Дом, который построил… - Елена Тат

По мере того, как она проходила с инспекцией из комнаты в комнату, улыбка сползала с ее лица теперь уже без всяких усилий. Даже наоборот – они бы потребовались, чтобы вернуть ее обратно. Она уже не единожды похвалила себя за то, что не привезла с собой маму или одну из подруг. Только благодаря этому обстоятельству некому теперь было ей сказать что-то вроде: «а где были прежде твои глаза?» или «куда же ты смотрела?» А так, ну, что же, сама, как говорится, виновата, самой и расхлебывать, но хоть попрекать некому. Уже легче.

Дом достался в наследство по реституции, и семь молодых наследников некогда богатого человека, выросшие уже не в богатстве и не знавшие, как правильно распорядиться внезапно свалившимся на их голову подарком судьбы, в течение трех лет не могли между собой договориться, что с ним делать, а потом, когда уже договорились, еще два года его продавали. В результате нехитрых математических действий выходило, что дом был необитаем как минимум в течение пяти лет, и это в лучшем случае. В худшем, он был необитаем задолго до этого. Новые владельцы взяли на себя труд лишь изредка проветривать старое здание и этим ограничились.

Так что дом был запущен до невозможности. Все нуждалось в обновлении и ремонте. Не функционировало практически никакое оборудование, из того, что в нем имелось; не было воды, света, отопления, с трудом отпирались и запирались замки и двери. О работоспособности системы канализации приходилось лишь догадываться.

Но даже этот упадок и запущение не сломили оптимизма новой хозяйки дома. Она вышла во двор и осмотрелась. Здесь все было именно так, как ей хотелось. Стояла прекрасная погода, солнце без устали заливало мир ярким светом и теплом. В лесу кипела бурная и хлопотливая жизнь. Воздух наполняли ароматы трав и цветов, в заросших цветниках жужжали трудолюбивые пчелы и гудели шмели. Все вокруг было прекрасно и гармонично, мирно и спокойно. Она глубоко, до головокружения, вздохнула и улыбнулась – вот оно, счастье! Что же может быть лучше этого? А временные и быстро устранимые трудности вовсе не повод для плохого настроения и печали.

Анна, не смотря на хрупкую внешность кисейной барышни, была девушкой неробкого десятка и вовсе не белоручкой, поэтому и не подумала отчаиваться. Она не боялась ни грязной работы, ни предстоящих трудностей, только понимала, что одной ей, при всем ее желании, с таким грузом не справиться.

Это было ее первое настоящее жилье, а жизнь в столице приучила ее к твердому убеждению, что нет ничего невозможного. Конечно, Москва сейчас была далеко, а в этом небольшом и пока еще чужом для нее европейском городке Анне еще только предстояло освоиться. Но были старые добрые истины, которые работают во все времена и на всех континентах. Заручившись поддержкой русско-чешского разговорника, она отправилась знакомиться с соседями, ведь не зря же говорят, что хороший сосед лучше дальнего родственника. И не прогадала.

Многочисленное семейство Клаусов, оказавшееся с ней в ближайшем соседстве, высыпало на крыльцо практически в полном составе: бабушка, дедушка, дети, дети детей… В маленьком городке слишком тихая и размеренная жизнь, слишком мало новостей и развлечений, чтобы пропустить даже малозначительное событие. Поэтому все, кто мог ходить, вышли посмотреть на новую владелицу дома, который они, видимо из уважения к Анне, именовали не иначе как «виллой».

Анна была благодарна им за такой респект к ее недвижимости, но сама его не разделяла. В ее представлении слову «вилла» скорее соответствовало бы нечто другое, по-средиземноморски роскошное, с мраморными ступенями лестниц, благородными статуями, изысканными фонтанами и кучей прислуги, и уж никак не вязалось с тем мрачновато-приземистым серым строением с покосившейся верандой, которое досталось ей в нагрузку к лесу, и в котором на данный момент не было самых элементарных условий для жизни.

Анна, больше при поддержке активной жестикуляции, чем своего минимального запаса чешской лексики, не преминула пожаловаться новым знакомым на бытовые проблемы и спросить у них совета и помощи. Добрые Клаусы сочувственно слушали ее, сокрушенно качая головами, а потом немедленно приступили к операции «добрососедская помощь».

Они сразу же привычно разделились на маленькие группки, словно звенья одной цепи, и стали работать, как хорошо отлаженный механизм. Мужская часть населения отнесла «на виллу» несколько ведер воды, кто-то из них тут же занялся поиском электрощита, кто-то полез на чердак в надежде раскопать что-нибудь полезное среди списанной со счетов, но еще годной к употреблению мебели.

