Итоги № 53 (2011) - Итоги Итоги

— В то же время по телевидению показывали ролик о скандальном визите Ельцина в США...

— Когда возник вопрос о трансляции записи по телевидению, я рекомендовал обязательно предварительно показать ее герою сюжета. Председатель Гостелерадио СССР Михаил Ненашев позвонил Ельцину. Тот приехал в «Останкино», посмотрел запись и попросил показать не только скандальное выступление в Балтиморе, но и другие сюжеты о его заокеанском визите. Так и было сделано. Никаких обвинений в искусственном растягивании слов, ссылок на свою усталость в этой командировке он в тот момент не делал. Зато потом эти мотивы циркулировали в объяснениях его коллег и в книге воспоминаний самого Ельцина: якобы видеоинженеры по заданию сверху растягивали слова. Следует признать, что чем чаще Ельцин попадал в скандальные ситуации, которые должны были в любой другой стране стать началом конца политической карьеры, тем популярнее он становился. Впрочем, на фоне падения авторитета Горбачева удивляться тут особенно нечему. При этом я хочу подчеркнуть, что Ельцину было грех обижаться на Горбачева. В свое время Михаил Сергеевич бросил Ельцину спасательный круг, предлагая ему отказаться от самоотвода с поста первого секретаря Московского горкома КПСС. Ельцин тогда им не воспользовался и тем не менее получил высокую должность и работу по специальности, стал первым зампредом Госстроя. Хотя мог бы отправиться послом, например, в республику Габон и там остаться надолго.

— С Ельциным, понятно, не ладилось. Но бывший министр печати и информации Михаил Полторанин теперь обвиняет Горбачева, Яковлева и вас в том, что вы были «в курсе провокации по ликвидации КПСС и СССР» с помощью ГКЧП...

— Полемизировать с Полтораниным — не очень благодарная задача. Это неимоверная чушь. Полторанин, наверное, запамятовал, что первыми шагами ГКЧП было отстранение Горбачева от власти под выдуманным предлогом болезни, изоляция его в Форосе и назначение и. о. президента Янаева. То, что Янаев на известной пресс-конференции назвал Горбачева другом и заверил, что они «еще будут вместе работать», оставим на совести Янаева. Что же он своему «другу» даже не позвонил?

— А Янаев-то как на политический свет появился?

— Выбор Янаева в качестве вице-президента СССР, конечно, нельзя отнести к удачам Горбачева. В разговоре со мной о кандидатуре на пост вице-президента вначале назывались Назарбаев и Шеварднадзе. Я сказал тогда: «Предложите пост Ельцину. Потерь для вас в любом случае не будет. Согласится — хорошо, не согласится — будет какая-то ясность». Перед самыми выборами президент вновь советовался со мной по этому вопросу и назвал две кандидатуры: Янаева и Примакова. Мой ответ был таков: «Янаев, возможно, и будет вам в чем-то помогать, но он не прибавит президентской власти политического капитала. Я бы отдал предпочтение Примакову». Как и следовало ожидать, кандидатура Янаева была встречена съездом кисло, и он при тайном голосовании не набрал нужного количества голосов. В перерыве в комнате президиума предлагалось перенести избрание вице-президента на Верховный Совет или вообще его пока не избирать. В числе других и я склонялся к этому из-за опасения повторной неудачи с весьма нежелательными последствиями. Но президент был тверд, настоял на своем и добился избрания Янаева вице-президентом. После путча борьба за сохранение Союза резко усложнилась. Под давлением руководителей республик и в первую очередь российских властей в проекте Союзного договора была еще больше урезана компетенция Союза в пользу республик. С большим трудом Горбачеву удалось настоять на формуле Союза как конфедеративного государства. Проект договора о таком Союзе был опубликован в «Правде» 27 ноября 1991 года, а 3 декабря его одобрил Верховный Совет СССР. Но в декабре после референдума о независимости на Украине и признания ее Ельциным подписание Союзного договора было сорвано. А в ночь с 7 на 8 декабря состоялась позорно-знаменитая встреча Ельцина, Кравчука и Шушкевича, на которой объявили о роспуске Союза ССР.

