Обыкновенное зло - Ким Сочжин

Это было убийство.

Слухи о том, что Ынчжу увезли в полицию как подозреваемую, быстро разлетелись по району. Квартирантка видела, как проходил обыск в доме и что следователи забрали ее обувь и одежду.

Пожилая женщина, которая в их доме снимала комнату, накануне всю ночь напролет играла в карты и поэтому проспала до обеда. Она так расстроилась, что проиграла деньги, что у нее совсем не было настроения. Только появление полиции расшевелило ее. Со стороны это выглядело так: Ынчжу куда-то ушла, затем пришли полицейские и забрали вещи хозяйки. Ее муж ругался на весь двор, так, что слышали все постояльцы: «Вы не можете просто так приходить и забирать вещи моей жены!»

«Неспроста он так кричит», – с удивлением подумала соседка, как вдруг вспомнила, что несколько дней назад видела этого следователя в их округе. Она торопилась на очередную партию, но в этот момент он ее окликнул и спросил, не заметила ли она чего-нибудь подозрительного вечером прошлого понедельника. Например, во сколько ее хозяйка вернулась домой в тот вечер и не выглядела ли она странно. Соседка рассказала, что Ынчжу вернулась домой в районе часа ночи. Сама она возвратилась около полуночи, но долго не ложилась спать. Она слышала об утопленнике, но до того момента думала, что все ограничится обычным расследованием. То, что полиция забрала в участок Ынчжу, точно не подходило под определение обычного.

Чувствуя драматизм ситуации, она вскочила с кровати, нанесла солнцезащитный крем и побежала в местный магазинчик.

– Это что ж происходит-то? Ынчжу забрали в полицейский участок. Похоже, все из-за того несчастного случая, который произошел несколько дней назад.

Она решила поделиться с владельцем магазинчика, но тот не проявил должного интереса. Но покупательница, которая рассматривала полку с мылом, внимательно ее выслушала. Она была озадачена: «И зачем такой женщине, как Ынчжу, было идти на убийство? Она ведь и университет окончила, и семья мужа далеко не бедствовала. Говорят, ее свекор в прошлом занимался очень прибыльным делом». И так в общественных пересудах догадок было больше, чем фактов. Женщины не знали, что полиция тоже ломает голову над произошедшим.

Именно в этот момент Хосон решил действовать. Убедившись, что его жену арестовали по подозрению в убийстве, он немедленно схватил телефон и стал искать знакомых, в основном из полиции и прокуратуры. Но с тех пор, как Хосон уволился и открыл частные курсы, он редко встречался с друзьями, а после того, как его бизнес прогорел, вообще ни разу ни с кем не виделся. Его приятелей смущало, что жену подозревали в убийстве. Им не хотелось хлопотать за кого-то малознакомого, да и дело было серьезное, а не какая-то мелочь вроде вождения в нетрезвом состоянии. Так что друзья заканчивали разговор, невнятно бормоча, что узнают все и перезвонят. Хосон был человеком доверчивым и даже наивным, поэтому не выпускал из рук телефон и с нетерпением ждал, когда они свяжутся с ним.

И тут раздался телефонный звонок, но не тот, которого он ждал. Звонил отец.

– Живо иди домой!

– Отец, я в полицейском участке.

– Сейчас же!

– Ынчжу арестовали, так что мне нужно…

– Ты все равно не разберешься сам. Только зря звонишь всем подряд. Так что давай домой!

Отец бросил трубку. Хосон был человеком покладистым и почти никогда не перечил отцу, но на этот раз разозлился. Неужели ему придется уйти сейчас и оставить ее в такой ситуации? Он даже не просил его о помощи. Тогда почему он позвонил? Как он узнал, что Хосон в полицейском участке? Гнев и раздражение победили желание получить ответы на все эти вопросы. Хосон сразу вспомнил, насколько отец был упрямым и как он всю жизнь высказывал недовольство по любому поводу, но он фактически никогда не ссорился с отцом и не перечил ему. Его злило собственное незавидное положение: внезапная отставка и фиаско в бизнесе. Но больше всего его злила мысль о том, что все могло сложиться по-другому, не будь он безвольной тенью деспотичного отца. Как же ему все это надоело!

Хосон встал и вышел из полицейского участка. В этот момент он подумал, что, возможно, стоит вернуться к отцу – все равно он пока ждал звонков от знакомых. Хосон сел в свою белую «Хёндэ Сонату», припаркованную во дворе участка, и еще раз посмотрел на здание. Ему было стыдно перед женой. Злость и досада вновь подступили к горлу. Он выжал педаль газа и уехал.

Полиция запросила ордер на срочный арест Ынчжу, чтобы она не успела скрыться. Без этого они могли задержать ее только на сорок восемь часов. У Ынчжу не было алиби, и, что хуже, нашелся свидетель. У следствия возникли разногласия относительно мотива преступления, а точнее, мотива у нее вообще не было.

– Кан Инхак и Ли Ынчжу могли знать друг друга? Зачем иначе ей его убивать? – сказал Чхве.

Он понимал, что в этом деле есть несостыковки, ведь с самого начала все выглядело как несчастный случай. Богачи вроде Кана так просто не умирают. Доказательств у него не было – только предположения, основанные на опыте работы в полиции. Если у Кана было столько денег, он мог бы переехать в новую квартиру в современном жилом комплексе, но он предпочитал свой старый дом в этом старом районе. Похоже, покойный был человеком упрямым. Таких обычно недолюбливают, а если они еще и богаты, то и вовсе ненавидят.

«Смерть в результате несчастного случая семье только на руку. Но в жизни такое случается редко», – подумал Чхве.

Следователь Ким оказался прямолинейным:

– Разве в этом деле все очевидно? Думаете, убить может каждый? Зачем обычной домохозяйке сорока лет в своем уме кого-либо убивать?

– Не спрашивай зачем, я сам не знаю. Убийство есть убийство. Как ты по внешности определишь, в своем уме человек или нет? У нас имеются показания свидетеля, которые мы не можем проигнорировать, поэтому нам просто необходимо получить признание подозреваемого.

Ынчжу так ни в чем и не созналась. Захлебываясь рыданиями, она все равно стояла на своем и утверждала, что не видела Кана перед смертью. Полицейские угрожали ей детектором лжи, на что она потребовала позвать адвоката.

Работы у следователя Чхве становилось все больше. Ордер на арест Ынчжу, ради которого пришлось обращаться в суд, не принес никаких результатов. Более того, на прошлой неделе от коллег по службе он узнал, что единственный не получил звание лейтенанта. Чхве так и оставался сержантом, хотя не мог понять почему – он трудился, как все, был вежлив со всеми, получал благодарности за