Немилосердная - Кэрригер Гейл

Алексия приняла все три подношения и принялась за еду, начав с рахат-лукума.

— Выходит, вы искренне расположены усыновить моего ребенка? — жуя, спросила она лорда Акелдаму, а потом перевела взгляд на мужа. — А ты намерен это разрешить?

Граф утратил отстраненный вид и, опустившись на колени перед женой, глядя на нее снизу вверх, обхватил ее лодыжки. Даже сквозь слои многочисленных юбок Алексия почувствовала, какие у него загрубевшие сильные ладони.

— Я день-деньской гоняю Бюро и всю стаю, лишь бы ты, женушка, была в безопасности. Я даже Колдстримскую гвардию предлагал к этому делу подключить… — «Чтоб ему пусто было, каким же он выглядит красавчиком, когда на него находит стих смущения и искренности!» — мысленно вздохнула Алексия, ощущая, что окончательно готова сдаться. — И добровольно никогда бы не отказался от этой идеи — мне привычно защищать своих, — но ее величество придет в ярость, если я использую армию для личных нужд. В смысле, она все еще сердится на меня за убийство кормчего, а тут разозлится гораздо сильнее. Мы должны действовать с умом. Наши враги старше, опытнее, и они не оставят своих попыток. Нам не протянуть в таком же духе до последнего дня жизни нашего ребенка.

«Похоже, пожив со мной, он обрел кое-какой прагматизм», — подумала леди Маккон. Да, но почему именно сейчас его обуяло такое благоразумие? Она прилагала отчаянные усилия, чтобы не начать сходить с ума от его настолько однобокого подхода к ситуации. Услышать от мужа признание, что он не может справиться с чем-то самостоятельно? Да прежде не случалось такого! Великолепному графу Вулси нравилось считать себя всемогущим.

Алексия подперла щеку затянутой в перчатку рукой:

— Но ведь это наш ребенок.

— У тебя есть предложение получше? — Это был честный вопрос, без подвоха. Муж искренне надеялся, что она сможет придумать какой-то иной выход.

Алексия мотнула головой, стараясь не поддаваться сентиментальности. Потом крепче сжала губы.

— Тогда ладно, — она обернулась к лорду Акелдаме. — Если вы твердо намерены забрать моего ребенка, значит, я тоже к вам перееду.

Вампир и глазом не моргнул. Он широко раскинул руки, будто собираясь обнять запредельную:

— О бесценнейшая среди Алексий, добро пожаловать в мою семью.

— Вы осознаете, что мне, скорее всего, придется занять и оставшуюся гардеробную?

— Порой приходится идти на жертвы.

— Что? Я категорически против! — лорд Маккон встал и испепелил жену взглядом.

Алексия упрямо вздернула подбородок.

— Я дважды в неделю ночую в Лондоне из-за заседаний Теневого совета. Буду приезжать сюда в среду и задерживаться до понедельника, ну а оставшееся время проводить в Вулси.

Граф умел производить подсчеты.

— Две ночи в неделю?! Ну уж нет!

Алексия была непреклонна.

— Да ты сам почти каждый вечер приезжаешь в Лондон по делам БРП. Вот и будем видеться.

— Алексия, — в голосе лорда Маккона прорывался гневный рык, — я отказываюсь писать ходатайство о том, чтобы навещать собственную жену!

— Весьма прискорбно. Я ведь еще и мать твоего ребенка. Ты заставляешь меня делать выбор.

— Не соблаговолите меня выслушать? — вмешался профессор Лайалл.

Лорд и леди Маккон свирепо воззрились на него. Им нравилось ссориться; ссоры доставляли обоим почти такое же удовольствие, как любовные утехи.

Профессор Лайалл воззвал к их надменной уверенности в себе, присущей всем истинным представителям светского общества:

— Соседский дом сдается в наем. Почему бы Вулси не снять его под городскую резиденцию, милорд? Вы вместе с леди Маккон могли бы останавливаться у лорда Акелдамы, но делать вид, что живете по соседству. Когда ребенок появится, будет проще изобразить, будто вы от него отказались. Вы, лорд Маккон, могли бы трапезничать с членами стаи, когда те станут заезжать в Лондон. Конечно, каждый месяц на пару дней придется из соображений безопасности возвращаться в Вулси. И предстоит обдумать такие вещи, как охота и бег со стаей, но в качестве временной меры на пару десятков лет вариант не из худших.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А вампиры не начнут возражать? — Алексии пришлась по вкусу идея профессора. С ее точки зрения, от Вулси далековато до Лондона, а тамошние контрфорсы… нет, это чересчур.

— Я не предвижу возражений, если станет достоверно известно, что родительские функции полностью перешли к лорду Акелдаме, а все документы должным образом оформлены. И если нам удастся скрывать обман.

Лорд Акелдама возрадовался:

— Голубчик, дорогой, это же непревзойденный, изумительный прецедент: стая оборотней, поселившаяся по соседству с вампиром вроде меня.

Граф нахмурился:

— Мой брак тоже беспрецедентный.

— Верно, верно, — лорда Акелдаму явно все это вдохновило. Он вскочил на ноги, бесцеремонно уронив с колен кошку, и принялся скользящей поступью дефилировать по приемной. Нынче вечером на нем были начищенные до блеска сапоги цвета бычьей крови, белые бархатные бриджи и красная куртка для верховой езды, всё — откровенно декоративное. Вампиры редко ездят верхом — большинство лошадей на дух их не переносят, а сам лорд Акелдама пренебрегал таким времяпрепровождением из-за губительного воздействия на прическу. — Голубчик, я в восторге от этого плана! Алексия, сахарочек мой, вы должны перекрасить свой городской дом, чтобы он гармонично сочетался с моим. Как насчет голубого, под цвет яйца малиновки, с серебром? А вокруг можно посадить кусты сирени. Обожаю сирень в цвету.

Профессор Лайалл не собирался отклоняться от основной темы:

— Полагаете, выйдет хорошо?

— В голубых и серебряных тонах? Хорошо — не то слово, это будет смотреться божественно.

Алексия спрятала улыбку.

— Речь не об этом, — профессор Лайалл с безграничным спокойствием сносил и темперамент лорда Маккона, и наигранную непонятливость лорда Акелдамы, и разнообразные выходки самой леди Маккон. Алексии пришло в голову, что бета, по сути, является самым терпимым в мире дворецким. — Мы собираемся разместить стаю оборотней в непосредственной близости от вашей вампирской резиденции.

Лорд Акелдама поднял свой монокль, такой же бесполезный, как и очки Лайалла, — старый вампир просто очень любил аксессуары. Моноклей у него было несколько, с разными драгоценными камнями и из разных металлов, каждый под стать определенному наряду. И теперь он рассматривал сквозь круглое стеклышко двух оборотней, расположившихся в его приемной.

— Под влиянием моей дорогой Алексии вы стали куда цивилизованнее. Полагаю, такое положение вещей будет терпимо до тех пор, пока мне не придется встречаться с вами за трапезой. И, лорд Маккон, мы могли бы переговорить о том, как правильно завязывать галстук? Исключительно ради моего душевного здоровья.

Лорд Маккон оторопел. Профессор Лайалл, в свою очередь, огорчился и сказал:

— Я делаю, что могу.

Лорд Акелдама посмотрел на него с жалостью:

— Вы отважный человек.

Тут вмешалась леди Маккон:

— И вы не будете возражать, если мы с Коналлом станем иногда бывать у вас в резиденции?

— Если разрешится вопрос галстука, полагаю, я смогу пожертвовать ради такого дела и оставшимся шкафом. То есть гардеробной.

Леди Маккон спрятала широченную улыбку и постаралась выказать всю серьезность, на какую только способно человеческое существо.

— Вы очень благородны.

Лорд Акелдама склонил голову, милостиво принимая похвалу.

— Кто бы мог подумать, что у меня в шкафу поселится оборотень?

— Это вроде хобгоблинов под кроватью, — предположила леди Маккон, все-таки позволив себе улыбнуться.

— Ах, толстушечка, если бы мне так везло, — тут в глазах вампира появился блеск, и он манерно откинул назад свои белокурые волосы. — Полагаю, ваша стая проводит много времени в неглиже?

Граф закатил глаза, но профессор Лайалл был не прочь немного задобрить кормчего:

— И даже вообще без одежды.

Лорд Акелдама довольно кивнул.