Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да нет, не беспокойтесь… К тому же история занятная, почти как у Дюма. Скажите, а сегодня ваша скобяная лавка открыта?
– Разумеется. Все мои магазины работают без выходных. А что? – насторожился Пустоселов.
– Признаться, вы меня заинтриговали. Что ж, давайте прогуляемся. Я, пожалуй, осмотрю ваш дом. – Ардашев поднялся и вместе с гостем направился в коридор. В этот момент чуть слышно скрипнула дверь спальни, и оттуда выглянуло очаровательное и слегка грустное лицо Вероники Альбертовны. Взглядом она попросила супруга подойти.
– Надеюсь, милый, ты не забыл, что нам предстоит отправиться в путешествие?
– Ну что ты! Мы же договорились.
– Вот поэтому я прошу тебя не брать новых дел. Обещаешь? – на Ардашева смотрели полные мольбы глаза.
– Не тревожься, дорогая. Я не собираюсь никуда ввязываться… Поверь, это всего лишь небольшой променад по Николаевскому.
– Да-да, – она горько улыбнулась, – все твои самые опасные расследования начинались с визитов странных посетителей в неурочный час, невинных прогулок и ошибочных телефонных звонков. Не забудь – ты дал мне честное слово, что через месяц мы отправимся в круиз.
– Даже не сомневайся… Извини, неудобно так долго держать гостя одного, – нежно поцеловав жену, Клим Пантелеевич прихватил в передней трость и поспешил за негоциантом.
Глава 4
Беглый
Пустоселов оказался прав. Книг в его библиотеке действительно было немало, но в основном наличествовала современная беллетристика да старые церковные молитвословы. Зато в справочной, иностранной и юридической литературе Клим Пантелеевич имел несомненные преимущества. И понимание сего факта приятно грело душу присяжного поверенного.
Осмотр кабинета убедил Ардашева в правильности первоначальной версии – забраться в открытое окно по широкому каменному парапету большого труда не составляло. Это мог сделать кто угодно, и потому надежды на отыскание злодея становились все более призрачными.
Поломанный деревянный ящик стола уже починили и вставили новый замок, добросовестно уничтожив следы взлома. Массивные дубовые шкафы, наполненные сотнями фолиантов, казались заколдованными великанами, застывшими на месте по прихоти какой-то злой волшебницы. Солнечный луч, протиснувшийся сквозь неплотно задернутые портьеры, чертил на паркете зигзаги и ненароком высветил едва заметную прямоугольную вмятину у нижнего края шкафа. Рядом с книгами мирно соседствовали легкомысленные средневековые фарфоровые пастушки – неприметный атрибут гостиных прошлого века.
Повернувшись к хозяину, адвокат спросил:
– Скажите, а перестановку в кабинете вы давно делали?
– Уже, дай бог памяти, лет восемь.
– А во время нападения мебель не пострадала?
– Нет, все осталось в целости и покоилось на своих местах, за исключением одного перевернутого стула и брошенного ящика письменного стола.
– А паркет давно натирали?
– Точно не могу сказать. Обычно полотеров вызывал Савелий. Он же с ними и расплачивался.
– Выходит, по крайней мере, с четверга и по сегодняшний день его не вощили?
– Нет. Да разве до того было? – недовольно буркнул Пустоселов. – Вы уж не обессудьте за беспорядок. Завтра все заблестит. Ну что, теперь посмотрим, как жил Савелий?
– Не мешало бы…
Дверь в комнату повара находилась под лестницей. Еще с порога стало понятно, что бывший жилец слыл человеком неравнодушным к морю и путешествиям. На стенах висели репродукции картин русских художников-маринистов: Айвазовского, Боголюбова, Круговихина и Блинова.
Помещение было хоть и небольшим, зато довольно уютным, несмотря на спартанскую обстановку: стол, пара табуретов, ветхозаветное деревянное кресло и топчан; в углу – небольшая полочка с книгами: «История полковника Жака» Даниеля Дефо, «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта, «Таинственный остров» Роберта Стивенсона. Рядом с ними – стопка старых, покрытых пылью журналов «Вокруг света». Некоторые обложки пожелтели от времени. Да это и неудивительно, первый номер популярного географического издания вышел еще в 1861 году. Клим Пантелеевич просмотрел содержание всех экземпляров.
– А покойник, я вижу, был большой любитель дальних странствий.
– Да, только моряком ему не суждено было стать. Когда-то Савелий Лукич пробовал устроиться корабельным коком, но не выдержал первого перехода – морская болезнь замучила. Вернулся к нам, чему все были очень рады. Повар-то он был отменный. Царство ему Небесное, – трижды перекрестился Пустоселов. – Что ж, пожалуй, осмотрим лавку?
Ардашев кивнул.
