Бесова длань (СИ) - Ковальский Даниил

— Ты только вернись, тихоня Дэл.

У самого входа из палатки она обернулась на смотревшего в окно Брайса. Рука нервно поправляла воротник у халата. Пусть он и не смотрел на неё — всё и без слов было понятно.

Он никогда раньше не беспокоился за неё. Да никто за неё не беспокоился, если не считать Лайзу и Матфея. Но у Лайзы сейчас есть заботы поважнее, а Матфей… слишком далеко от неё, чтобы хоть что-то сказать. Как давно она не слышала его голоса…

Брайс за неё волновался. Но почему от этого радостно не стало, а даже наоборот — сердце защемило?

Без волнений и лишних чувств всегда было проще махать мечом, и не переживать о собственной жизни. Без привязанностей было легче выходить за ворота, в городе ничего не держало, да и за жизнь не приходилось переживать.

Впрочем, ей ли не плевать на тупого шутника Брайса?

— Постараюсь, — коротко ответила она и вышла.

Солнце ослепило. Шумно. Жарко. Ярко. Дэл скривилась. Ночью было приятней. Вокруг слишком много людей, самых разных, но все они предпочитали проходить мимо, и отводили от неё взгляд. Смешные. Но солнце в самом деле слепило, мешало, волновало. В такие солнечные дни она предпочитала спать, копить энергию для ночных сражений.

На улице у детей была своя игра, кажется, это были простые "догонялки". Дэл невольно приостановилась, оперлась на стену здания и оглядела громких ребят. На зеленой полянке они носились, пытаясь догнать друг друга, коснуться и передать бремя "водящего" кому-то другому. В конце концов мальчишка хлопнул по плечу девочку и проговорил:

— Теперь ты бес!

— Нечестно! — вскрикнула она. — Ты открыл глаза, а должен с закрытыми водить!

— Где ты видела бесов с закрытыми глазами?

— Ну у нас же правила…

— Боже, да что ты ноешь! Как девчонка!

Дэл усмехнулась. Если бы можно было сказать тем тварям, что они играют не по правилам, то всё было бы проще. Что бы они сказали на это? Могут ли они вообще говорить? За всё это время она ни разу не слышала ни единого слова от них — лишь всхлипы, крики, урчания, как у животных.

Девушка тяжело вздохнула, взгляд от детей отвела. Однажды они вырастут, и тоже пойдут в Академию с горящими сердцами. Там они и поймут, что не всегда всё происходит по правилам игры. Лишь бы они не поняли это слишком поздно.

Их ведь тоже убьют там. Половину из них. А оставшаяся будет также, как и она бродить по улицам и не понимать — зачем это всё.

Зато станут сильнее.

Солнце грело слишком сильно. Она даже отвыкла от этого. Обычно Дэл возвращалась к себе домой к рассвету, когда было ещё холодно. А сейчас в куртке, растёгнутой осенней было слишком жарко. Снимать её она не собиралась, как бы не пекло, как бы ни косились странно люди в рубахах без рукавов.

В родном и прохладном доме было спокойней, чем на жаркой оживлённой улице. Она аккуратно стащила с плеч свою куртку, оглядела её внимательно — заметила лишь маленькую дырку. Ненадолго задумалась, прежде чем качнуть головой и всё же повесить её на крючок. Надо зашить.

В комнате она сразу же упала на продавленный диван и прикрыла уставшие глаза. И вместо пустоты снова виднеются чьи-то глаза, в которых горел неестественный огонь. Она давно ничего не боялась: ни страшных глаз тварей, ни собственной смерти, ничего. Просто это уже надоело.

От этой накопившейся усталости уже ничего её не избавит.

Она повернулась к спинке дивана, положила руки под подушку, да попыталась выкинуть из головы все картины. С пустотой в сознании заснуть было значительно легче. Уже с закрытыми глазами она стянула резинку с волос, да буквально облегчение почувствовала от распустившихся по плечам волос.

А если в эту ночь она никому не понадобится? Если ей разрешат выспаться как следует, а не поторопят в очередную вылазку за безопасные стены.

Она усмехнулась. Мечты.

