

— Соль… — всё же прошипела она, но Ксения по-прежнему ничего не могла понять. — Выйдите из-за стола. Пусть лакей уберёт. Это же к беде.

Щёки Ксении пылали. Она начинала понимать. Поднявшись, попятилась — и тут же из-за спины раздался новый, куда более глубокий звон. Кажется, все в зале выдохнули и, разом отвернувшись от неё, снова принялись за еду. Анастасия теперь протянула руку, приглашая её назад, а Ксения обернулась и увидела осколки дорогой вазы, стукнувшейся о зеркало и рассыпавшейся на множество частей.

— Так вы хотели рассказать про полёт, — продолжила тем временем Анастасия, но Ксения уже не слушала её. Развернувшись, она пулей вылетела в коридор. Ей было тошно от себя и от всего, что только что произошло. От тех людей, что окружали её, и от того, что она так боялась, что они подумают о ней что-то не то. Пронеслась стрелой сквозь колоннаду мраморной галереи и вылетела туда, где на стенах висели портреты героев. Мгновенно её будто бы обдало холодным ветром. Здесь она чувствовала себя гораздо лучше — и не только потому, что оказалась одна. Флотоводцы прошлых эпох будто бы поддерживали её своими молчаливыми взглядами.

Ксения сделала ещё один глубокий вдох. Подошла к одному из них и попыталась рассмотреть, но тут же поняла, что в галерее есть кто-то ещё. Она видела стоящего со спины — волна чёрных волос накрывала его мундир цвета ночного неба, а серебряные эполеты выдавали в нём офицера, крещённого в боях. Ксения колебалась, стоит ли подойти и заговорить — или лучше тихо покинуть зал, но через секунду мужчина обернулся, и оглушительную тишину затопил грохот крови в висках. Мужчина что-то говорил, но Ксения не слышала ничего — так он был красив какой-то особенной, мужской красотой, переплетённой с изяществом и достоинством, говорившими о его прошлом, будущем и настоящем за него.

Мужчина шагнул вперёд и пощелкал пальцами перед глазами Троекуровой.

— Вам плохо? — наконец расслышала та. — Я не ношу нашатыря, но можно у кого-нибудь поискать.

— Нет, — выдавила Ксения и качнула головой, — нет, — уже увереннее повторила она, — простите, я просто задумалась и не ожидала увидеть здесь кого-нибудь.

— В самом деле, здесь обычно не встретишь никого, — мужчина отвернулся и остановился перед окном. — Только я прихожу… попросить у стариков совет. Да и то потому, что кроме них не доверяю никому.

Ксения улыбнулась и, подойдя к нему, остановилась плечом к плечу.

— Думаю, что понимаю вас. Трудно постоянно находиться среди этих людей. Здесь, при дворе, где всё определено: как кланяться и кому в особенности, и как разговаривать, и, наверное, даже как влюбляться.

— Так вот оно что? — мужчина чуть повернул голову и насмешливо вскинул бровь. — Вы решили спрятаться ото всех? Вам надоел свет?

Ксения повела головой.

— Признаться честно, мне здесь тяжело. Я, как и вы, боевой офицер.

Мужчина вздрогнул, но не сказал в ответ ничего. Его унизанные перстнями пальцы легли на стекло.

— Участники игры одновременно являются как исполнителями, так и зрителями театрального действа… — задумчиво произнёс он.

— Что?..

Мужчина молчал, не пытаясь ничего объяснить.

— Вам, наверное, от меня смешно, — Ксения отвела взгляд и теперь тоже смотрела в окно. — Вам ведь куда легче даётся этикет, это видно… В каждом движении ваших рук.

— Свет — это цепь отношений, приличий и обязанностей. Иногда кажется — она превращается в аркан ночного разбойника, который затягивается и затягивается у тебя на шее, но это лишь потому, что она и есть — цепь.

— Свет подавляет меня… — сказала Ксения негромко. Она сама не знала, отчего её так потянуло поговорить. Обычно она была молчалива со всеми, включая друзей. Но сейчас ей казалось, что между ней и незнакомцем, проводившим бальный вечер в Галерее Героев, протянулась незримая нить. — Я перестаю быть собой.

Уголок губ незнакомца чуть приподнялся.

— Разве я говорил, что в свете будет весело? Нет. Но ум и характер совершенно образуются только в свете. И этот свет — пустой, ветреный, часто жестокий и несносный, так же нужен для души нашей, как и занятие в уединении. Сохрани Небо влюбиться в него, но не должно его чураться.

Ксения напряглась.

— Свет претендует на звание авангарда цивиСерёжации. Ради исполнения этой миссии светские люди строго чтут условности и правила хорошего тона, стараются быть в курсе всех хитросплетений политики, носят элегантную одежду и делают вид, что пестуют произведения человеческого ума. Но всё это ложь — от начала и до конца. Тот, кто видел звёзды так близко, как мы, знает то, что никогда не поймут они.

Незнакомец не ответил. Он стоял и смотрел на золотые шпили Адмиралтейства и на город, присыпанный первым снегом.

— Скажите, — произнёс он вдруг, — ведь это вы та, кто первой увидела двадцать миров?

— Да… — Ксения устало вздохнула. Слишком часто она стала слышать этот вопрос. Только ему она и была обязана тем, что сегодня оказалась представлена ко двору.

— Вы хотели бы вернуться туда назад?

Ксения тоже посмотрела в окно.

— Всякий раз, когда вспоминаю о том, радостная гордость озаряет моё сердце. Восторг охватывает меня от одной мысли, что я стала частичкой тех славных событий, участником которых была.

— Это правда? — незнакомец резко обернулся к ней и заглянул в