Немилосердная - Кэрригер Гейл

— Что ж, мои милые мальчики придут в восторг от таких новшеств. Они частенько с живым интересом обсуждают происходящее у соседей.

— Боже праведный, — пробормотал себе под нос лорд Маккон.

И все подумали о Биффи, хотя имени его упоминать не стали. Но Алексия, будучи той, кто она есть, решила не наводить тень на плетень, а говорить в открытую:

— Биффи порадуется.

Присутствующие встретили это заявление молчанием. Потом лорд Акелдама с деланой непринужденностью спросил:

— И как поживает новичок стаи Вулси?

Сказать по правде, Биффи адаптировался не так хорошо, как всем бы хотелось. Он до сих пор сопротивлялся ежемесячной метаморфозе и не желал перекидываться в волка добровольно. Лорду Маккону он подчинялся беспрекословно, но безрадостно. В результате его обучение приемам контроля над собой шло плохо, и Биффи приходилось проводить взаперти слишком много ночей.

Однако не склонный откровенничать с вампирами лорд Маккон буркнул только:

— Все с этим щенком нормально.

Леди Маккон нахмурилась. Оказавшись наедине с лордом Акелдамой, она, вероятно, поведала бы ему о злоключениях Биффи, но сейчас ей пришлось позволить мужу сделать все по-своему. Впрочем, если они действительно поселятся поблизости от кормчего и станут бывать у него дома, правда быстро откроется.

Алексия сделала властный жест в сторону супруга. Тот, в точности как дрессированная собачка — хотя, конечно, никто не посмеет произнести подобное сравнение вслух, даже имея в виду самого завалящего оборотня, — встал, подал жене обе руки и потянул, ставя ее на ноги. За последние несколько месяцев супруги бессчетное количество раз исполняли этот трюк.

Профессор Лайалл тоже поднялся.

— Значит, решено? — посмотрела на трех джентльменов Алексия.

Господа сверхъестественные кивнули.

— Замечательно. Я велю Флуту сделать все необходимые приготовления. Профессор, вы устроите, чтобы в прессу просочились новости о нашем переезде? Пусть о нем узнают вампиры. И, лорд Акелдама, не могли бы вы тоже распространить эту весть своими методами?

— Разумеется, росиночка моя.

— Будет сделано, миледи.

— А нам с тобой, — улыбнулась мужу Алексия, утонув, хоть и ненадолго, в его карамельном взгляде, — нужно паковаться.

Граф Вулси вздохнул, без сомнения воображая реакцию стаи на то, что их альфа вознамерился, пусть и непостоянно, жить в городе. Стая не славилась интересом к происходящему в высшем обществе. Никакая другая стая, впрочем, тоже.

— Как тебе удалось поставить меня в эдакую позицию, жена?

— Тебе же, — Алексия поднялась на цыпочки и поцеловала его в кончик носа, коснувшись животом крепко сбитого корпуса мускулистого оборотня, — это нравится. Ты вспомни только, какой невыносимо скучной была твоя жизнь до того, как в ней появилась я.

Граф бросил на нее мрачный взгляд, но не стал спорить. Алексия прижалась к нему, наслаждаясь трепетом, который до сих пор вызывало у нее прикосновение этого большого тела. Лорд Акелдама вздохнул:

— Пташечки сизокрылые, и как же мне сносить эти ваши нежности? Фи, лорд Маккон, любить собственную жену так деклассе, — и он первым вышел из приемной в длинный сводчатый коридор.

* * *

В карете лорд Маккон прижал к себе жену и запечатлел на ее шейке жгучий поцелуй.

Поначалу Алексия считала, что из-за ее беременности любовный пыл Коналла поостынет, но ошиблась, чему была несказанно рада. Мужа интриговали изменения, происходившие с ее телом, в нем проснулся научно-исследовательский дух, и в результате он постарался устроить так, что она раздевалась при каждом удобном случае. Очень удачно, что даже погода благоприятствовала подобным занятиям: в Лондоне в кои-то веки стояло прекрасное лето.

Прильнув к Коналлу, Алексия коснулась ладонями его щек и перенаправила поцелуй так, что их губы слились на бесконечно долгое мгновение. Граф издал полурык-полумурлыканье и крепче прижал ее к себе. Тесному сближению несколько мешал живот Алексии, но Коналла, похоже, это не смущало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

За подобными приятными занятиями прошло примерно полчаса, а потом Алексия поинтересовалась:

— Ты правда не возражаешь?

— Не возражаю?..

— Жить в шкафу у лорда Акелдамы.

— В прошлом я совершал из-за любви еще и не такие глупости, — ответил лорд Маккон довольно неосмотрительно и прикусил ее за ушко.

Алексия поерзала.

— Правда? И какие же?

— Ну, к примеру…

Карета вздрогнула, и окошко над дверью разлетелось вдребезги.

Граф немедленно заслонил жену своим телом от осколков. Хоть он и был в данный момент простым смертным, его реакции оставались отменными, по-военному быстрыми.

— Ну вот, опять кто-то решил закидать нас помидорами! — возмутилась Алексия. — Почему такие вещи всегда случаются, когда я в карете?

Раздалось ржание, карета дернулась и с грохотом остановилась. Явно напуганные, лошади встали на дыбы.

Как это принято у оборотней, лорд Маккон не стал терять время, выясняя, что там такое, а просто вывалился в дверь, перекидываясь на лету, и приземлился на дорогу рассвирепевшим волком.

«Он груб, — подумалось его жене, — но при этом до ужаса хорош».

Они давно покинули пределы Лондона и находились на одной из многочисленных проселочных дорог на Баркинг, ответвление которой после поворота вело прямехонько к замку Вулси. И, похоже, лорду Маккону доставалось на орехи от той напасти, что напугала лошадей. Озадаченная Алексия высунулась из кареты. И увидела ежей. Многие сотни ежиков. Правда, каких-то странных.

Леди Маккон нахмурилась и присмотрелась. Стояла ясная летняя ночь, но поскольку на небе сияла лишь половинка луны, сумрак мешал различить детали. Однако вскоре стало ясно, что первоначальное мнение неверно и нападающие, утыканные длинными серыми иглами, куда крупнее ежиков. Алексии вспомнилась серия гравюр, которыми была проиллюстрирована книга о самых диких местах Африки. Как же там назывались эти создания? Вроде бы речь шла о чем-то связанном с образами и отсутствием цивилизованности… Точно, дикобразы. Именно на них походили создания, атаковавшие карету. И, к запредельному удивлению Алексии, эти твари обладали способностью метать иглы, которые втыкались в покрытое шерстью тело ее мужа.

Когда очередная гнусная колючка впивалась в плоть, Коналл издавал жалобный вой и пригибался, чтобы вытащить ее зубами.

А потом он, кажется, частично утратил контроль над задними лапами. Неужели на иглах парализующий яд? Может, эти штуки механические? Алексия схватила парасоль, выставила в разбитое окно его наконечник, ухватилась покрепче и активировала прерывающее магнитное поле, потянув за соответствующий лист лотоса на ручке. Но дикобразы продолжали атаковать Коналла, не снизив скорости и вообще никак не отреагировав на невидимый взрыв. Либо сломался парасоль, в чем Алексия очень сомневалась, либо в устройство колючих агрессоров не входили магниты. В таком случае они все-таки имеют животную природу, как и показалось леди Маккон изначально.

«Итак, если они живые…» — подумала она и достала пистолет.

Граф Вулси отказывал жене в праве носить огнестрельное оружие, пока вампиры не устроили нападение с участием соусницы. После этого он отвел Алексию за замок, велел двум членам стаи бегать туда-сюда, держа над головой хлебные доски, и научил ее стрелять. А потом подарил маленький элегантный пистолет американского производства, восхитительно смертоносный. Это был револьвер «Кольт Патерсон» двадцать восьмого калибра с укороченным стволом и перламутровыми щечками на рукояти — оружие отлично сочеталось с заколками и шпильками леди Маккон, а благодаря небольшому размеру спрятать его не составляло труда.

Алексия нарекла пистолет именем Этель.

Хорошенько прицелившись, она могла попасть с шести шагов в сарай возле замка, но более точная стрельба лежала за пределами ее возможностей. Впрочем, это не мешало ей таскать Этель с собой, обычно в подходящем к платью ридикюле. Но направлять кольт на одно из существ поблизости от мужа она воздержалась, чтобы случайно не нанести тому ущерба.