Неизвестные приключения Шерлока Холмса - Адриан Конан Дойл

Мой друг посмотрел на меня несколько странным взглядом, словно мои слова удивили его, но как только он собрался мне ответить, с улицы донесся грохот подъехавшего к нашему дому четырехколесного экипажа. Менее чем через минуту перед нами стояла Селия Форсайт, за спиной которой маячил низкорослый и грубоватый с виду мужчина в котелке с загнутыми полями. По его бакенбардам, напоминавшим расширяющиеся книзу бараньи отбивные, я заключил, что это и есть слуга по фамилии Треплей.

Щеки мисс Форсайт раскраснелись от холода. На ней было полупальто из меха, а руки она прятала в изящной муфте.

— Мистер Холмс! — начала она без всяких предисловий — Чарльз сейчас в Англии!

— Как я уже и начал предполагать. И где?

— В Грокстон-Лоу-Холле. Я хотела отправить вам телеграмму об этом еще вчера, но леди Майо строжайше запретила мне это делать.

— Большого же дурака я свалял! — сердито сказал Холмс, стукнув кулаком по столу. — Вы ведь говорили, что это весьма уединенное место. Будьте любезны, Уотсон, достаньте с полки крупномасштабную карту Суррея. Спасибо! — его тон становился все более и более резким. — Вот это что такое? А это?

— Друг мой, — попытался вразумить его я, — неужели вы видите некие зловещие признаки на этой карте?

— Обширные открытые пространства, поля, леса. А ближайшая к Грокстон-Лоу-Холлу железнодорожная станция более чем в трех милях езды! — Холмс издал звук, похожий на стон. — Ах, мисс Форсайт, что же вы натворили!

Юная леди невольно отшатнулась в удивлении.

— Вы считаете, я что-то натворила? — воскликнула она. — Не могли бы вы в таком случае пояснить, в чем моя вина. Все эти тайны и загадки, кажется, окончательно лишили меня способности мыслить здраво. А Чарльз и леди Майо дружно хранят молчание.

— Они вам ничего не объяснили?

— Абсолютно ничего! — Она кивком головы указала на слугу. — Чарльз послал Треплея в Лондон, чтобы он лично доставил некое письмо, с содержимым которого мне не дозволено было ознакомиться.

— Прошу прощения, мисс, — сказал маленький человечек с грубоватой почтительностью, — но таков был полученный мною приказ.

Только теперь мне бросилось в глаза, что Треплей, одетый скорее как конюх, нежели слуга, крепко прижимал к себе конверт, словно опасался, что его могут вырвать из его рук. Его маловыразительные глаза, обрамленные густыми бакенбардами, медленно изучали комнату. Шерлок Холмс подошел к нему.

— Сделайте одолжение, милейший, покажите мне конверт, — попросил он.

По моему давнему наблюдению, чем человек глупее, тем преданнее выходит из него слуга. Во взоре Треплея блеснула искорка фанатизма.

— При всем уважении, сэр, я не могу этого сделать. Мне надлежит в точности исполнить указания хозяина, что бы ни случилось!

— Вот что я вам скажу, дружище. На колебания у нас нет времени. Мне не нужно знать содержание письма. Дайте мне только взглянуть, кому оно адресовано и какой печатью скреплено сзади. И поторопитесь! От этого может зависеть жизнь вашего хозяина!

Треплей по-прежнему стоял в нерешительности. Потом облизнул губы и осторожно, все еще крепко держа конверт за угол, протянул его вперед, явно не собираясь выпускать из рук. Холмс присвистнул.

— Вот как! — сказал он. — Получатель письма — не кто иной, как сам сэр Чарльз Уоррен, верховный полицейский комиссар. А теперь печать. А! Так я и думал. Вам было поручено доставить это письмо незамедлительно?

— Да, мистер Холмс.

— Тогда отправляйтесь скорее по этому адресу. Но не на экипаже. Он необходим нам самим.

Он не произнес ни слова, пока шаги Треплея не затихли у подножия лестницы. Тем не менее было заметно, что им овладело столь знакомое мне лихорадочное возбуждение.

— А теперь, Уотсон, вам лучше взглянуть на расписание поездов. Кстати, вы вооружены?

— При мне моя трость.

— Боюсь, в данном случае этого может оказаться недостаточно, — он выдвинул левый ящик своего письменного стола. — Сделайте одолжение, положите в карман вашего пальто вот это. «Уэбли» калибра А.320 с патронами «элей» номер два.

Увидев отблеск света на стволе револьвера, Селия Форсайт издала вскрик и оперлась на каминную полку, чтобы удержаться на ногах.

— Мистер Холмс! — начала она, но потом, как мне показалось, передумала возражать. — Поезда до станции Грокстон ходят часто, а она, как вы верно отметили, в трех милях от усадьбы Холл. Вообще очередной поезд в ту сторону отправляется через двадцать минут.

— Превосходно!

— Но нам не следует спешить на него.

— Почему же, мэм?

— У меня просто не было времени все вам рассказать, но леди Майо решила теперь обратиться к вам за помощью лично. Мне удалось убедить ее в этом только сегодня днем. Она распорядилась, чтобы мы втроем воспользовались поездом, который отходит в 10.25 вечера. То есть самым последним. Она лично приедет нас встречать в экипаже. — Мисс Форсайт закусила губу. — Несмотря на всю свою доброту, леди Майо — женщина властная. И потому мы должны непременно прибыть именно этим поездом!

В итоге мы чуть не опоздали даже на него. Забыв о промерзших мостовых и густом скоплении экипажей при скудном синеватом свете дуговых уличных фонарей, мы поспели на вокзал Ватерлоо в самый последний момент.

И вот поезд вырвался на простор за пределами города, но с каждым оборотом вагонных колес атмосфера в нашем затемненном купе, казалось, становилась все более гнетущей. Холмс сидел молча, чуть склонившись вперед. Я мог ясно различать его ястребиный профиль под чуть сбитым набок кепи, четко вырисовывавшийся на фоне окна, сквозь которое пробивался холодный свет полной луны. Ближе к половине двенадцатого ночи мы сошли на небольшом полустанке, жители деревушки которого уже, видимо, погрузились в сон.

Не было заметно ни малейшего движения. Не слышался даже лай собак. Но у станционного здания стояло открытое ландо, от которого не доносилось даже легкого позвякивания лошадиной сбруи. На козлах сидел кучер, столь же неподвижный, как и миниатюрная пожилая леди, откинувшаяся на подушки заднего сиденья ландо и бесстрастно взиравшая на наше приближение.

Мисс Форсайт с жаром начала что-то говорить, но престарелая дама, вся завернутая в серые меха, жестом вскинутой вверх руки остановила ее.

— Мистер Шерлок Холмс? — спросила она необычайно низким, но тем не менее звучным голосом. — А второй джентльмен, как я полагаю, доктор Уотсон. Я — леди Майо.

Несколько мгновений ее острый и исключительно проницательный взгляд изучал нас.

— Прошу вас в мое ландо, — продолжала она затем. — Вы найдете в нем необходимое количество покрывал. Сожалею, что могу предложить вам в такую холодную ночь только открытый экипаж, но этим мы обязаны любви моего кучера к быстрой езде, — она указала на возницу, виновато поджавшего плечи, — в результате чего у крытой кареты сломалась ось. Едем в Холл, Биллингс! В этот раз я сама прошу вас поспешить!

Щелкнул кнут. С легким поскрипыванием задних колес ландо, ускоряя ход, понесло нас по узкой дороге, обрамленной с обеих сторон живыми изгородями из колючих кустарников и стволами уже сбросивших на зиму листву деревьев.

— Я, однако, не слишком зла на своего возницу, — сказала леди Майо. — Увы, мистер Холмс, мне уже очень много лет. В давние времена мы все обожали быструю езду, да и жили куда более стремительно.

— Но и умирали тоже, не так ли? — заметил мой друг. — Такой, например, смертью, что может грозить нынче ночью вашему молодому подопечному?

Конские подковы выбивали звон из покрытой льдом дороги.

— Мне кажется, мистер Холмс, — отозвалась негромко леди, — что мы с вами прекрасно понимаем друг друга.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, леди Майо. Но вы, однако же, не ответили на мой вопрос.

— Опасаться нечего, мистер Холмс. Сейчас он в полнейшей безопасности.

— Вы так в этом уверены?

— Да говорю же вам, что ему ничто не угрожает! Парк при Грокстон-Лоу-Холле непрерывно патрулируют, а сам дом — под надежной охраной. Они не смогут совершить на него нападение.

Чем было вызвано мое внезапное вмешательство в их разговор: чересчур быстрым движением экипажа, шумом ветра в ушах или самой по себе сводящей с ума загадочностью этого дела, я сам себе не могу объяснить по сей день.

— Прошу простить мне прямоту старого солдата, который пока ничего не может понять в происходящем! — воскликнул я. — Но, как мне кажется, вы могли бы пожалеть несчастную юную леди, сидящую рядом с вами! Кто такой мистер Чарльз Хендон? Почему у него мания крушить часы? И по какой причине его жизни может угрожать опасность?

— Полноте, Уотсон! — отозвался Холмс не без доли раздражения в тоне. — Вы же сами не так давно поразили меня, перечислив признаки, которые делают мистера Чарльза Хендона, по вашему собственному выражению, совершенно не похожим на англичанина.