Господин Лянми Часть третья - Владлен Подымов

И все это время за ними пристально наблюдал острый зрачок камеры, а микрофон ловил тонким слухом каждое слово. И тот и другой были подключены к бортовой информационной сети, но не пилоты слушали и смотрели на пассажиров. О, нет!

Далеко впереди, почти у самого выхода в кресле полулежал человек с малоприметным лицом. Это был невысокий сухой человек, одетый в строгую, но с рассчитанной долей роскоши, одежду преуспевающего торговца. Именно он внимательно слушал разговор этой семьи. Камера передавала изображение на крохотный экран у его правого глаза. Веко ужасно чесалось, но человек не позволял себе надолго убирать камеру. Он вздохнул и пошевелился в кресле. Некий предмет в его левом кармане зацепился за подлокотник кресла и щелкнул.

Человек застыл. Холодный пот щедро окропил его лицо и шею. Он осторожно подвинулся и ухватился рукой за карман. Там лежало нечто, при неудачном применении способное прервать жизни не только тех, за кем он наблюдал, но и его самого.

Шпион и убийца устроился в кресле удобнее, отодвинулся к правой стороне и вновь принялся наблюдать за семьей.

Двенадцатилетняя девочка, быстроглазая и темноволосая, отодвинулась от иллюминатора. Она потянула к себе широкий рукав матери, - там, за окном, так красиво! Мать улыбнулась ей и мягко погладила ее по волосам. Ее разговор с мужем прекратился, но тот не обиделся. Сегодня можно. Пусть девочка побудет последние дни в полной свободе, ведь завтра ей к строгим учителям. Он прервался на полуслове и тоже улыбнулся девочке.

Это был Великий Генту господин Хонами Титамери.

- Жаль, что Вэнзей с нами не поехал, - слегка сморщила нос Орики. - Он так многого не увидел.

- Ничего, ты же купила ему такую кучу подарков, - улыбнулась госпожа Асэтодзин. - Еще немного и самолет бы просто не взлетел!

- Я разрешу вам обоим слетать в Ла-Тарев чуть позже, - тихо проговорил господин Титамери, слегка склонясь к дочери. - Только пусть это будет сюрпризом.

- Хорошо! - обрадовано округлила глаза девочка. - А когда этот сюрприз перестанет быть тайной?

Глава Гетанса задумался, затем сказал:

- Я полагаю - через три-четыре месяца. К тому времени наши срочные дела в Кинто закончатся, и вы сможете слетать в Ла-Тарев.

Девочка явно обрадовалась.

- Мне говорили, что на южном побережье северяне устроили удивительный водный парк! Можно мы слетаем и туда?

- Обязательно, - кивнул ее отец. - И не только туда.

Он поцеловал руку жене.

- А мы, с госпожой Асэтодзин, в это время отправимся отдыхать на север Имаросса. Там всегда холодно, и в горах устроены просто поразительно интересные снежные курорты. Потом встретимся в Ла-Тареве и расскажем друг другу, как отдохнули.

Орики вдруг погрустнела.

- А кого вы с нами пошлете? Наверное, моего Учителя, господина Мун Ена? Он такой противный зануда.

- Орики! - строго сказала госпожа Асэтодзин. - Твой учитель - уважаемый человек, нельзя так о нем говорить.

Девочка скорчила гримасу.

- Все равно он противный и…

Подслушивающий их человек выключил шпионский аппарат и отодвинул от глаза маленький экран. Этот крохотный экран за последний десяток часов надоел ему до самых последних демонов. Он довольно удачно расположил следящий глаз и микрофон в спинках кресел, прямо перед креслами семьи Великого Генту и теперь беспрерывно слушал их разговоры. За время полета он собирался выведать планы главы Гетанса и его жены.

Не могли же они целые сутки говорить только о домашних делах?

Но так оно и произошло!

Ханза проклял этих хитроумных Танцоров - неужели они не могли выдать хоть одну маленькую тайну? Хоть крохотную, он не просит многого! Тогда бы ему перепала известная награда от господина Гомпати. Но нет. Танцоры говорили только о всяких пустяках, как если бы подозревали за собой слежку. На небольшую награду могли потянуть лишь слова Великого Генту о том, что он через три месяца покинет Кинто. И то, только если суметь подать их как что-то важное, намекнув на то, что сам Титамери считает это тайной.

Самолет довольно круто развернулся вправо, затем выправился и начал быстро снижаться. Главный пилот объявил, что через четверть часа они сядут в аэропорту "Шоку".

Ханза удовлетворенно кивнул и покосился на спящего рядом с ним в кресле соседа. Это был человек, похожий на таревца. Он низко надвинул себе на лицо шляпу и так спал, совершенно не шевелясь в течение последних нескольких часов. Можно было подумать, что он умер - но мерно вздымающаяся грудь говорила об обратном.

Худощавый ханза застегнул ремень и порадовался, что главная его задача так и осталась невостребованной. Он слегка передернул плечами - Ширай Гомпати оказался милостив, или же милостивы оказались демоны и боги. Это не важно, главное, что ему не пришлось делать то, ради чего ханза и летел вместе с семьей главы Гетанса. Он осторожно убрал во внутренний карман крохотный экран и наушник. Пальцы его наткнулись на телефон.

В этот миг телефон коротко прожужжал.

На лбу у шпиона мгновенно выпала холодная роса пота.

Он сжал в кармане телефон, искренне и яростно молясь, чтобы это ему только показалось. Но телефон прожужжал еще два раза, а затем, помедлив, дважды пискнул. Ханза выпустил его из пальцев и тот провалился в глубину кармана.

Господин Гомпати вспомнил о нем. И отдал приказ.

Как страшно.

Выглянув в окно, ханза увидел, что огни города медленно подплывают к самолету. Еще несколько минут и "Цветок ветра" покатится по аэродромной полосе. Времени было с коготь птички-инки - Гомпати не мог выбрать худшего момента, чтобы отдать приказ.

Человек осторожно выудил из левого бокового кармана серого пиджака узкую черную пластину с одной-единственной оранжевой кнопкой. Нажав на нее несколько раз в одному ему известном ритме, он судорожно сжал пластину в руке, не касаясь кнопки. Еще два нажатия, и…

В этот миг его сосед вдруг всхрапнул и слегка повернулся. Холодный пот вновь оросил ханзу. Он покосился влево, на соседа и осторожно вытащил левой рукой из кармана очки. Надев их, он помолился, чтобы никто не посмотрел в его сторону. Солнечные очки в самолете - что может быть более странным?

Самолет ударился шасси о посадочную полосу и покатился, постепенно замедляя ход. Выждав два десятка секунд, ханза дважды нажал оранжевую кнопку. Он начал считать: один, два…

Через миг в самолете открылись врата в ад!

Там, позади, где были места для особенно уважаемых пассажиров, вдруг раздались приглушенные взрывы и заплясал огонь. Чуть позже заднюю часть салона самолета заволокло облако тяжелого, удушливого дыма.

Секунду- другую ничего не происходило. Затем главный пилот "Цветка ветра" очнулся от шока и поворотом алой рукояти выбросил наружу специальные якори-тормоза. Тяжелые металлические шары с грохотом ударились о бетон и тут же выщелкнули из себя сотни длинных лап, которые цеплялись за бетон полосы. Лапы обламывались, но дело свое делали -самолет едва не встал на дыбы и куски бетона разлетались во все стороны.

"Цветок ветра" быстро тормозил, оставляя позади себя вспаханный камень.

В этот миг сидевший в кресле ханза, которого дергало взад-вперед вместе с креслом, еще два раза нажал на оранжевую кнопку. Он успел покоситься налево, - удивительно! его сосед все еще спал сном праведного человека, не имеющего проблем с кармой, - как длинные стойки шасси самолета подломились.

Большие, высотой в половину человека и весом с пяток людей, литые резиновые колеса резко взлетели в воздух, ударились о бетон, и разлетелись в разные стороны посадочного поля. Хвост самолета со скрежетом коснулся полосы, за ним потянулся огненный сноп искр. Затем негромко хлопнуло, и по бетону побежала огненная дорожка.

Весь салон самолета затянула удушливая пелена дыма. Люди кашляли, кричали, раздавался детский плач. Ханза, пристегнутый к креслу, мотался при каждом толчке самолета, и ждал своего времени. Он дошел в своем счете до двенадцати. С момента, когда он нажал оранжевую кнопку, прошло всего дюжина секунд.

В горле першило, а в глаза как луковый сок закапали. Он покосился влево, и увидел, что его сосед спит, будто и не чувствует ничего, происходящего вокруг.

Как странно.

Однако - пора.

Ханза резко отстегнулся от кресла и поднялся на ноги. Это заняло едва ли половину секунды. Он повернулся назад и нашарил во внутреннем кармане две пластиковые детали. Мгновенное движение рук, и в его распоряжении полностью снаряженный пластиковый пистолет. Очень разумно. Кто-то, - как он подозревал, это были помощники Мурамасы, - создал эту вещь, полагая, что никакие приборы в аэропорту не разберут, что это такое.

Так оно и произошло.

Шпион взобрался на кресло, пытаясь усмотреть через дым семью Танцоров. В этот момент самолет дернулся и он стукнулся головой о багажную полку. Глаза его слезились, но в заволокшем салон "Цветка ветра" густом дыму только он один был зрячим среди сотни слепых. Не смотря на текущие слезы, он отчетливо видел в сканере, которым были его "солнечные очки", как семья Великого Генту пытается выбраться из огненной ловушки.