Черная метка - Патриция Корнуэлл

– Значит, вы главная, – сказал он, отдавая потертый черный бумажник с удостоверением. – Главная где?

– Я главный судебно-медицинский эксперт штата Виргиния. Меня ждет полиция.

Он отступил в будку, начал куда-то звонить, а мое нетерпение росло. Каждый раз, когда попадаю в охраняемую зону, мне приходится проходить через эту процедуру. Раньше я считала, что причина заключается в том, что я женщина, и сначала это, вероятно, было правдой. Теперь я верю, что это из-за терроризма, преступности и судебных процессов. Охранник записал марку машины и номер. Он передал листок бумаги, чтобы я расписалась, и пропуск для посетителей, который я не пристегнула.

– Видите ту сосну? – произнес он, указывая рукой.

– Я вижу несколько сосен.

– Маленькая, изогнутая? Рядом с ней повернете налево и направитесь к океану, – пояснил он. – Счастливого пути.

Я поехала мимо огромных трейлеров, припаркованных тут и там, красных кирпичных зданий с надписями "Таможенная служба США" и "Федеральный морской терминал". Сам порт представлял собой ряды гигантских складов с оранжевыми контейнерами, выстроившимися у погрузочных платформ, как животные, кормящиеся у корыта. За пристанью, в устье реки Джеймс пришвартовались два контейнеровоза, "Евроклип" и "Сириус", каждый был вдвое длиннее футбольного поля. Над открытыми люками размером с хороший бассейн грохотали портовые краны высотой в несколько сот футов.

Желтые ленты, укрепленные на дорожных ограничителях, окружали стоявший на платформе контейнер. Рядом никого не было. Я почти не заметила признаков присутствия полиции, кроме служебного синего "шевроле" на бетонированной площадке перед доками. Водитель, сидя за рулем, разговаривал с мужчиной в белой рубашке и галстуке. Вся работа остановилась. Грузчики в касках и жилетах с отражательными полосами скучали, попивая газировку, минеральную воду, или курили.

Я набрала номер своего отдела и попросила Филдинга.

– Во сколько нас известили о трупе?

– Подождите. Сейчас проверю. – Послышался шелест бумаг. – В десять пятьдесят три.

– А во сколько его нашли?

– Гм, кажется, Андерсон этого не знала.

– Как она могла этого не знать?

– Как я уже говорил, она новенькая.

– Филдинг, я не вижу ни одного полицейского, кроме нее... по крайней мере я подозреваю, что это она. Что точно она сказала, когда сообщила о трупе?

– Разложился; она просила, чтобы на место выехали именно вы.

– Специально запросила меня?

– Ну конечно. Вас просят все. Здесь ничего нового. Но она сообщила, что вас посоветовал вызвать Марино.

– Марино? – удивленно спросила я. – Марино сказал, чтобы она вызвала меня?

– Да. Я подумал, он поступил достаточно бесцеремонно.

Я вспомнила, что Марино собирался появиться на месте преступления, и рассердилась еще больше. Он поручает какой-то новенькой практически командовать мной, а если он сочтет нужным, то подъедет и посмотрит, как мы справляемся.

– Филдинг, когда вы в последний раз разговаривали с ним? – спросила я.

– Несколько недель назад. Надо сказать, он меня разозлил.

– Но не так, как разозлюсь я, когда он наконец решит показаться здесь, – пообещала я.

Докеры наблюдали, как я вылезла из машины и открыла багажник. Я вынула чемодан с рабочими принадлежностями, комбинезон с кроссовками и, пока шла к немаркированной полицейской машине, чувствовала, как меня словно ощупывают глазами, поэтому с каждым шагом все больше раздражалась. Неудобство доставлял и тяжелый чемодан, стучавший по ноге.

Мужчина в рубашке и галстуке, закрыв глаза от солнца, с несчастным видом смотрел, как медленно кружатся над портом два вертолета с телевизионщиками. Ему явно было жарко.

– Проклятые репортеры, – пробормотал он, переводя на меня взгляд.

– Я ищу детектива, который отвечает за место преступления.

– Это я, – раздался женский голос из "шевроле".

Я наклонилась и посмотрела в окно на сидевшую за рулем молодую женщину. У нее был темный загар, коротко остриженные, зачесанные назад каштановые волосы, прямой нос и твердый подбородок. Глаза смотрели жестко. Детектив Андерсон была одета в потертые джинсы-клеш, зашнурованные черные кожаные ботинки и белую футболку. Она носила пистолет на бедре, полицейский значок на цепочке был спрятан под футболкой. Вовсю работал кондиционер, легкий рок из радиоприемника смешивался с переговорами по рации.

– Детектив Андерсон? – спросила я.

