C первого взгляда - Ребекка Пейсли

Но потом пруд загрязнился, в нем плавали листья и палки. Сафиро все собиралась помочь монахиням очистить пруд, а заодно заменить раскрошившиеся камни, которыми были обложены его края.

Однако сейчас камни были новыми, а на зеркальной водной глади не осталось ни листочка, ни прутика.

Озадаченная девушка опять позвонила в колокольчик. Дверь распахнулась.

Сафиро шагнула внутрь и попала в объятия сестры Пилар.

– Сафиро! – воскликнула та. – Как я рада тебя видеть, моя девочка!

Девушка крепко обняла монахиню и зажмурилась, с упоением вдыхая все монастырские запахи. Пахло лампадным маслом, воском, розами и мылом, которым сестра Пилар обычно стирала свое платье. А еще яблочными пирогами.

Знакомые запахи успокаивали. Вообще весь монастырь действовал на Сафиро благотворно. Она старалась как можно чаще приходить сюда, чтобы на время забыть про свои страхи, а заодно послушать новости. Сестры узнавали их от путников, которые заглядывали к ним отдохнуть и немного перекусить.

– А мы тебя ждали, Сафиро, – сказала сестра Пилар.

– Да? Откуда же вы узнали, что я приду? Улыбаясь, сестра Пилар закрыла дверь и пошла к деревянной лестнице.

– Сестра Кармелита рассказала нам, что ты решила сделать из своих стариков прежних лихих разбойников. Мы поняли, что скоро ты придешь сюда искать умиротворения. Ведь ты говоришь, что у нас в монастыре тебе становится легче.

Сафиро хотела было возразить, но передумала. «Монахини знают меня лучше меня самой», – с улыбкой думала девушка, поднимаясь на второй этаж вслед за сестрой Пилар.

Там, в маленькой комнате, она по очереди обняла сестру Кармелиту, сестру Инее и мать Мануэлу. Девушке тут же предложили стакан холодной воды и горячий пирожок с яблоками.

– А где остальные сестры? – спросила Сафиро.

– Одни ушли в деревню, другие готовят ужин, а третьи на молебне, – ответила сестра Инее. – Ну, как твои старики? Вспомнили былое мастерство?

– Макловио метнул нож и попал в самую середину входной двери.

– Замечательно! – порадовалась сестра Пилар. Сафиро покачала головой:

– Да, но он целился во флюгер на крыше.

– Ох, это плохо, – огорчилась сестра.

– Разумеется, он был пьян, – продолжала Сафиро, – и потом не на шутку разошелся. Выдернул нож из двери и разворотил крыльцо – сорвал несколько досок и разбил ступеньку. В конце концов он ушел в сарай и завалился там спать.

Благочестивые сестры дружно перекрестились и мысленно испросили у Господа спасения для души Макловио, одержимой бесами пьянства.

– Твое дурное предчувствие еще не покинуло тебя, девочка? – Мать Мануэла села на один из резных деревянных стульев, стоявших вокруг небольшого стола.

– Нет, преподобная матушка. Я стараюсь не думать о плохом, но не могу. – Сафиро судорожно вздохнула. – Мне так страшно, что я не сплю по ночам.

– Pobrecita (Бедняжка (исп.)), – пробормотала сестра Кармелита.

Она подошла к камину и взяла статуэтку архангела Михаила. Над камином висел древний меч. Монахини верили, что этот меч остался после крестовых походов, когда христиане сражались с неверными мусульманами за святые земли. Сестра Кармелита подняла руку, благоговейно дотронулась до сверкающего клинка и лишь потом повернулась к девушке.

– Садись с нами, Сафиро, – сказала она, ставя на стол статуэтку, – мы вместе помолимся за тебя. Попросим у Господа, чтобы он помог тебе.

Сафиро слизнула с губ крошки пирога.

– Я уже молилась сегодня, сестра. Я молюсь так часто и так истово, что Господь, наверное, затыкает уши, чтобы больше меня не слышать. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь он ниспошлет мне помощь, однако сейчас он явно охлаждается.

– Охлаждается? – повторила сестра Пилар. – Ты, наверное, хотела сказать «прохлаждается»?

– Какая разница, как сказать? Главное, что он не торопится.

– Нельзя торопить Всевышнего, девочка, – с укором проговорила мать-настоятельница.

Сафиро какое-то время слушала молитвенный шепот сестер, потом стала ходить по комнате из угла в угол. Каблуки ее сапог громко стучали по натертому деревянному полу, и этот звук, похожий на бой барабана, лишь усиливал ее тревогу.

Наконец она остановилась перед окном и взглянула на прекрасные горы. Высоко в небе летела стая белых птиц, их перья искрились и переливались на солнце. «Как серебристое облачко», – подумала Сафиро.

– Серебристое облачко, – прошептала она. У американцев есть какая-то пословица про серебряное облако. – «Беды подстилаются серебряными облаками»? – тихо гадала девушка. – Или «У каждого облака есть серебряная подкладка»?

Не важно. Главное, смысл – из любого положения можно найти выход. «Найти бы серебряную подкладку у моей беды!» Сафиро вздохнула. Внизу под окном были прополоты грядки с овощами и подстрижены розовые кусты. Мраморные статуи святых сверкали на солнце, как будто их только что вымыли. На извилистой садовой дорожке из белой гальки не было ни соринки. Возле каменной стены конюшни высилась поленница, а монастырская калитка блестела свежим слоем краски.

В саду, как и во дворе перед домом, все было чисто и аккуратно. В следующее мгновение Сафиро поняла причину столь безукоризненного порядка.

Из-за деревьев вышел мужчина с бревном в руках. На нем был только шейный платок и коричневые брюки.

Испуганная, Сафиро тихо ахнула и отошла от окна. Мужчина! Вскинув руку, девушка потрогала свой сапфир. Вот уже много лет она не видела мужчин моложе пятидесяти.

А этот был... молодым.

Любопытство снова толкнуло Сафиро к окну. Она заворожено разглядывала мужчину.

Его длинные густые волосы золотым дождем рассыпались по широким плечам. Мышцы играли на руках и бедрах, проступали рельефами на плоском животе.

Мужчина был очень высок – даже выше, чем ее покойный дед. Сафиро представила себя рядом с ним и решила, что не достанет ему даже до подбородка.

Между тем незнакомец бросил бревно на землю, взял топор и начал колоть дрова. Его смуглая кожа блестела от пота, спина и руки налились силой. Сафиро чувствовала странное волнение. Ей хотелось пощупать эти твердые мускулы, запустить пальцы в эти золотистые волосы, услышать звук его голоса, увидеть его улыбку, узнать, какого цвета у него глаза.

Ее непонятным образом влекло к этому мужчине.

– Сафиро? – тихо позвала сестра Кармелита. – Ты что, не слышишь меня, ninal Я спрашиваю, что ты увидела там, в саду?

– Что? – рассеянно спросила Сафиро, не отрывая глаз от таинственного незнакомца. – Кто этот человек?

Сестра Кармелита переглянулась с остальными монахинями.

– Так ты его заметила?