На этот раз забытье пришло достаточно быстро. Только прикрыла веки — и тут же агрессивно в дверь застучали. Так быстро? Она с неохотой раскрыла глаза… темно в комнате, никакие солнечные лучи уже не пробивались сквозь шторы. Пришлось спрыгнуть с дивана и буквально накинуть куртку, чтобы раскрыть дверь и увидеть за ней парня в серой форме. Взгляд зацепился за нашивку — офицер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сегодня она снова вернётся в лес.

— Доброй ночи, капитан! — гаркнула она.

Тот оглядел её мельком, задержал взгляд на неформенной куртке с нашивкой капрала. Вопросов задавать не стал — и правильно. Вместо этого ответил типичной формулой:

— Во имя народа нашего и бога нашего.

И, развернувшись, пошёл в сторону других домов. Небо ещё сохраняло остатки заката — на этот раз разбудили её немного заранее, но это было даже к лучшему.

Она успела хлебнуть воды побольше, да съесть пару кусков зачерствевшего хлеба. Каждый раз она забывала сходить за свежим. Каждый раз приходилось грызть сухари вместо мягкого хлеба. А ещё она снова зацепилась взглядом за дырку на куртке. И снова от этого кольнуло.

За такой монотонной работой, как штопание вещей, думать ни о чём не хочется. Движения тысячу раз сделаны до этого и потому доведены до автоматизма. Такое даже расслабляет. Не так много времени понадобилось, чтобы избавиться от неприятной мелкой дырки. На всякий случай ещё раз осмотрела при неровном свете лампы куртку, чтобы убедиться — никаких изъянов не осталось.

Никаких. Вообще.

От этого осознания она смогла вздохнуть спокойно.

И лишь тогда она накинула её на плечи, завязала перед зеркалом хвост из своих тёмных коротких волос, пусть и неаккуратный, но зато практичный. В последнюю очередь она натянула форменные сапоги, да завязала посильнее, дабы шнурки не подвели её в разгар сражения. Напоследок она коснулась двери и пробормотала себе под нос хорошо заученную ещё с детства молитву богу Иште.

Давно она не читала молитвы. Как-то спонтанно вышло это. Но после короткой молитвы пришло долгожданное облегчение. Возможно, стоило это делать почаще. Вспомнились слова Брайса о том, что в народе её считают воплощением Ишты. Она опустила взгляд на свои ладони, в куче царапин и шрамов. Могло ли такое быть в самом деле? Кто-то же оберегал её в каждом бою, хотя снова и снова она искала повода рвануть в самую гущу опасности.

Жаль только, что её друзей бог почему-то не оберегал.

Она в последний раз оглядела куртку, коснулась нашивки на плече, чуть дёрнула — и ничего не произошло. Всё держалось твёрдо, куртка была в хорошем состоянии.

Дэл выдохнула и наконец вышла из дома.

Идти по пустой тёмной улице было значительно легче, чем по той оживлённой дневной, по которой она возвращалась домой. Да и за эти шесть часов она смогла немного выспаться, силы смотреть по сторонам появились. Особый взгляд она бросила на палатку лекарей, где горели окна. Они работали посменно, так что Брайса там уже не увидишь.

И хорошо.

В ночном капитанском штабе — такой же палатке, по сути, только чуть больше — было много людей и много шума, да только это была уже привычная атмосфера для Дэл. Главное, в этой толпе было найти макушку нового капитана, отвечающего за её отряд, и… она опять забыла его имя. Она даже в своём гвардейском отряде работала в одиночку и от капитана слышала лишь приказы в штабе и ничего более.

Чья-то рука легла на плечо и чуть его сжала.

Бес подери! Она вздрогнула и слишком резко обернулась.

— Я тебя и искал.

Взгляд тут же в пол опустила. Капитан. Точно, она его уже видела, и на плече видна нашивка капитанская. Только имя его вспомнить никак не могла, хоть убей.

Тот её смущение не заметил или решил оставить без внимания. Просто проговорил:

— Сегодня ты снова в распоряжении Тактического штаба и младшего тактика Лайзы. И у них особые планы на тебя, Дэл.

Она усмехнулась, звучало как-то это слишком напыщенно. Она очень давно не выполняла простые задания, ибо на неё вешали всё самое сложное, пока остальные оберегали простые грузы на пути в другой город, или контролировали опушку леса, лишая отряда стрелков большей части работы. Впрочем, она не возражала. Сложнее задания — больше убитых тварей.