Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В три часа пополудни купец второй гильдии Пустоселов, зайдя в дом, обнаружил в собственном кабинете труп Савелия Лукича Русанова – повара и преданного слуги в одном лице. Белый от страха негоциант все еще никак не мог прийти в себя от недавнего происшествия. Он нервно глотал воду из чайного стакана, стучал зубами о его край и часто крестился на образа. Прямо перед ним сидел начальник губернского сыска и терпеливо ждал, когда свидетель обретет способность к членораздельному общению.
Ефим Андреевич Поляничко за долгую службу повидал всякого и потому в расследовании никогда не «гнал на почтовых». Повинуясь выработанной за годы профессиональной привычке, он внимательно осмотрел двор, все помещения и обстановку, но ничего необычного не обнаружил – типичное обиталище купчишки средней руки со скобяной лавкой в полуподвале. Первый этаж – каменный, второй – деревянный. На улицу выходила только торцевая часть здания в два окна. Одно из них – кабинетное. Как следовало из допроса приказчика, торговавшего металлическими скобами, задвижками, дверными петлями и прочим хозяйственным товаром, никакого шума с улицы не доносилось и ничего необычного не происходило. Хотя некоторый топот на втором этаже он слышал, но значения этому не придал. А вскоре раздался крик хозяина о помощи.
Поймав на себе изучающий взгляд свидетеля, Поляничко понял, что пора переходить к вопросам:
– Постарайтесь припомнить все с самого начала: как подошли к дому, открыли калитку…
– Все было как обычно, да и Полкан на цепи спокойно сидел. Чужого он не пропустит – порода свирепая. Горцы таких собак специально для охраны отар держат.
– Скажите, Афанасий Пантелеймонович, вы сразу вышли на улицу и окликнули городового или все-таки сперва кабинет осмотрели? – поглаживая нафиксатуаренные усы, осведомился полицейский.
– Когда я это злодейство увидел – не на шутку испугался. Схватил рево́львер и давай все углы обшаривать, но все без толку. Никого уже не было. Видать, грабитель через окно ушел. Немудрено – ставни-то открыты были. Вот если бы Лукич их не отворил, может быть, тогда беды бы и не случилось, – пытаясь скрыть нахлынувшие слезы, купец закусил губу и отвел глаза.
– А что у вас похищено?
– Пропали деньги из письменного стола да золотой портсигар – подарок жены на тридцатипятилетие.
– Сумма значительная?
– Полторы тысячи рублей. Хотел новую лавку открыть, товар закупить, да, видно, не сподобилось…
– Кто еще знал о деньгах?
– Кроме меня, никто. Другое дело, что я часто при всех выручку в ящик складывал. Все сейф собирался купить и вот…
– А приказчик ваш что за человек?
– Работает исправно, не ворует. Семьи нет. Живет с какой-то вдовушкой у нее на квартире. Грамоте обучен. Я им доволен.
– Выпивает?
– Иногда, да и то по праздникам. Ну, бывает, иной раз с душком приходит, но такое случается редко.
– Скажите, а погибший жил вместе с вами?
– Да. Его комната в самом низу, как раз за стенкой скобяной лавки, что на первом этаже. Я был там – вещи Савелия на месте. Видно, злодей туда не добрался… Слава богу, хозяйки с детишками дома не было, а то мало ли что…
В соседней комнате слышались женские рыдания и заунывный плач ребенка. Пустоселов умоляющими глазами уставился на полицейского, докучавшего своей назойливостью. Поднявшись со стула, Поляничко сказал:
– Завтра часам к десяти соблаговолите явиться в участок. Вполне возможно, у нас появятся новые вопросы… И супружницу успокойте. А то ведь сердешная, почитай, уже целый час надрывается.
Пустоселов кивнул и быстро исчез в соседней спальне. Поляничко же направился в кабинет.
– Итак, господа, какие имеются соображения?
– Чужой ворон к нам залетел, Ефим Андреевич, нездешний. Наши босяки на такое не отважатся, – кишка у них тонка. Курицу у соседа спьяну стащить, бабу свою арапником отхлестать – мастера. А чтоб так, ножом в брюхо, да четыре раза? Нет, точно говорю, каторжанин беглый к нам пожаловал, тать, не иначе. – Антон Филаретович Каширин, помощник начальника сыскного отделения, маленький толстый человечек на коротких, почти черепашьих ножках, дважды обошел вокруг трупа и, не дождавшись похвалы начальника, вздохнул и полез за папиросами.
– А вы что скажете, Анатолий Францевич? – Поляничко извлек табакерку и стал неторопливо разминать между пальцами щепоть душистого зелья.
– Его убили примерно пару часов назад, – вытирая платком потную лысину, заключил судебный медик – грузный человек с красным лицом и синими прожилками на носу. Выразительная внешность Наливайко красноречиво свидетельствовала о его пагубной привычке и полностью соответствовала фамилии. – Всего было нанесено четыре колющие раны, каждая из которых уже сама по себе могла вызвать exitus letalis…
– Вы, доктор, соблаговолите по-русски выражаться, без этих… знаете ли, заумных иностранных материй, – недовольно фыркнул Каширин и выпустил в окно сизую струю папиросного дыма.
