Против странного устройства - Эрик Рассел

– И какое у тебя медицинское звание?

– Никакого, – согласился Брансом.

– Ну, парень, который выдвинул теорию с обмороком был опытным доктором. Я думая, он знал, что говорит.

– А я и не говорю, что он не думал, что говорит. Я только сказал, что он сделал подходящую догадку, а не поставил диагноз. И это не зависит от того, кто ее сделал.

– У тебя есть лучшие предположения?

– Да. Если бы Арваньян был любителем заложить за воротник. То – в этом случае, если предположить, что он вел машину в пьяном виде, то все сходится. Но насколько я знаю, он не был любителем выпить. Не был он и диабетиком, – Брансом сделал задумчивую паузу и продолжил. – Может, он заснул за рулем?

– Это возможно, – согласился Берг, – со мной самим такое произошло много лет назад. И это произошло не от усталости. Я заснул от долгой монотонной дороги, пустынной дороги в темноте, от шуршания шин, от пляски огней фар на шоссе. Я зевнул несколько раз, а потом – Бам! – очнулся на полу с портфелем на голове. Этот случай встряхнул меня на несколько недель, скажу тебе я.

– Арваньян не ехал долгой утомительной дорогой. Он проехал точно двадцать четыре мили.

– Ну и что? Он мог устать и задремать после рабочего дня. Может он до этого не выспался. Несколько испорченных ночей могут свалить человека. Он может в таком состоянии уснуть где угодно.

– Ты прав, Арни. Как отец двоих детей я знаю, что это такое. Недостаток сна может свалить человека. А это заметно по его работе, – Брансом постучал по столу, чтобы подчеркнуть эти слова. – По работе Арваньяна этого не было заметно.

– Но…

– Более того, он по всем данным ехал домой. А набережная была в стороне от прямой дороги домой. Он делал крюк в три мили. Он что, сделал крюк, чтобы попасть туда? Почему?

– Понятия не имею.

– И я тоже. Это выглядит как самоубийство. Вполне возможно, что это и не было самоубийством. Никто не знает, что произошло. У меня такое чувство, что во всем этом есть что-то странное. Это все, что я знаю.

– Ты чересчур подозрителен, – заметил Берг. – Тебе бы надо стать частным детективом и открыть сыскное агентство.

– Это слишком беспокойно и никаких гарантий, – ответил Брансом.

Он взглянул на часы:

– Пора вкалывать, – вздохнул он.

Через два месяца Берг исчез. В течение десяти дней, предшествовавших его исчезновению, Берг был тихим, задумчивым и молчаливым. Брансом, который работал рядом с ним, первые дни относил это просто к плохому настроению. Но постепенно это все меньше и меньше напоминало плохое настроение и все больше походило на осторожное молчание. Брансом поинтересовался:

– Что-нибудь случилось?

– А?

– Я говорю, у тебя что-нибудь случилось? Ты ходишь нахохлившись, как наседка.

– Я этого не замечал, – возразил Берг.

– Ты должен был заметить это теперь, когда я сказал тебе это. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, – возразил Берг, – не может же человек постоянно трепаться.

– Про тебя-то уж такого не скажешь.

– Ну вот и нормально. Я говорю, когда мне это хочется и молчу, когда хочу.

После этого молчание усилилось. В последний день от Берга слыхали только слова, которые были необходимы по работе. На следующий день он не появился. В обед Брансом был вызван в кабинет Лейдлера. Тот приветствовал его нахмурившись и указал на стул.

– Садитесь. Вы работаете вместе с Бергом, не так ли?

– Да.

– Вы с ним в дружеских отношениях?

– В достаточно хороших, но я бы не назвал это дружбой.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы вполне сработались, – ответил Брансом. – Он понимает меня, а я его. Каждый из нас знает, что он полностью может положиться на другого. Вот и все.

– Чисто рабочие отношения?

– Да.

– А вне работы вы не общаетесь?

– Нет. Вне работы у нас нет ничего общего.

– Хм, – Лейдлер был разочарован. – Он сегодня не появился на работе. И никаких объяснений не оставил тоже. Вы не знаете, в чем тут дело?

– Нет. Вчера он ничего не говорил. Может, он болен?

– Нет, – возразил Лейдлер. – У нас нет медицинского сертификата.

– Прошло еще слишком мало времени. Если его послали только сегодня, то вы сможете получить его только завтра.

– Он мог бы позвонить, – настаивал Лейдлер. – Он знает как пользоваться телефоном. Он уже вполне взрослый для этого. И даже если он где-нибудь привязан к постели, он мог попросить кого-нибудь позвонить нам.

– Может, его привезли в больницу в таком состоянии, что он не мог говорить, – предположил Брансом. – Такое иногда случается. Во всяком случае, телефон работает в оба конца. Если бы вы сами позвонили ему…

– Гениальная идея! Это делает вам честь, – огрызнулся Лейдлер раздраженно, – мы звонили ему два часа назад. Никто не подходит. Мы позвонили соседу. Сосед поднялся и несколько минут колотил в дверь. Никакого ответа. Сосед нашел хозяина и открыли дверь запасным ключом. Осмотрели дом. Никого. Квартира в обычном порядке и ничего необычного не заметили. Хозяин не знает, когда Берг вышел из дому и, кстати говоря, приезжал ли он вчера вечером домой он тоже не знает. – Лейдлер потер подбородок, немного подумал, потом продолжил, – Берг разведен. А вы не знаете, есть ли у него какая-нибудь знакомая?

Брансом задумался.

– Случайно он упоминал о девушке, с которой встречался и которая ему нравилась. Он упоминал о ней четыре или пять раз. Но мне кажется, это все было не настолько серьезно. Это было просто развлечение. В отношении к женщинам он напоминал замороженную рыбу и они чувствовали это, по крайней мере большинство из них, и платили ему тем же.

– В таком случае это не похоже на то, что он проспал в каком-нибудь любовном гнездышке, – заметил Лейдлер, потом добавил. – Если он не восстановил отношения со своей прежней женой.

– Сомневаюсь.

– Он упоминал о ней в последнее время?

– Нет. Я вообще думаю, что он не вспоминал о ней в последние годы. По его словам, они были совершенно несовместимыми, но выяснили это только после свадьбы. Ей нужна была страсть, а ему покой. Она называла его интеллектуальным мучением и выбросила его за борт. Через несколько лет она вышла замуж снова.

– В его личном деле сказано, что у него нет детей и что ближайшим родственником является его мать. Ей восемьдесят лет.

– Может быть с ней плохо и он помчался к ней? – предположил Брансом.

– Как мы уже говорили, у него был весь день, чтобы позвонить нам. А он не позвонил. Более того, с его матерью все в порядке. Мы проверили это совсем недавно.

– Тогда ничем не могу помочь.

– Нет, может, и можете, – возразил Лейдлер, – последний вопрос. Есть еще кто-нибудь в центре, кто мог бы хорошо быть информирован о личных делах Берга? Кто-нибудь, кто разделяет его вкусы и хобби? Кто-нибудь, кто может с ним проводить выходные дни?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});