Бесова длань (СИ) - Ковальский Даниил

— Конечно! Ведь я в тебя верю!

Давно такого она не слышала в свой адрес — такого оптимизма, такой уверенности и… это же Лайза. Она же со всеми так общается со времён Академии. Но она подняла взгляд — и увидела лучистые светло-карие глаза Лайзы. Бес подери… кажется, она не льстила. Надежда читалась отчётливо в её глазах.

После этого Дэл не могла позволить себе провалить это задание.

Глава 2. Побитая

— И на кой бес нам нужна эта стрелялка? — воин двумя пальцами приподнял за дуло револьвер.

Ребята вокруг него в серых форменных куртках рассмеялись. Один из них щёлкнул его по виску.

— Дурак, если меч сломается, эта «стрелялка» спасёт тебе жизнь.

Этот «дурак» закатил глаза.

— Ей даже самого маленького бесика не прибьёшь. Так… испугаешь.

— Даже это поможет тебе унести шкуру.

Он опустил голову, поправил в очередной раз куртку, проверил нашивку старшего рядового, которую выдали ему совсем недавно, и наконец пробубнил:

— Всё равно меч лучше…

Его не услышали. Его проигнорировали. Его в очередной раз окунули в грязь лицом, да ещё и повозили публично. И всем было плевать, какой он на самом деле хороший воин — настолько, что слишком быстро вырос из юного рядового в старшего. Ничего, в сегодняшней миссии он всем покажет.

Сегодня площадь у Ворот была усеяна людьми в серо-зелёных куртках. Чьи-то лица он узнавал, чьи-то были отдалённо знакомы, но все они не выделялись. Все, кроме одной невысокой девчонки с тёмно-зелёной курткой, почти болотного оттенка. Он прищурился, пытаясь разглядеть — но это непроницаемое лицо ему было незнакомо.

И даже эта незнакомая девчонка с коротким хвостиком выглядела, словно ей было всё равно на весь этот грёбанный мир, на всех стоявших рядом солдат, на воинский кодекс, который предписывал одеваться в одних цветах.

Такие люди выводили его из себя.

— Почему не в форме? — усмехнулся воин, хлопнув её по плечу.

Девчонка обернулась и… хмурый взгляд не изменился, когда оглядел с головы до ног высокого солдата. У неё глаза почти чёрные, пустые и… он нервно сглотнул. Она не походила на опытного воина почти ничем, кроме взгляда — пронзительного и пустого.

***

Дэл молча приподняла средний палец, не собираясь даже слов тратить на этого типа. Слишком часто Зелёная куртка была её опознавательным знаком, который выделял её в толпе солдатских форменных кофт. И она не собиралась отчитываться какому-то старшему рядовому с детскими пухлыми щеками.

Они смешно двигались, особенно когда он шевелил губами, пока он пытался найти правильные слова.

— Ты чего творишь, девчон… — и тут же осёкся, взгляд его задержался на плече, где держалась чуть выгоревшая нашивка капрала.

Только понял.

Она усмехнулась, опустила наконец палец и проговорила:

— Не рекомендую употреблять такой тон по отношению к капралу гвардейского отряда.

Голос повышать не нужно было. Достаточно было тихого и уверенного, только бы взгляд не отводить от удивленно расширенных глаз этого самоуверенного рядового.

Он проблеял что-то в своё оправдание, она же молча отвернулась, пошла в сторону от него да невзначай коснулась рукояти своего меча. Смешной паренёк. Возможно, он перепутал её с юной рядовой, не разглядел как следует нашивку. Хотя… почему ей не должно было быть плевать?

Она убрала руку от меча, и вместо этого коснулась нашивки. Лишь когда почувствовала хорошо знакомые неровности и швы, опомнилась и тут же опустила пальцы. Дэл даже его привычки скопировала… сколько раз она замечала, как Матфей точно также хватался за свою нашивку, словно в этом находил успокоение.

Она честно попыталась не вспоминать лицо Матфея, особенно тот последний посмертный образ, которому она закрыла глаза навсегда.