– Ах, да, господа, простите. Я хотел сказать, что смерть наступила в результате внутреннего кровоизлияния, сопровождаемого обильным внешним кровотечением.
В это самое время фотограф, спрятавшись под черным и довольно затасканным покрывалом, жег магний в медной воронке и делал снимки в разных ракурсах, ненароком задевая молодого человека в темно-синем мундире. Из-за высокого роста следователю приходилось низко склоняться над столом, и от этого он был похож на вопросительный знак, кой обычно выводят в букварях для письма и чтения. Леечкин Цезарь Аполлинарьевич служил судебным следователем 2-го участка Ставропольского окружного суда и по чину являлся титулярным советником. Приходский священник имел отменное чувство юмора, когда решил осчастливить новорожденного с такой доброй фамилией столь грозным и воинственным именем. Оторвав голову от типографского бланка с заглавием «Протокол осмотра места совершения преступления», он выдал, наконец, собственные соображения:
– Злоумышленник, судя по всему, проник на второй этаж через открытое окно с целью совершения кражи. Вероятно, преступник неожиданно столкнулся с Русановым и нанес ему несколько ножевых ударов. Я думаю, стоит дождаться результатов дактилоскопического осмотра и уже после этого делать надлежащие выводы.
– Полностью с вами согласен, Цезарь Аполлинарьевич, – кивнул Поляничко и, вдохнув табачную смесь, зашелся чередой нескончаемых чихов. На лице Ефима Андреевича выступили слезы умиления. Промокнув глаза белоснежным платком, он осведомился: – А ножа так и не нашли?
– С тех пор как жулики поняли, что их можно отыскать по отпечаткам пальцев, орудия убийства они уносят с собой, – раздался голос фотографа, вынырнувшего из-под темной накидки.
Свернув материю, Казимир Матвеевич Сироткин приступил к выполнению недавно возложенных на него обязанностей судебного эксперта. Он открыл саквояж и достал коробку с десятью пузырьками, на каждом из которых были наклеены ярлычки: графит, индиго, алюминий, фосфорный аммоний, мел, каолин, танин, синька, смесь судана с морской травой. Затем убеленный сединой криминалист стал опускать в них разные кисточки, растирая при этом порошок на дверных ручках, оконном стекле и полированном шкафу. На проступившие следы рук он наводил объектив и, пытаясь добиться четкости изображения, принялся снимать с различных позиций, используя, как велел полицейский циркуляр, прямые и косые лучи солнечного света. Не забыл Казимир Матвеевич и покойника, откатав мастикой десять безжизненных пальцев, после чего набросил на застывшее тело простыню и вымолвил:
– Вот и все.
– А дозвольте узнать, господа, что интересного вы обнаружили у потерпевшего в карманах и в его комнате? – поинтересовался старый полициант.
Леечкин, не поднимая головы, конфузливо уставился в столешницу. Каширин вмиг выбросил папиросу в окно и глупо заморгал глазами. Наконец он овладел собой и, сдернув с покойника покрывало, принялся бесцеремонно обшаривать его одежду. Из внутреннего отделения пиджака он выудил кожаное портмоне, насквозь пробитое острым предметом. Бумажник был совершенно пуст и залит изнутри кровью. Ничего другого отыскать не удалось.
– Завтра, Антон Филаретович, к девяти часам не забудьте мне представить опись имущества погибшего, – недовольно бросил начальник сыска и вышел в коридор. Помощник услужливо кивнул и засеменил по деревянным ступенькам вниз – туда, где располагалась комната убиенного. За ним потянулся следователь в сопровождении Сироткина. А доктор Наливайко с чувством выполненного долга вслед за Поляничко направился к пролетке. Комната опустела.
Глава 3
Полуденный гость
Воскресенье было любимым днем Клима Пантелеевича Ардашева. После посещения Успенской церкви он предавался любимому занятию – чтению. В отличие от большинства людей присяжный поверенный читал книги на языке оригинала. Библиотека насчитывала множество раритетов и представляла собой истинный предмет гордости хозяина. Ему, как настоящему книголюбу, каждый том виделся не просто сотней-другой страниц в кожаном или коленкоровом переплете, а десятками лиц их авторов, давно покинувших грешную землю.
- Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Любенко Иван Иванович - Исторический детектив
- Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско - Иван Иванович Любенко - Исторические приключения / Исторический детектив
- Выбор - Виктор Суворов - Исторический детектив
- Искатель, 2013 №2 - Александр Бычков - Исторический детектив
- Соколиная охота - Павел Николаевич Девяшин - Исторический детектив / Классический детектив / Политический детектив / Периодические издания
- Знак Десяти - Хосе Карлос Сомоса - Детектив / Исторический детектив
- Убийство в особняке Сен-Флорантен - Жан-Франсуа Паро - Исторический детектив
- Проклятие рода Карлайл - Татьяна Ма - Исторические любовные романы / Исторический детектив / Ужасы и Мистика
- Ликвидация. Книга вторая - Алексей Поярков - Исторический детектив
- Любимый жеребенок дома Маниахов - Мастер Чэнь - Исторический детектив