Исчезающая земля - Джулия Филлипс

поста ГИБДД, автобусная остановка на северной границе Петропавловска осталась позади. – Когда я веду машину, никто не говорит по телефону. Как только мы доберемся до места и если вы будете себя хорошо вести, я отдам его, а потом отвезу вас домой, и вы поужинаете с мамой вечером. Понятно? – Он сдавил ее пальцы.

– Да.

– Значит, договорились. – Парень отпустил ее руку.

Алена подложила руки под бедра и выпрямилась; одна кисть болела. Девочка сделала вдох через рот, чтобы просушить язык. Алена вспоминала знакомые остановки на восьмом километре у библиотеки, на шестом у рынка, на четвертом у церкви, центр города, где они сегодня гуляли с сестрой. За городом тянулась череда поселков, разбросанные домики, турбазы, а дальше пустота. Ничего. Мама много путешествовала по работе, она рассказывала, что там, за городом: трубопроводы, теплоцентрали, вертолетные площадки, горячие источники, гейзеры, горы, лес и тундра. Тысячи километров тундры. И всё. Север.

– Где вы живете? – спросила Алена.

– Скоро увидишь.

За ее спиной Соня дышала так быстро, как будто вместо нее в машине сидела маленькая собачка. Алена посмотрела на водителя. Она его запомнит. Потом обернулась и сказала Соне:

– Это еще одно приключение.

Солнце освещало эльфийское личико младшей сестры. Широко распахнутые глаза ярко блестели.

– Правда?

– Правда. А тебе страшно, что ли?

Соня покачала головой и улыбнулась.

– Хорошо.

– Умница, – похвалил водитель. Он держал руль одной рукой, а другую опустил в карман на дверце. Алена услышала сигнал выключения телефона.

Парень смотрел на них в зеркало заднего вида. Синие глаза. Темные ресницы. Татуировок на руках нет, значит, он не преступник. Почему Алена только теперь посмотрела на его руки? Когда они вернутся домой, мама их убьет.

Старшая девочка развернулась и прижалась грудью к спинке сиденья. В держателе для стакана между водительским и пассажирским креслами лежали красные резиновые перчатки. Грязные. Алена заставила себя перевести взгляд на Соню.

– Хочешь, еще одну историю расскажу?

– Не хочу, – ответила сестра.

Все равно Алена сейчас ничего не придумает. Она снова села к сестре спиной.

Колеса разбрызгивали гравий. Мимо мелькали поля с пучками травы. Солнце оставляло на дороге короткие тени. Проехали темный металлический знак, указывающий на съезд в сторону аэропорта. Машина ехала дальше.

Дорога становилась все хуже, автомобиль раскачивался из стороны в сторону. Дверная ручка с Алениной стороны дребезжала. Она представила, как потянет за нее, откроет дверцу и выкатится на землю, но это значит – она умрет. Скорость, земля, колеса. И Соня. Неужели Алена бросит сестру?

Если бы ее только отпустили одну сегодня! Мама всегда заставляла везде таскать за собой Соньку. Мало ли что может случиться?

Соню нельзя оставлять одну. На днях она спросила, на самом ли деле существуют слоны. Думала, они вымерли вместе с динозаврами. Наивная!

Алена прижала кулаки к бедрам. Не думать о слонах. Кожаное сиденье все еще было горячим, легкие сдавило, в голове путались мысли, в воздухе пахло дегтем. Днем она рассказала Соне эту глупую историю про волну. Про то, как клочок земли просто исчез. Не могла придумать что-нибудь получше! Ничего не поделаешь, нужно сосредоточиться. Они в машине незнакомца. Он куда-то везет их. Скоро они вернутся домой. Нужно быть сильной ради Сони.

– Алена, – позвала младшая сестра.

Старшая изобразила радостную улыбку и посмотрела на нее. Щеки у Алены подрагивали.

– Да?

