Кикимора и другие. Сказки-притчи - Александр Богаделин

И понес он его со шкурой вместе к богине, что мамкой всем им приходилася. Запричитала та над сыночком своим непутевым и сразу за водицей мертвой да живой бросилась. Только как оживлять Змея — задумалась. Коли в образе человечьем воскресить, до конца дней своих ходить так и будет. Вот и пришлось шкуру змеиную прямо к телу его пришивать.

Полили Змея водицей мертвой — рана от меча затянулася. А после водицы живой Горыныч, на радость всем, глаза открыл. Только шкуру свою он теперь сбрасывать уж не мог. Да и с головами у него после этого…

Заверещал вдруг Баюн благим голосом и духов всех перепугал. То Баба Яга незаметно к дубу подкралася и за ухо Кота прихватила.

— Ты почто о Горыныче небылицы всякие сказываешь, — строго так спрашивает.

— Подумаешь, — Кот ей в ответ. — Приукрасил для складности малость.

А сам у ног ее трется, в глаза просительно заглядывает. Любила его Яга, потому и прощала проделки мелкие. Поворчала Старая для вида и в избушку к себе сметанкой потчевать повела.

* * *

Долго духи лесные еще о сказе Баюна судачили. И порешили, наконец. Ежели хочет Соловей отдельно от всех жить, не водиться ни с кем — воля его. Не трогает никого — и то ладно.

А что затворничество свое охраняет и ловушек в лесу понаделал, так главное, чтоб Леший Авдей не жаловался. А тот уж давно дальше опушки во владения свои не заглядывал и доволен всем был.

Век долог, много еще чего случиться может. Глядишь, и образуется все.

Но здесь уж другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Кто историю Горыныча до конца дослушать хочет, тому путь в главу девятнадцатую лежит — «Как Змей Горыныч сиянием оборотился».

А дальше нас продолжение истории Соловья-Разбойника дожидается.

Глава 3. ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ СОЛОВЬЯ-РАЗБОЙНИКА

Князь Владимир, в чьих владениях лес дремучий лежал, вид делал, что ничего и не случилося. Подумаешь, свист зловещий раздается — может Леший тешится, да и сгинул только путник один, а так все спокойно было.

Но вырос у него сын неугомонный — искал все приключений на голову свою. И решил он с дружиною невеликой в лес тот заглянуть. Соловей, как учуял чужаков непрошенных, так и давай их по тропам путанным гонять, деревья вековые на пути рушить, мох скользкий под ноги подсовывать, уханьем подземным страшить.

Дружина храбрая сразу наутек бросилась, но Разбойник княжича отбил и отпускать не хочет. Уж и сам измучался вконец, а все по топям да буреломам его гонит. Видя непорядок такой, Леший Авдей с Федором вмешаться решили. Связали они Соловья обессилевшего, хоть и ругался тот словами нехорошими, а смертному к опушке путь указали.

Принесли Разбойника к дому его, а Чернавка уж на пороге дожидается, что за шум высматривает. Уговорила она мужа развязать, а тот, как свободу почуял, подпрыгивать сразу стал и в драку лезть собирается. Еле жена успокоила и в дом увела.

Владимир сына своего отругал и грамоту издал немедленно, чтоб к лесу тому и близко не приближалися. Но молва и так уж впереди всех бежала. Народ без грамоты всякой дремучести стороной обходить стал. А Соловью только это и надо было.

Появился вскоре у них с Чернавкой соловьенок первый. Крепыш кривоногий — весь в отца пошел. Что не по нему — криком кричал не хуже папки своего. Только было в нем больше человечьего, и уж не пугал этот крик чертей омутных, и зверь по норам не прятался.

За первым второй сыночек народился, а к осени и девочка появилася.

Посчитала Чернавка, что испытание свое заканчивать пора, да и научила ее Яга за это время многому. Так что вскочила она в один день распрекрасный на метлу, да и поминай, как звали.

Осерчал Соловей сильно, искал ее повсюду. Даже к Бабке своей заходил, но ничего та поделать не могла. Замела Чернавка все следы за собой и дух человечий по ветру развеяла.

Пришлось Разбойнику опять брата на подмогу звать. Сел он на Змея летучего и к людям в деревню полетел. Схватил девку, что сбежать не успела, да в лес дремучий и поволок.

Напугал её страшно — чуть молодуха разума не лишилась. Но как в себя пришла и дворец осмотрела, смириться решила с участью своей. Да и Соловей не бедным был и, как только детишки подрастут, обещал назад с приданым большим отправить.

Баба Яга поступок внучка не одобрила, но и ругать не стала. А Неждане — няньке новой правнуков своих, на всякий случай зелья бесплодного дала, чтоб та совсем уж успокоилась.