Женская половина со своей стороны вручила Анне большой кусок домашнего пирога, заботливо завернутого в фольгу, и целый список телефонов, где были сантехники, электрики, каменщики, плотники и другие нужнейшие специалисты. При этом ее также проинформировали, что лучше всех пан Веверка и пан Павелка, но они обычно очень заняты, так как имеют много заказов и потому их приходится долго ждать.

Старшая внучка Клаусов, девятнадцатилетняя Йитка легко говорила по-английски, и поинтересовалась, не нужно ли помочь Анне с транспортом, а, узнав, что такая необходимость есть, вызвалась безотлагательно отвезти ее в торговый центр соседнего, более крупного города за покупками.

И поскольку она со своим обещанием не задержалась, то уже через час Анна выбирала в дом первую мебель и постельные принадлежности, посуду и столовые приборы, кастрюли и полотенца. Затем она запаслась питьевой водой и продуктами в таком количестве, что они вдвоем с Йиткой еле разместили покупки в ее скромной малолитражке.

Расторопные Клаусы помогли ей все это богатство выгрузить и занести в дом, что было тоже весьма непростым делом, так как, покупая свою недвижимость, Анна, совершенно очарованная лесным участком, полностью упустила из виду тот немаловажный факт, что к нему нет подъездной дороги, а проложена лишь неширокая каменная тропинка.

– Вам придется делать к себе новую дорогу, пани Морозова, ваша прежняя осталась теперь там, за забором, – сказала Йитка и радостно рассмеялась, словно сообщила Анне приятную новость.

Она была юна, легка, полна энергии и сил и смеялась всегда, даже без причины, просто от избытка молодости.

Анна, хотя и не разделяла ее жизнерадостности в этом вопросе, улыбнулась ей в ответ и кивнула:

– Да, никуда не денешься, придется делать новую.

– Это хорошо, – снова засмеялась Йитка, – я люблю все новое. Это будет красиво!

***

Мебель из магазина доставили на удивление быстро, вечером того же дня, но, увидав, куда и как ее придется тащить, грузчики запросили доплаты. Пани Клаусова, бдительно стоявшая на страже интересов неопытной соседки-иностранки, возмущенно замахала руками.

– Еще чего! Ни геллера! – отрезала она. – Даже не думайте ничего платить, пани Морозова, мы вам все занесем сами, без этих лентяев.

В итоге вскоре у нее в доме уже были старенький столик и стул, подаренные Клаусами, новая кровать, три табурета, одно кресло и небольшой шкаф для одежды. От Клаусов же ей досталась и древняя, но еще вполне рабочая электроплита с духовкой.

Анна, переполненная радостью, ходила по своим оживающим владениям, любовалась каждой мелочью и просто не находила слов, чтобы отблагодарить своих заботливых покровителей и помощников.

***

Как и предсказывали соседи, лучшие мастера были заняты. Пан Веверка делал отопление в новом большом доме и обещал посетить Анну лишь к концу лета, а пан Павелка менял проводку в средней школе и мог нанести свой визит не раньше, чем через месяц-другой. Так долго ждать и жить без света и воды Анна не могла и поэтому обратилась к другим специалистам.

Электричество ей подключил кто-то из умелых Клаусов, но свет горел лишь в двух местах: перед входной дверью и в ванной комнате второго этажа. Анна накупила несколько десятков электрических лампочек, чтобы заменить прежние, давно перегоревшие, но без стремянки об этом можно было и не мечтать, уж слишком высокими были потолки. Пришлось снова идти к Клаусам.

Новые лампочки тоже не хотели светить, а там, где загорались, быстро и с громким хлопком выходили из строя. Вызванный электрик порадовал своим скорым приездом, но не его результативностью. Он открыл большие железные дверцы электрощита, долго и глубокомысленно в него смотрел, проверял приборчиком, цокал языком и покачивал головой. Потом он обстоятельно закрыл щит и вопросительно посмотрел на Анну.

– Так что вы от меня хотите? – спросил он ее.

– Как что? Разве это еще нужно объяснять? – удивилась Анна, – У меня в доме нет света, – сказала она, разводя руками.

– Нет и не будет, – уверенно заявил электрик, и разразился длинной эмоциональной тирадой, надо полагать как-то объяснявшей неполадки с электричеством в доме, но, к сожалению, Анна не поняла из его пространной речи практически ни слова. Когда он закончил, она робко, с надеждой глядя на него, спросила: