О чём молчали города. Мистические истории - Наталья Костина

энергетика места, на котором много веков назад находилось древнее языческое капище, где славяне приносили жертвы своим богам. Только кто же поверит в подобную ерунду?..

Боги крыш

Наталья Костина

Костик отпихнул ногой жёсткий стул и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене. Мерзкий холодок тут же пробрался под край кожаной куртки, заставляя поёжиться. Юноша по очереди отёр руки о джинсу на коленях, перевернул смартфон горизонтально и развернул окно с видео на весь экран. Стрим вот-вот должен был начаться, а ночь длинная, надо как-то коротать время. Количество ожидающих начала трансляции уже перевалило за десять тысяч и с каждой секундой только росло.

Вообще, даже если бы не дежурство, Костик всё равно бы не спал и смотрел прямой эфир. Лучшие паркурщики и руферы мира могли заворожить кого угодно, но были так далеки, практически недостижимы, как звёзды Голливуда в кино. А этот парень – богАмон, как он называл себя, – коренной владимирец, похоже, любит свой город и путешествует чаще всего тут, по области. И ночные стримы начал выпускать сразу же, как только подтаял снег в начале марта. Кому нужны эти арабские небоскрёбы или американские трущобы? Когда грудью ловишь ветер, отдаваясь ему душой и телом, подойдёт любая крыша. И любое время суток.

Днём, конечно, безопаснее, удобнее, свободнее и больше открытых дверей. Но особенно Костик любил крыши именно ночью: городские огни, пустые улицы, чёрные окна. Ни души вокруг, только собственное тяжёлое дыхание, бездонный обрыв под ногами, лёд металла под пальцами и острые блики на стёклах, отражением луны освещающие дорогу…

Круглый курсор на экране наконец перестал вращаться, и Костик вцепился в гаджет ещё сильнее. Появившийся богАмон с улыбкой махнул в камеру, сощурил по-южному раскосые глаза, затянул туже небрежный хвост на затылке, коснулся аккуратно выстриженной бородки – его «счастливый жест» – и разогнался на первый финт. Круто развернувшись в воздухе, он запрыгнул на узкий жестяной карниз и выглянул наружу.

Темноту ночи разрезал яркий диодный фонарик, закреплённый на запястье руфера. Бледных бегающих лучей хватало, чтобы заставить светиться эмблему мельницы на спине чёрной толстовки и ядовито-зелёные шнурки кроссовок. Парень медленно обернулся к камере и поманил её за собой, снова набирая скорость. Он подлетел к небольшой кирпичной пристройке, взбежал по стене, наплевав на все законы физики, оттолкнулся и через мгновение снова был на ногах, легко запрыгивая на следующий карниз.

В этот момент совсем рядом грохнуло и заскрежетало. Костик вздрогнул, дёрнулся всем телом и быстро ткнул стрим на паузу, но тут же расслабился: просто в шахте сбоку ожил лифт. Юноша взглянул на цифры в углу экрана: надо же, третий час ночи, а кому-то не спится.

– Затянулась у чуваков вечеринка… – проворчал Костик, сдвинув густые брови к переносице.

Ему самому на вечеринки ходить не к кому. Да и некогда, даже тренировки и паркур пришлось на время бросить: скоро сессия, а с преподавателями по сопромату и квантовой физике он так и не нашёл общий язык. Первый невзлюбил Костика за то, что тот однажды влез по пожарной лестнице на четвёртый этаж и забрался в аудиторию через окно – а как ещё, если опоздавших этот сморчок в очках к занятиям не допускал? Другой в принципе не одобрял молодёжь вроде Костика. Слишком независимые молодые люди, по его мнению, многовато о себе думают и на себя берут, значит, этих зарвавшихся котят надо перевоспитывать и учить уважать взрослых. Теперь экзамены этих двоих точно придётся покупать, а где взять деньги?

Ну вот, например, на работе. Ночной сторож, чем не вариант? Тихо, спокойно, никто на мозги не капает, на нервы не действует. Можно спокойно читать конспекты или смотреть видео очередной горстки экстремалов, забравшихся на заброшенную башню или на заржавевший подъёмный кран.

Костик так и не понял, с чего вдруг поднялся такой кипеж вокруг новостроек на Дуброве. Да, немного странно, что сразу после сдачи комплекса с этих высоток регулярно стали падать люди. По городу поползли слухи о том, что в далёком славянском прошлом на этом месте вроде как находилось капище для жертвоприношений языческим богам. Так сколько веков уж прошло, что за бред! Как будто в других частях города не происходит несчастных случаев. Но народ упорно чесал языки о каждую следующую новость о смерти и причитал, что район проклят. И жилищное управление решило посторожить крыши, покуда не уляжется молва.

Ну и тем лучше, думал Костик, усаживаясь на бетонный пол и снова включая трансляцию. Работа непыльная, а чем меньше желающих тут работать, тем больше денег он получит. В смартфоне богАмон уже карабкался на соседнюю высотку по пожарной лестнице, периодически задерживаясь на декоративных уступах шириной в один кирпич и размахивая фонариком, как олимпийским огнём. Вот ему, наверное, жертвоприношения не нужны, хоть и летает-прыгает он в самом деле как бог. Словно вообще не подчиняется этому миру с его дурацкими страхами, предрассудками и силой притяжения.

Полиция бывала здесь чаще, чем хотелось бы: одиннадцать смертей за последние три месяца. Однажды на допрос нарвался даже Костик. Ему показывали какие-то фото, спрашивали о работе и увлечениях. Почему-то с фотографий чаще всего смотрели молодые парни, иногда девушки, примерно ровесники Костика. Или того же богАмона. Парень предположил, что все они могли быть неудачливыми руферами, которые пришли попытать счастья на новых крышах, но не справились с ветром или коварной скользкой жестью под ногами. Тогда полиция завалила его ещё тонной вопросов, а студент решил в дальнейшем держать свои соображения при себе. Ну нафиг, ещё связываться…

На очередном особо закрученном финте руфера Костик поскрёб пробившуюся щетину на подбородке и оглянулся на чердачную дверь: цепь была тщательно обмотана вокруг ручек-петель и стянута массивным висячим замком. Каменный век, ей-богу. Все нормальные сталкеры давно носят с собой и ножовку, и универсальный ключ для пластиковых окон, и обычные отмычки. Ну кого сейчас напугаешь амбарным замком?

Стремительный и лёгкий богАмон очень рискованно спрыгнул с одного карниза на другой, оставив под ногами двадцать шесть этажей чернеющей пустоты. Камера будто летела за ним по пятам. Костик закусил костяшку среднего пальца. Тут же прогромыхало где-то совсем рядом. Студент вскинулся, вскочил на ноги, зашипев от резкой колючей боли в затекших ногах. Это не лифт, шумело где-то снаружи. На крыше? Да не может быть, он же только что проверил, что цепь и замок на месте. Возможно, кто-то из рабочих оставил там инструменты? Ветром вполне могло раскидать железяки.

На этот раз Костик не стал останавливать эфир. Поглядывая одним глазом в телефон, он достал из нагрудного кармана старомодный ржавый ключ, отпер замок и размотал гремящую цепь, небрежно бросив её на пол. Тяжёлая чердачная дверь со скрипом поддалась и открылась – по звуку и не скажешь, что ей вообще когда-либо пользовались.

Конец мая выдался на удивление тёплый, но ветреный. Дома выше восемнадцати этажей на Нижней Дуброве встречались редко, но даже этой высоты хватало, чтобы прочувствовать, как ужесточается почти летний ветер и как азартно он пытается сбить с ног всё, что попадается ему на пути. Костик прошёл по пустой тёмной крыше и не увидел ни инструментов, которые могли бы упасть, ни людей, которые могли бы шуметь. Он подошёл к кирпичному парапету, облокотился на стальное покрытие. Под кедами неприятно заскрипел рубероид.

– Новостройка, называется, – сплюнул под ноги студент и снова уткнулся в смартфон, где богАмон уже докручивал свою фирменную серию сальто.

Костик вдруг подумал, что было бы классно, если бы этот руфер сейчас припрыгал к нему на крышу. Как Карлсон, которому ни высота, ни расстояние не помеха. Может, у него тоже есть какой-то свой секретный пропеллер? Костик бы задал много вопросов, а богАмону было бы даже интересно с ним их обсудить, ведь студент не такой дикарь в теме руфинга и паркура, как все те, кто просто слепо решает закрывать крыши, краны, обзорки и любые другие высотные площадки от греха. Как будто настоящего экстремала остановит какой-то дурацкий замок на хилой цепи!

Через минуту богАмон достал из кармана толстовки маленькую портативную камеру, похожую на налобный фонарик, одним движением легко набросил её ремень-резинку себе на шею. Подмигнул в кадр и закусил прорезиненный пластик держателя