Но было у Яги зеркало заветное. Являло оно все, что на свете божьем творится, и даже чего и не случалось еще. Увидела в нем Старая младенца годовалого, что в граде Муроме народился.[13] Поняла Бабка сразу, что не простой младенец сей, а богатырь будущий, и путь его жизненный обязательно с Соловушкиным пересечется.

Призвала она тогда Неждану и повелела ей в земли Муромские идти, ведьме местной грамоту передать. А в грамоте наказ был — околдовать богатыря, чтоб заснул он на веки вечные сном беспробудным.

Ведьма хоть и понимала, что против Порядку Мирового идет, но ослушаться Ягу не осмелилась. Так и заснул младенец сном неправедным, но сила его все равно знать о себе давала. Рос он во сне пуще прежнего, и через двадцать лет совсем в богатыря превратился.

А тем временем детки у Разбойника тоже подросли. Все в отца пошли — по лесу день-деньской носятся, безобразничают. Только на ночь и утихомириваются.

Неждана уж им не нужна стала, и сдержал Соловей слово свое. Отсыпал из сундуков злата да камней драгоценных и обратно к людям отправил.

Только забрели как-то в Муром волхвы могучие.[14] Велес послал их порядок восстановить и виновных наказать. Сняли они чары с Ильи, и проснулся вмиг богатырь невиданный. Ростом в три аршина, в плечах сажень косая, воз с сеном рукой одной поднять может.

Как увидела это Яга в зеркале волшебном, так сразу внучка и призвала к себе.

— Пути ваши, Соловушка, пересечься должны, так что готовься к бою смертному. Помочь я тебе ничем не смогу. Под защитой Илья волхвов Велесовых, но исход битвы никому не ведом.

Испугался Разбойник, битву смертных он только со стороны видывал. Но делать нечего — от судьбы не убежишь.

Хотел он сначала братьев своих позвать, а ежели не справятся, то самого папу-Горыныча. Но объяснила Яга сразу — не допустит Велес такого, и поединок честным должен быть.

Пришлось Разбойнику хорошо забытое вспоминать. Бросался он утро каждое с дуба своего о сыру-землю, воином, в латы закованным на коне могучем, оборачиваясь.[15] Да только толку от этого всего мало было. Не умел Соловей ни копья держать, ни мечом биться. Пришлось ему в земли людские пробираться, да за воинами ратными потихоньку подсматривать. Понял он в конце, что к чему, и лес свой дозором каждодневно объезжать стал. На радость Авдею, почистить его малость пришлось и тропинки проложить, но ловушки хитрые все равно на местах оставил.

* * *

Срок, Ягой предсказанный, совсем уж близко подошел. Отправил Соловей, на всякий случай, детей к отцу своему, а сам воином и на ночь оставаться стал, чтоб к виду новому попривыкнуть получше.

В день назначенный собрались все духи леса Заповедного на поляне большой, что пред дремучестями соседними лежала. Видят, едет богатырь по дороге киевской. Щит на солнце посверкивает, конь копытом пядь земли выбивает, а в небесах над ним свет яркий — Око Велесово наблюдает.[16]

Выехал ему навстречу Соловей-Разбойник и понял сразу, битва долгая предстоит. Хоть по просьбе отца за ним тоже Око Чернобогово присматривало, вмешиваться в поединок не вправе оно было.

Съехались воины поляны посреди. Щитами столкнулись — только искры во все стороны посыпались. Потом мечи достали булатные, но и здесь один другому в умении не уступал. Видать, хорошо Соловей за ратниками подсматривал.

Уж солнышко к закату клониться начало, а все никак богатыри, кто сильнее, выяснить не могут. Отбросили они щиты да мечи свои, кольчуги тяжелые поснимали и в рукопашном бою сошлись. Чувствует Соловей, одолевает его Илья. В другой конец поляны отбежал, да и свистнуть свистом мертвецким захотел. За бесчестный поступок сей лишил в тот же миг Велес силы его, и даже Чернобог ничего поделать не смог. Упал Разбойник, как подкошенный, тут его Илья в охапку сгреб и в мешок заговоренный засунул.

Осерчала Баба Яга сильно на богатыря за обиду, внуку своему нанесенную, и заклятье в сердцах наложила. Но заклятье то непростое — даже оку Велесову невидимое. Стал Илья с той поры правду всем в глаза без утайки сказывать. И много обид и врагов от этого поимел.

Но ничего пока богатырь не заметил и путь свой к граду Киеву продолжал.

* * *

Рано ли поздно ли, но добрался Илья Муромский до града престольного. Мешок с Соловьем на конюшне оставил, а сам князю доложиться пошел. Захотел тот сразу на диковинку посмотреть — Разбойника грозного, что столько лет народ в страхе держал. А Соловей, как Велес его силы лишил, обратно в мужичка кривоногого превратился. Увидел его таким князь Киевский и стал над Ильей потешаться: