Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома - Андрей Подволоцкий

Впрочем, большого исторического значения место его захоронения не имеет…

Глава 3.

«… ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА РУССКАЯ ЗЕМЛЯ»: АСКОЛЬД И ОЛЕГ

«В год 6390[6]. Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де “мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим”. Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: “Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода”, и показал Игоря: “А это сын Рюрика”. И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь Святого Николы; а Дирова могила — за церковью Святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: “Да будет это мать городам русским”. И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава».

После прочтения этого отрывка из ПВЛ у любознательного читателя может появиться множество вопросов: кто такие эти Аскольд и Дир? Как им удалось овладеть Киевом? Почему Олег пошел на них походом? Почему Олег взял с собой в поход малолетнего племянника, коего еще приходилось носить на руках? Как получилось, что Аскольд и Дир так доверились Олегу — и были убиты? Почему народ помнит место захоронения Аскольда, а о месте захоронения Олега историки не имеют единого мнения? И наконец, почему Олег сразу же после захвата Киева объявил его «матерью городов русских» (калька с греческого (μήτηρ — «мать» и πόλις — «город»), сравните с современным словом «метрополия» — «столица»), а не остался княжить в Ладоге или пресловутом Новограде?

Особо любознательный читатель может задать вопрос еще сложнее: как случилось, что скульптура, изображающая фактического основателя нового восточноевропейского государства, более известного нам как Киевская Русь, не только не украсила знаменитый памятник «Тысячелетие России», но даже барельефа Вещий Олег не заслужил от «благодарных потомков»?!

* * *

Чтобы ответить на эти и другие вопросы, нам снова придется обратиться к Иоакимовской летописи.

Итак, ПВЛ трактует Аскольда и Дира как Рюриковых «бояр», которые отправились в Константинополь «со своим родом», предварительно «отпросившись» у Рюрика. Но по дороге неожиданно (?!) наткнулись на «небольшой городок», причем — удивительно! — без князя. При всем при этом жители «небольшого городка» платили дань хазарам (как происходил сбор этой дани в безвластном городке, остается загадкой). И Аскольд с Диром, вместо того чтобы продолжить свой путь далее на юг, в блестящую столицу Византийской империи, где могли бы предложить — за соответствующую плату, разумеется, — свои воинские услуги басилевсу, остались на берегах Днепра (надо думать, очарованные местным пейзажем). Двадцать лет Аскольд и Дир правили в Киеве, и, странное дело, Рюрик не пытался опять привести своих «бояр» под свою руку. И лишь после смерти Рюрика его шурин, «урманский князь» Олег, навел порядок.

Но Иоакимовская летопись не согласна с Нестором-летописцем (или его переписчиком). Вот что она сообщает:

«Славяне, живусчие по Днепру, зовомии поляне и горяне, утесняеми бывши от казар, иже град их Киев и протчии обладаша, емлюсче дани тяжки и поделиями изнуряюсче, тии прислаша к Рюрику преднии мужи просити, да послет к ним сына или ина князя княжити. Он же вдаде им Оскольда и вой с ним отпусти. Оскольд же, шед, облада Киевом и, собрав вой, повоева первее козар, потом иде в лодиах ко Царюграду, но буря разби на мори корабли его. И возвратяся, посла в Царьград ко царю».

Выходит, Аскольд вовсе не «проездом» оказался в Киеве. Подобно Рюрику, Аскольд был приглашен княжить киевлянами, и, возможно, по той же причине предыдущая княжеская династия (Киевичи?) оборвалась, и киевлянам срочно был нужен смелый вождь, чтобы начать (продолжить?) борьбу за независимость от Хазарского каганата. Следует обратить внимание и на то, что киевляне, как следует из Иоакимовской летописи, были прекрасно осведомлены о пертурбациях в Славии — думается, что в Славии также хорошо знали о том, что деется в Киеве.

Интересно и замечание В.Н. Татищева по вопросу происхождения Аскольда-Оскольда.

«Хотя Иоаким точно сыном Рюриковым его не именовал, но обстоятельство утверждает, ибо киевляне не просили бы сына, если бы его не было. Ингорь же тогда или не родился, или был в пеленках. И как Оскольд был княгине Рюрикове пасынок, сарматски тирарь, то Нестор, не разумея сего слова, пременил в Дир и зделал из одного имяни два: Оскольд и Дир…»

Оставив вопрос о существовании Дира (Иоакимовская летопись, во всяком случае, о нем ничего не знает) за скобками отметим, что Аскольд, если верить Иоакимовскому летописцу, был княжеского рода и, вполне возможно, был сыном Рюрика от какой-то из его жен (но не Эфанды). О родственных, я бы даже сказал, близкородственных отношениях между Рюриком и Аскольдом-Оскольдом говорит и тот факт, что ни ПВЛ, ни Иоакимовская летопись ни словом не обмолвились о каких-либо вооруженных конфликтах между двумя правителями-соседями — и это за шестнадцать лет!

Кажется, что Аскольд-Оскольд справился со своей задачей и избавил полян от унизительной обязанности платить дань хазарам. Иоакимовская летопись говорит об этом прямо («Собрав вой, повоева первее козар»); а ПВЛ, упомянув «хазарскую дань», которую поляне платили до Аскольда, в дальнейшем о ней уже не упоминает. Надо знать, насколько силен был Хазарский каганат, чтобы в полной мере оценить успех Аскольда. Позже Олег Вещий продолжит дело Аскольда, освободит от хазарской дани радимичей и северян. А вот вятичи, ставшие в дальнейшем ядром народа российского, еще столетие будут данниками хазарского кагана — до времени походов Святослава Игоревича.

А вот в чем и Иоакимовская летопись, и ПВЛ более-менее единодушны, так это в описании неудачного похода Аскольда-Оскольда на Константинополь (Царьград).

Иоакимовская летопись скупо сообщает, что после похода на хазар Аскольд «…иде влодиах ко Царюграду, но буря разби на мори корабли его, И возвратяся, посла в Царьград ко царю».

ПВЛ более словоохотлива.

«В год 6374[7]. Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви Святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».

Обратим внимание, что, согласно Иоакимовской летописи, Аскольд после неудачного похода на Царьград отправил к «царю» (византийскому императору Михаилу) посла. Но зачем? Посетовать басилевсу на неблагоприятные погодные условия?

Ключ к пониманию этого эпизода дает, как ни странно, именно ПВЛ, которая слово в слово пересказывает легенду о возникновении одного из главнейших православных праздников — Покрова Богородицы. Не следует забывать, что и Нестор-летописец, и его переписчики, и епископ Иоаким — священники; и они не могли написать то, что, по их мнению, могло бы кинуть тень на христианство.

Кстати, современные неоязычники (например, адепты РУН-вiри) частенько упрекают православных чуть ли не в мазохизме: мол, чего же вы празднуете? Победу византийцев над русичами?

Думаю, в этот вопрос давно пора внести ясность. И поможет нам в этом не кто-нибудь, а византийский патриарх Фотий[8], очевидец и непосредственный участник тех событий.

До наших дней сохранились тексты некоторых его проповедей, прочитанных перед константинопольской паствой во время нашествия руссов во главе с князем Аскольдом и после оного. (Для особо любопытствующих — в Интернете на российском сайте Википедии есть полные тексты речей одного из столпов православия.) И что же он в них говорит?