– Хочу, – ответила Соня. Старшая уже забыла, к чему относится этот ответ. – Хочу послушать историю.

– Конечно.

Пустая пыльная дорога, вдоль нее чахлые деревца. Гнутся и проносятся мимо. На горизонте возвышаются пики трех ближайших к городу вулканов. Горная гряда напоминает лезвие пилы. Ни единой постройки вокруг. Алена опять вспомнила цунами – как оно внезапно обрушилось.

– Слушай.

Сентябрь

Оля вернулась домой; в квартире пахло так, как всегда пахнет, когда мамы нет: чем-то сладким и подгнившим. Может, Оля просыпала мусор, когда выносила его? Она открыла окна в гостиной, чтобы проветрить, а сама переоделась в домашнюю одежду. Потом легла на диван. Теперь ей видно только небо.

Нестерпимо синее. Не думать про новостные репортажи, строгий комендантский час, фотографии пропавших сестер. Сегодня отличный день. Вот бы с кем-нибудь погулять! После уроков Оля попыталась уговорить Диану побродить по центру Петропавловска, но подружка ответила, что не сможет: родители волнуются и просят после школы сразу вернуться домой. «Гулять небезопасно», – сказала Диана холодным тоном, как большая. В голосе подруги сквозили интонации ее матери.

А еще она напомнила, что лучшим подругам совсем не обязательно проводить все время только вместе – можно и разлучаться иногда. Целый месяц со дня похищения девочек Диана повторяла эти слова таким тоном, что было непонятно, сама она так решила или мама надоумила ее, но подруга явно была не против. С тех пор как сестры пропали, Оля с Дианой проводили свободное время порознь. Учебный год только начался, а Диана уже дала понять: им нужно на время перестать встречаться, принять глупые правила и прикусить языки, а не устраивать бесконечные споры из-за того, что опасно, а что нет.

Олина мама не нагнетала атмосферу. Она доверяла дочери и не боялась оставлять ее одну. Мама работала переводчиком; сейчас она на севере с группой туристов из Токио. Переводит на японский слова русского гида, объясняет состоятельным гостям полуострова, как выслеживать бурого медведя, собирать поздние ягоды и купаться в горячих источниках. Когда мама уезжала, из дома пропадали музыка, запах духов и следы помады на чашках. До исчезновения сестер Диана частенько приходила к Оле в гости, когда та оставалась одна; подруги проводили время дома, но летние каникулы закончились, у всех в городе началась паранойя. Оле не с кем было пошуметь; мама вернется только в воскресенье, привезет иностранные леденцы, которыми ее угощают туристы.

Пряди волос упали на лицо. Ей и одной хорошо. Все знакомое, согретое солнышком. Прошлой весной, когда она училась в седьмом классе, их учительница по истории унизила Олю перед всеми ребятами, сказав, что у девочки не прическа, а крысиное гнездо; внутри у Оли все клокотало. Лето прошло, ей исполнилось тринадцать, они с Дианой исходили город вдоль и поперек; пряди пощекотали Оле шею, она вспомнила слова учительницы, и ей даже понравилось. Крысиное гнездо. Она зверек, а квартира – ее нора.

Оля потянула носом – запах выветрился.

На улице просигналил грузовик, другой просигналил в ответ. Девочка перевернулась на живот, взяла телефон и стала листать новостную ленту: селфи, скейт-парки, одноклассницы в коротких юбках. Чья-то подружка оставила в комментариях своему парню сердечко. Оля кликнула на ее страницу, посмотрела все фотографии, нашла общих с этой незнакомкой друзей, полистала их аккаунты, кликнула на парочку, пробежала глазами посты. Вернулась к своей ленте, обновила ее и застыла.

Их с Дианой общая знакомая только что опубликовала фотографию. Диана широко улыбается, щеки у нее лоснятся; она в домашней одежде: дурацкая красная футболка, на груди британский флаг из страз, розовые леггинсы с дыркой на коленке. Подруга сидит