От этого воспоминания каждый раз было не по себе, холодок по телу неприятный бежал, словно снова и снова в лесной тьме она замечает хорошо знакомые глаза, только в которых не было ни жизни, ни чувства, ничего. Стеклянные безжизненные глаза. Растрёпанные волосы и хорошо знакомая зелёная куртка, испачканная в его крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она в очередной раз проверила, как меч выходил из ножен. Легко. Быстро. Раз-два. И снова она вложила его обратно. Легко. Три-четыре. И снова вытащила. Легко. Раз-два.

Она в очередной раз проверила, нет ли пятен на лезвии меча. Всё должно было быть чисто. Всё должно быть в порядке. В отражении меча она увидела свои глаза — и нахмурилась. Сколько раз она смотрела в отражение, чтобы проверить куртку, чтобы найти хотя бы одну царапину, требующую её внимания, но на выражение лица почти никогда внимания не обращала. И в глаза себе не смотрела.

Понятно, почему тот парень испугался её.

Она отвела взгляд от своего отражения и вернула меч обратно в ножны.

Дэл вытащила из кобуры револьвер, которым ещё ни разу не приходилось пользоваться — лишь во время редких тренировок, когда она уставала от размахивания мечом, и решалась вспомнить, как пользоваться этой штукой. Всё могло произойти — оружие сломается, или его выбьют из рук. Всегда должен быть план Б.

Она выстрелила в дерево, пуля выбила несколько щепок. Не заклинило. Приятно. Лишь бы хватило время на то, чтобы прицелиться точно в ногу этому колдуну.

Северо-восточнее ворот в получасе пути находилась его берлога. Он слишком ослаблен, да и на её шее болтались сразу два амулета, защищающих от практически любой боевой магии. Всё складывалось в её пользу, если только этот маг не окажется мастером боевых искусств. Такое могло произойти. Но… меч был сильнее любых особых ударов. В крайнем случае она быстро вытащит огнестрельное и отстреляет ему руки с ногами.

Дэл вернула оружие на место, застегнула кобуру и огляделась. У выхода к Воротам уже собирались воины. Скоро будет выход. Скоро всё начнётся.

Она медленно направилась в сторону всех остальных. Если через три часа после задания она не подаст знак, то эти мальчишки пойдут за ней. Это было главным условием Лайзы, и от него отказаться не вышло. Оставалось надеяться, что этот колдун окажется лёгкой добычей и не будет сильно сопротивляться. Его нужно было доставить живым. И мальчишки должны вернуться живыми.

— Объявляется ночная молитва во спасение наших жизней. Да защитит нас Тах!

Толпа переговаривающихся солдат замолкла, и все привычно сложили ладони. Кто-то прикрыл глаза. Кто-то зашептал про себя молитву. Она же тяжело вздохнула и просто прикрыла глаза, чувствуя смятение. Наверно, ей нужно было попросить о помощи хотя бы одного из этих богов. Без этой поддержки сложно будет победить колдуна и притащить его в город, на потеху солдат и Тактического Штаба.

Она действительно очень давно не повторяла молитвы Таху. Выходила без них. Просто собиралась с мыслями, пока все молчали. А в этот раз пришлось пробурчать под нос что-то вроде: "прости за всё и дай мне сил, чтобы выжить". Звучало неказисто, зато — искренне.

Возможно, в этот раз он её наконец услышит.

Наконец раздался громкий голос командующего:

— Вперёд! Во славу бога нашего и народа нашего!

Машинально она всё же стукнула костяшками пальцев по груди. Ровно два раза. Ровно так, как учили в Академии. Впрочем, так сделали и все остальные. Привычка, от которой становится немного легче, от которой чувствуется волна единения. Она не одна, ещё куча солдат в едином порыве готовы отдать себя ради бога и народа.

Хотя… глупые мысли. Всю жизнь она была одна. Люди прибивались… а потом судьба их убирала, одного за другим, оставляя её снова одну.

Ворота раскрывались медленно. Каждую ночь она встречала с этим скрипом. И каждую ночь она вылетала за стены города едва ли не в числе первых. В этот раз она сразу рванула вдоль одной из боковых троп, пока все остальные остались на Главной тропе.

С каждой секундой топот чужих ног становился всё тише и тише. И лишь через минуту такого бега она смогла приостановиться, оглядеться. Никого не слышно. Даже тёмные твари не рычат. Она здесь совсем одна.