Характерно заявление Ельцина, сделанное им тогда на заседании Верховного Совета РСФСР: «Мы сумели быстро найти взаимопонимание, потому что в соглашении нашло отражение то, за что бились наши государства, наши парламенты все это время. Основные позиции и подходы были согласованы еще год назад, когда четыре республики — Беларусь, Казахстан, Россия и Украина — в декабре прошлого года вели подготовку четырехстороннего соглашения. Но тогда оно, правда, не было заключено, но его принципиальные моменты выдержали практически все испытания временем». Вот от кого исходила разрушительная инициатива и энергия в отношении Союза...

Денис Бабиченко

 

Все свободны / Политика и экономика / В России

 

По большому счету нынешняя политическая турбулентность — это дежавю событий вековой давности. Взять хотя бы президентское Послание Федеральному собранию, зачитанное 22 декабря. Нечто похожее — и по похожему поводу — было обнародовано 17 октября 1905 года. Речь идет о высочайшем манифесте «Об усовершенствовании государственного порядка», дарованном Николаем Вторым спустя неделю после начала всероссийской политической стачки. Очень хотелось бы, чтобы на этом аналогии и совпадения и завершились. Но для этого помимо благих помыслов и красивых слов требуются и адекватные ситуации дела. Как с той, так и с другой стороны баррикады, споро возводимой между властью и обществом.

Падал прошлогодний снег

«Я не согласен ни с лозунгами, ни с заявлениями, прозвучавшими на митингах». «Я слышу тех, кто говорит о необходимости перемен, и понимаю их». Эти две фразы, произнесенные Дмитрием Медведевым, разделяют всего 11 дней. А кажется — 11 лет. Хотя почему «кажется»? По большому счету так оно и есть: 22 декабря 2011 года закончилась эпоха, начавшаяся в далеком 2000-м, — эпоха укрепления вертикали власти. Как будет называться следующая?

Сегодня в Кремле и в окрестностях глубокомысленно утверждают, что «комплексная реформа нашей политической системы», предложенная президентом Медведевым в его последнем послании, родилась за месяцы, а то и годы до митингов на Болотной и проспекте Сахарова. Очень похоже на то, что это была импровизация, сверстанная в считаные дни.

В пользу этой версии говорит и загадочная ремарка Дмитрия Медведева: «Будут и другие перемены, которые мы обсудим в ближайшие месяцы». Понятно, что содержание этих самых перемен напрямую зависит от того, какое впечатление произведут уже заявленные. Причем зависимость обратно пропорциональная. Чем большим будет эффект от уже озвученных идей, тем меньше нужда в новых преобразованиях. И наоборот. Впрочем, пока складывается ощущение, что гораздо более вероятен вариант «наоборот». Реакция лидеров несистемной — да и части системной — оппозиции не оставляет шансов на то, что президентские новации полностью удовлетворят ожидания «рассерженных городских слоев».

Во-первых, хотя это и существенные уступки, но все же частичные. Все предложения, касающиеся процедуры парламентских и президентских выборов, а также регистрации партий, актуальны лишь для следующего электорального цикла. Но речь-то идет о том, кто и по каким правилам уже завтра будет управлять страной. А по этому пункту позиция тандема, сформулированная Дмитрием Медведевым на одной из предвыборных встреч со своими сторонниками, остается неизменной: «Не отдавать власть, а продолжать работу». До тех пор, пока «через 10, через 15 лет» не придет новая «управленческая команда». Конечно, после Болотной на пятнадцать лет вперед уже вряд ли кто-то загадывает. Но что касается предстоящего шестилетия, по всему видно: других вариантов решения вопроса о власти, кроме сохранения статус-кво, нынешняя управленческая команда не допускает.

Во-вторых, аппетит, как известно, приходит во время еды. Политическая инициатива на сегодняшний день в руках «болотной общественности». Впервые после истории с монетизацией льгот власть оказывается не ведущей, а ведомой. Но если тогда, в 2005 году, Кремлю удалось легко вернуть инициативу — пожар недовольства был быстро залит обещанными компенсационными выплатами, — то нынешнее «возгорание» деньгами не потушить. Умиротворить пенсионеров куда проще, чем насытить отнюдь не бедствующее среднее сословие. На сей раз речь идет не о колбасе, которой, по меткому замечанию Владимира Жириновского, полно, а о куда более сложной материи — гражданских правах и свободах. И если протестующая общественность видит, что власть дрогнула, но не ощущает полного удовлетворения своих требований, то с какой стати она должна останавливаться? Как говорил герой одного известного мультфильма: «Маловато будет!»