Дикая птица - Елена Кондрацкая

убийцу вылезти из норы и попробовать снова.

Глава 2. Птицы воспоминаний

Её зовут Рогнеда. Она невеста царя. И она должна уметь плести чары. Рогнеда хваталась за эти обрывки фактов, за ниточки, что терялись в тумане, в надежде вытянуть из него воспоминания. Но туман не поддавался. Он словно глумился, сгущаясь в тех местах, куда Рогнеда пыталась заглянуть.

Царь заходил в покои дважды, но Рогнеда притворялась спящей. Радомир гладил её по волосам, поправлял одеяло и уходил. Он казался заботливым и добрым человеком, возможно, он действительно её любил. Но Рогнеда не могла отыскать в себе и каплю взаимности или других нежных чувств. По правде говоря, она сомневалась, что вообще испытывала их к кому-нибудь.

Дарен считал её злодейкой. Его зелёные глаза — точь в точь, как у отца, — смотрели на Рогнеду с неприязнью. Аньяна сказала, что Рогнеда практиковала тёмные чары.

«Я, правда, плохой человек?»

Рогнеда закрыла глаза, пытаясь отыскать в себе ответ на этот вопрос, но ничего не нашла. Внутри было тихо.

— Плохой человек, — она прокатила эти слова по языку, коснулась губами и проглотила вместе со вдохом. Слова канули в неё и пропали, не вызвав никаких эмоций. Рогнеда понимала их значение, пыталась представить, как ей это говорят — громко, в лицо, показывая пальцем, возможно, даже метко швыряя каким-нибудь не очень свежим овощем в лицо. Помидором, да, пусть это будет помидор. Он бы пах кисло и холодом стекал по коже, а шум чужих голосов бы раздражал. Холод и раздражение — вот и всё, что она смогла отыскать в себе.

Солнечные лучи выскользнули из окна, и комнату наполнили вечерние сумерки. Рогнеда спустила ноги с постели, и уставилась на белые стопы с короткими, почти детскими пальцами. Вытянула ногу перед собой и растопырила пальцы. Что ж, по крайней мере тело всё ещё подчинялось. Это ощущение контроля, пусть и такого мало-мальского, как контроль над собственным телом, вернуло ей подобие уверенности.

Рогнеда спрыгнула с постели. Если она невеста царя, то должна часто бывать в Царских Палатах. Вдруг что-то здесь поможет её вспомнить.

В коридоре было пусто и тихо. Каменный пол холодил стопы. Из окна виднелся затянутый туманом город. Среди красных крыш невысоких домов возвышались три башни. Их шпили терялись тумане, но Рогнеда знала, что на них расположились три золотые птицы: Ворон, Сокол и Журавль. Это были башни гарнизона Вольской Гвардии. А Рогнеда смотрела на Даргород — столицу Вольского царства. А вон там — она перевела взгляд на проплешину среди крыш, неподалёку от реки, что раскалывала город на две части — городской рынок. Кажется, Рогнеда не любила на нем бывать из-за криков зазывал, обилия карманников и попрошаек.

Туман в голове недовольно всколыхнулся, и виски сдавило — он не хотел уступать. Рогнеда поморщилась и прильнула лбом к прохладному стеклу, в надежде ослабить головную боль. Постояла так немного, погружаясь в темноту вместе с коридором и целым городом. И когда на небо выкатилось блюдце луны, она оторвалась от стекла и пошла дальше.

Тени коридоров привели Рогнеду в библиотеку, в которой, несмотря на поздний час, горели свечи. Свет выхватывал из темноты книжных полок большой стол из красного дерева, заваленный книгами и листами пергамента. Вокруг жёлтого огонька вился мотылёк. Рогнеда прислушалась. Тихо. Едва различимо потрескивали свечи, да сквозняк шелестел страницами.

Она ступила на колкий шерстяной ковёр, провела пальцами по корешкам книг на ближайшей полке. Света было слишком мало, чтобы разглядеть надписи на них, только под подушечками пальцев шершавились тиснёные буквы.

Подошла к столу. Взгляд упал на исписанный торопливой рукой пергамент: «Надеюсь скоро увидеть тебя…» — начиналось письмо, но прочесть дальше Рогнеда не успела.

— Что ты здесь делаешь? — Из-за шкафа вышел Дарен с книгой в руках. Ворот шёлковой рубахи расстегнулся, открывая линию ключиц. Тёмные волосы волнами обрамляли красивое лицо, тусклый свет размывал тени, делая черты мягче, в зелёных глазах дрожали отблески свеч. Рогнеда невольно залюбовалась этой картиной.

— Решила прогуляться. — Она отвела взгляд и неторопливо провела рукой по столешнице, ласково, словно поглаживая большого, спящего зверя. — Журавль сказала, что память скоро вернётся, решила её слегка подстегнуть.

— И что? Вспомнила что-то? — Дарен бросил книгу на стол и посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом. — Аньяна сказала, что тебя пытались убить.

— Аньяна, что?.. — Рогнеда стиснула зубы.

«Паршивка! Увижу — хорошенько оттаскаю за волосы!»

— Мы с ней знакомы с детства. Так что она сказала мне по секрету. Попросила присмотреть за тобой.

Присмотрел? Рогнеда вскинула бровь? Да судя по виду этого нахала, он должен быть первым в списке возможных убийц.

Дарен, прочитав что-то на её лице, усмехнулся, взял со стола письмо, которое Рогнеда успела увидеть, и скомкал. Затем бросил на неё быстрый взгляд. Впервые с их встречи у ивы в нём промелькнуло что-то наподобие сочувствия.

— Ты, конечно, та ещё гадюка, но смерти не заслужила, — сухо бросил он.

— Вот уж спасибо. — Рогнеда скрестила руки на груди и присела на краешек стола. — И что, царевич, будешь за мной приглядывать?

— Смотрю, уверенность к тебе уже вернулась. — Дарен отодвинул от неё стопку книг, будто опасаясь за их сохранность, и сел за стол.

Рогнеда хмыкнула. Он был прав. Первый испуг прошёл. Растерянность никуда не делась, но что-то внутри уже возвращалось на круги своя. Она это чувствовала, хоть и не могла толком объяснить. От этих размышлений туман снова заволновался, причиняя лёгкую боль, и Рогнеда поспешила отвлечься.

— Как думаешь, кто это мог сделать?

— Попытаться убить тебя?

— Угу.

Дарен даже не задумался.

— Да кто угодно. Тебя никто не любит.

Эти слова не удивили Рогнеду, не заставили расстроиться или испугаться. А ещё она ни на секунду не усомнилась в их правдивости. Просто приняла как данность.

— Твой отец бы с этим не согласился. — Она растянула губы в равнодушной улыбке.

— Короткий список друзей, правда? — парировал Дарен. — Но когда он наконец поймёт, что ты его используешь, имён в списке не останется.

— С чего ты взял, что я его использую? — Рогнеда наивно захлопала глазками.

— Брось, Рогнеда. Я тебя насквозь вижу. — Взгляд Дарена снова стал колким. — Всё, что ты в нём видишь — деньги и власть.

— Ах, ты у