Призванный быть зверем - Андрей Сантана

очередное дерево.

Ничего страшного.

Я старался дышать через рот.

Не останавливайся! Надо двигаться!

Снова странное чувство — наитие, подсказка: мои руки гораздо больше и сильнее ног. Попытка не пытка!

Оттолкнувшись руками, я и вправду прибавил в скорости. Я, мать его, отталкиваюсь руками и бегу на всех четырех… Не знаю, такое чувство, будто теперь все мои конечности — лапы.

— Не уйдешь, псина! — Один из преследователей поравнялся со мной. С резким щелчком из рукоятки, что он сжимал в руке, показалось серебряное лезвие. Очередной паровой выхлоп, удар!

Я успел защититься рукой, но боль пронзила все тело. Рухнув, я покатился по снегу. Почему? Почему такая страшная боль?! Словно в рану вливают раскаленное железо. Кровь из руки перемешалась с чем-то белым… яд? Не понимаю… Хочу поговорить с ними, объяснить, что все это ненормально.

— Ты посмотри на эту тварь! Еще и огрызается! — Охотники держались настороже, но, похоже, угрозы для них я больше не представлял. И вправду, в глазах начинало темнеть. Хотелось потерять сознание, но я не мог.

— Ладно, этот вервольф все равно ненастоящий. Выстрел из “Вагнера” — и готово.

— Прикрой меня…

Они переговариваются между собой, но на их фоне кричит кто-то еще, кто-то тихий. Очень тихий, но я его слышу.

Женщина. Та женщина, которую я убил, она кричит. Они не слышат её… да, они не могут её услышать, она… Она кричит у меня в голове. Я почувствовал, как из ушей у меня потекла кровь. Слишком много боли, просто убейте меня…

Нет! Нет, сука!

Яростный рык и оскал заставили людей отступить на шаг назад.

— Ну все, тварь!

Охотник в очках совсем как у сварщика двумя движениями разложил на руках пушку, достав из подсумка небольшой кристалл, и соединил его с конструкцией. В большом дуле постепенно скапливалась синяя энергия, а два поршня беспрестанно наращивали темп. Один поворот ручки, один тумблер — писк заполнил уши: энергия преобразовалась в длинную акустическую волну, я буквально видел, как звук тоннельными кольцами разрезает снег и прямым попаданием накрывает меня. Признаюсь, на сей раз я зажмурился, думая, что моя голова, возможно, разлетится на кусочки, или я окончательно оглохну. Но… Ничего. Ничего не чувствую! Да, неприятный пищащий звук режет уши, но не более того.

— Какого черта?! — Охотник усилил громкость, но ничего не поменялось.

— Это не может быть настоящий оборотень! Ему неоткуда тут взяться!

Второй парень снова навел на меня два револьвера. Красный шарф на его шее свисал вниз, а зеленые глаза полнились яростью.

Снова жгучая боль прожгла руку. Белая жидкость… Она вытекла из раны, и очень быстро я почувствовал облегчение. Рана начала затягиваться.

— Вставай, волк! — Слышу, я её слышу. — Сражайся! Ты должен сражаться!

Вдох, выдох.

Медленно, под сокрушительными волнами звука, я поднялся на ноги. Ярость переполняла меня, когти увеличились в размерах: передо мной враг — враг, который не будет меня щадить. Это как война. Либо ты, либо тебя.

— Он отравлен серебром! Как…

Душераздирающий рык вырвался из моей груди. Как жаль, что я не могу сказать это по-нормальному, но этот рык означал: "Теперь мой черед". Да, сейчас я не человек, это очевидно, но это тело сильное и ловкое. Рывком я сократил дистанцию. Спусковой механизм разрядил в меня револьверные барабаны — больно, но ни в какое сравнение с болью от серебряного клинка не идет. Охотник попытался прыгнуть, но мои когти распороли его лицо на лоскуты. Сдохни!

Второй удар откинул прочь мертвое тело с такой силой, что позвоночник трупа сломался, встретившись с крепким стволом дерева. Дорожка крови — как последний путь горе-стрелка.

— Этого не может быть! — откинув "Вагнер-пушку", выживший снова извлек клинок, заставив меня отступить. Теперь неподдельная растерянность читалась на полузакрытом лице противника. Я следил за серебряным мечом, понимая его опасность, и именно это приводило охотника в недоумение. — Ты слишком туп, чтобы помнить такие вещи, — бубнил он себе под нос.

Что он несет? Но бездумно нападать нельзя: неизвестно, сколько еще хитрого оружия заготовлено у этого говнюка. И вот, видимо, одно из припрятанного. Свободной рукой урод с пояса снял какой-то круг и кинул его в моем направлении. У металлического диска появились ножки и, забурившись в землю, он начал источать приятный запах. Я прикрывал рукой несколько пулевых отверстий в груди, хотя сами пули уже вышли наружу и, растапливая вокруг себя снег, остывали на земле. Я же ждал, когда эта штука сделает что-нибудь еще, и тут меня осенило. Это… мина? И судя по тому, как вкусно она пахнет, еще и приманка. Прости, приятель, не знаю, насколько… вервольфы у вас тут тупы, но это не сработает.

Присев, я набрал горсть холодной грязи. Сколько же силы в моих руках? Нарастающий рык как двигатель зажигания. Прыжок, прыжок… ловушка остается позади, в глаза охотника летят кусочки застывшей земли. Несмотря на очки, он все равно прикрыл лицо рукой. Новичок? Или просто растерялся? В любом случае для него это стало последней ошибкой. Мои когти пробили ему грудь, насаживая на лапу легкое тельце, словно куклу. Меч упал на снег, из уголков губ потекла новая кровь. За темными линзами я не видел его глаз, но чувствовал, как вытекает жизнь… Как замедляется сердце… Последний вдох, ни с чем не сравнимое чувство. Победа.

Мои уши дернулись. Точно, скоро сюда подойдут остальные. Стряхнув мертвеца, я снова побежал, помогая себе руками. Я бежал, бежал как можно дальше, неважно куда, периодически слыша тихий крик, но сейчас главное — выжить! Остановился, только когда легкие начали подводить, а обжигающий мороз — резать глотку, как нож. Прислонившись к дереву спиной, я сполз по стволу вниз. Мои руки покрывала застывшая кровь… это мои руки или не мои? Что мне делать? Куда идти?

— На восток… — Резкий шепот заставил меня вскочить на ноги, приготовившись к бою, но вокруг была только звенящая тишина глухого леса. Если призадуматься, то я точно уже сошел с ума. Но к черту! Почему-то сказанное походило на приказ, а солдат должен выполнять приказы… Значит, все, что мне оставалось — это идти на восток.