Купец, выйдя первым из комнаты, стал отпирать навесной замок, оберегавший малоприметную дверь напротив. Несмазанный запорный механизм заедал, длинный ключ никак не хотел проворачиваться, и Климу Пантелеевичу ничего не оставалось, как задержаться в комнате. Окинув глазами холостяцкую берлогу еще раз, он обратил внимание на валявшуюся у самой печи свернутую в несколько раз газету, которую, видимо, хотели использовать для розжига, да передумали – весна в этом году пришла рано и была на удивление теплой. Он развернул ее: «Ставропольские губернские ведомости» трехдневной давности. Обычных карандашных почтовых пометок на ней не было. «Значит, купили на улице у разносчика», – машинально отметил про себя присяжный поверенный. Он сунул газету в боковой карман и выглянул в коридорчик – хозяин как раз «победил» замок и распахнул дверь. За ней открылось внутреннее помещение магазина. Перед глазами вырос прилавок и опешивший от неожиданности приказчик со смоляными, слипшимися от грязи волосами. На вид ему было лет тридцать пять. Высокий и тощий, как колодезный журавль, он смерил вошедших недобрым взглядом черных, глубоко посаженных глаз.
– Что, Федя, идет торговля? – мимолетом поинтересовался хозяин.
– Грех признаться, Афанасий Пантелеймонович, но народ до сих пор приходит поглазеть на место убийства Лукича. Нет-нет да и купят чего-нибудь. А особливо в прошлый четверг – разобрали весь товар. Как говорится, плоха та буря, что не приносит чужого добра.
– Не кощунствуй, Федька, господь накажет, – нравоучительно заметил Пустоселов.
– А он меня и так не особливо жалует, – усмехнулся мужчина.
– Не могли бы вы припомнить во всех подробностях, что происходило в вашей лавке в день убийства? Какие покупатели заходили, о чем говорили и кого вы заметили на улице?
– Да все было как обычно. Продал я несколько дверных петель, щеколду, пару шпингалетов да ведра два гвоздей. В основном заглядывали строители из плотницкой артели. Они часто к нам наведываются. Ближе к обеду я услышал наверху какой-то шум, вроде как кто-то танцует или мебель двигает. Ну, думаю, наверное, Лукич уборку затеял. А потом Афанасий Пантелеймонович стал звать городового…
Ардашев приблизился к приказчику.
– Я заметил, что вы курите. Но в магазине табаком не пахнет. Следовательно, вы дымите на улице. А может, когда выходили, то обратили внимание на кого-нибудь?
Мужчина тревожно забегал глазами и, слегка поколебавшись, заявил:
– Покорнейше прошу не гневаться, господин полицейский, но третьего дня меня об этом уже расспрашивали и пальцы чернильной патокой мазали… и я как на исповеди все доподлинно рассказал. Так чего же опять вам от меня надоть?
– Ты, Федя, не прекословь! Сказано отвечать на вопросы – так будь добр! Да ради того, чтобы злыдня поскорее отыскать, можно и сто раз как «Отче наш» повторить! К тому же господин Ардашев не полицейский, а адвокат. И пожаловал он сюда по моей просьбе. Уразумел?
– Да разве ж я против, Афанасий Пантелеймонович? Ежели б упомнил, так неужто не сказал бы? – голос у Федота дрогнул, и Ардашев заметил, как мелко задрожали его руки. Пытаясь скрыть волнение, он убрал их в карманы брюк.
Находясь по другую сторону от прилавка, Клим Пантелеевич опустил вниз трость и начал незаметно выкручивать длинный клинок, неторопливо высвобождая его из своеобразных ножен. В то же самое время он не сводил глаз с мужчины, который медленно пятился к выходу. И в тот самый момент, когда последнему оставалось до двери не более трех шагов, Ардашев резко перемахнул через прилавок и в одно мгновение оказался рядом с беглецом. Острый конец кинжала уперся прямо в центр шеи приказчика. Беспомощно задергался кадык, и Федор, стукнув в отчаянии кулаками о стену, процедил сквозь гнилые зубы:
– То-то ко мне матушка покойница во сне давеча являлась… Видать, беду отвести хотела…
Пустоселов с открытым ртом и выпученными от удивления глазами был не в силах вымолвить ни слова.
– Афанасий Пантелеймонович, не откажите в любезности, пригласите городового. Он стоит на углу Мещанской и Архиерейского переулка. А еще лучше – позвоните в сыскное отделение, – ледяным голосом выговорил Клим Пантелеевич. Дождавшись, когда ошалевший купец покинет лавку, присяжный поверенный приказал: – А сейчас вы медленно, опираясь спиной о стену, начнете сползать на пол, затем поднимете руки вверх и ляжете на спину, после чего заведете руки назад и резко перевернетесь на живот. Понятно? – адвокат снова надавил на клинок, и на шее соперника выступила кровь.
- Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Любенко Иван Иванович - Исторический детектив
- Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско - Иван Иванович Любенко - Исторические приключения / Исторический детектив
- Выбор - Виктор Суворов - Исторический детектив
- Искатель, 2013 №2 - Александр Бычков - Исторический детектив
- Соколиная охота - Павел Николаевич Девяшин - Исторический детектив / Классический детектив / Политический детектив / Периодические издания
- Знак Десяти - Хосе Карлос Сомоса - Детектив / Исторический детектив
- Убийство в особняке Сен-Флорантен - Жан-Франсуа Паро - Исторический детектив
- Проклятие рода Карлайл - Татьяна Ма - Исторические любовные романы / Исторический детектив / Ужасы и Мистика
- Ликвидация. Книга вторая - Алексей Поярков - Исторический детектив
- Любимый жеребенок дома Маниахов - Мастер Чэнь - Исторический детектив