– Рене Андерсон. Собственной персоной. А вы, наверное, док, о которой я так много слышала, – сказала она с высокомерием, свойственным, по моему мнению, большинству людей, не знающих своего дела.

– Я Джо Шоу, управляющий портом, – представился мужчина. – Должно быть, это насчет вас звонила охрана.

Он был примерно моего возраста, блондин с ярко-голубыми глазами и морщинами от слишком частого пребывания на солнце. По его виду можно было догадаться, что он ненавидит Андерсон и все, что случилось этим днем.

– Можете рассказать что-нибудь полезное, прежде чем я приступлю к работе? – спросила я у Андерсон, стараясь перекрыть шум кондиционера и рокот вертолетов. – Например, почему это место не охраняют полицейские?

– Они мне не нужны, – ответила она, открывая дверцу. – Сюда не так просто проникнуть, как вы могли заметить.

Я поставила рабочий чемодан на землю. Когда Андерсон подошла ко мне, я была поражена ее миниатюрностью.

– Я немногое могу рассказать, – заметила она. – Сами все видите. Контейнер с протухшим трупом внутри.

– Нет, вы многое можете мне рассказать, детектив Андерсон. Как было обнаружено тело и когда? Видели ли вы его? Подходил ли кто-нибудь к нему? Не уничтожены ли улики на месте преступления? На последний вопрос вам лучше ответить отрицательно, иначе будете виноваты лично.

Она рассмеялась. Я начала натягивать комбинезон.

– Никому и в голову не пришло подходить близко, – произнесла она. – На это просто нет охотников.

– Чтобы узнать, что находится в контейнере, необязательно в него заходить, – прибавил Шоу.

Я сменила обувь на черные кроссовки и натянула бейсболку. Андерсон широко раскрытыми глазами смотрела на мой "мерседес".

– Может, мне тоже пойти работать в полицию штата? – ухмыльнулась она.

Я смерила ее взглядом и посоветовала:

– Если собираетесь входить внутрь, предлагаю переодеться.

– Мне нужно сделать пару звонков, – сказала Андерсон и отошла.

– Не люблю советовать людям, как нужно выполнять их работу, – осторожно произнес Шоу, – но что, черт возьми, здесь происходит? У нас в порту покойник, а копы присылают эту маленькую дрянь!

Желваки у него играли, со лба скатывался пот.

– Знаете, в нашем деле много не заработаешь, если не крутиться. Однако прошло уже два с половиной часа, и ничего еще не крутится.

Он изо всех сил старался не выругаться при мне.

– Мне, конечно, жаль умершего, – продолжил он, – но очень хотелось бы, чтобы вы сделали все, что требуется, и уехали. – Шоу снова сердито посмотрел на небо. – Это касается и журналистов.

– Мистер Шоу, – спросила я, – что перевозили в контейнере?

– Немецкое фотооборудование. Вам следует знать, что пломба на контейнере не повреждена, поэтому не похоже, чтобы кто-то трогал груз.

– Контейнер пломбирует отправитель?

– Да.

– Это означает, что, когда корабль отплыл, тело, живое или мертвое, скорее всего находилось внутри?

– Похоже на то. Номера соответствуют зарегистрированным на таможне, внешне – ничего необычного. Кстати, груз растаможен пять дней назад. Поэтому мы сразу поставили его на платформу. Потом почуяли запах и поняли, что контейнер никуда не поедет.

Я оглянулась, стараясь охватить взглядом всю сцену. Легкий ветерок зазвенел цепями кранов, которые выгружали из "Евроклипа" стальные балки из трех трюмов одновременно, пока работа, как по команде, не прекратилась. Автопогрузчики и грузовые автомобили тоже были остановлены. Докерам и экипажам ничего не оставалось делать, кроме как глазеть на нас.

Некоторые смотрели с бортов и через окна корабельных надстроек. От покрытого нефтяными пятнами асфальта и разбросанных тут и там деревянных рам и растяжек поднимался жар, на переезде за складами лязгал и скрипел маневровый тепловоз. Всюду чувствовался сильный запах креозота, но и он не мог перебить витавшего как дым смрада гниющей человеческой плоти.

– Откуда прибыл корабль? – спросила я Шоу, заметив, что рядом с моим "мерседесом" припарковалась полицейская машина.

– Два месяца назад из Антверпена, – ответил тот, глядя на "Сириус" и "Евроклип". – Корабль под иностранным флагом, как и все остальные. Американский флаг мы видим, только если его поднимают из вежливости, – добавил он с некоторой долей огорчения.

Человек, стоящий на палубе по правому борту "Евроклипа", рассматривал нас в бинокль. Мне показалось странным, что в такую теплую погоду он одет в рубашку с длинными рукавами и длинные брюки.