Эшафот для топ-модели - Чингиз Абдуллаев

На этот раз он замолчал на полминуты. Затем сказал:

— Я все понимаю, господин Аракелян. Но и вы должны понимать, что не все так просто. Этот контракт был заключен благодаря моему клиенту. И тогда они договорились с госпожой Малаевой… Да, конечно, извините, с госпожой графиней о том, что все деньги за этот контракт в течение первых трех лет будут поделены ровно пополам.

Он опять достаточно долго молчал. Видимо, Аракелян возражал бурно и долго.

— Я прекрасно понимаю вас. Но уговорить его не смогу. Нет. И вы должны тоже понимать, что это невозможно.

На этот раз Аракелян возражал так громко, что звуки из мобильного телефона адвоката были слышны и за соседними столиками. Ле Гарсмер поморщился.

— Не нужно так нервничать, — попросил он, — если мой клиент узнает, что мы с вами разговариваем, то он очень разозлится. Ему это не понравится. Я считал, что мы можем договориться, чтобы все остались довольны…

Видимо, Аракелян прервал его и сказал нечто неприятное, отключившись. Дронго услышал, как адвокат негромко выругался. Затем подозвал официанта, чтобы заплатить за обед. Дронго обернулся. Высокий, худощавый, с торчащим платочком из нагрудного кармана, этот франт был типичным французом, похожим на птицу с большим клювом. У него был длинный, вытянутый нос, кустистые брови, редкие седые волосы. На вид ему было не больше пятидесяти пяти.

Ле Гарсмер расплатился и пошел к лестнице. Дронго отвернулся, подзывая своего официанта.

«Кажется, классическая ситуация, когда все против всех, — подумал он, — впрочем, ничего удивительного, если речь идет о такой крупной сумме». У Тугутова начались неприятности примерно полтора года назад, и он вынужден был уехать из Москвы. И наверняка за это время потерял достаточно много денег и теперь нуждается в тех пяти миллионах, которые ему должна выплатить Ирина Малаева. Именно поэтому он попытался договориться с ней в «Ритце», когда разговор получился достаточно бурным. И на их скандал собрались сотрудники отеля и журналисты. Тогда об этом написали многие французские газеты. И теперь Тугутов упрямо хотел встретиться со своей бывшей подопечной еще раз. Судя по всему, он не мог успокоиться и хотел получить причитающуюся ему сумму.

И самое неприятное, что об этих деньгах уже знало достаточно много людей. А когда о деньгах знают столько посторонних, может произойти все, что угодно. Интересно, как реагирует сама графиня на подобную ситуацию?

Он прошел в отель, когда увидел сидящих в холле Павла Леонидовича Рожкина и молодого человека, которого он называл Славиком. Они о чем-то негромко разговаривали, и, судя по возбужденному виду Славика, ему явно не нравились слова его старшего собеседника.

Дронго подошел к бармену, попросив дать ему стакан минеральной воды. На диване продолжали разговаривать Павел Леонидович и Славик.

— Аракелян не разрешит ей отдать такие деньги, — говорил Павел Леонидович, — он считает, что Тугутов просит слишком много.

— Тугутов — настоящий бандит, — напомнил Славик, — ему может не понравиться такой ответ. Я бы на месте Левона Арташесовича был более уступчивым.

— Это не его деньги, — напомнил Рожкин, — не забывай, что он сам ничего не решает. Наверняка Ирина тоже не хочет отдавать их Тугутову, считая, что он и так уже много получил.

— Вы же сами говорили, что она сука.

— Еще какая. Сейчас она готова кинуть Тугутова, у которого начались неприятности. А если завтра понадобится кинуть Аракеляна, она сделает это не задумываясь. И меня тоже может выгнать в любую секунду. Как только поймет, что меня можно заменить.

— Он был ее любовником, — нервно напомнил Славик.

— Если начнем считать ее любовников, то не хватит пальцев двух рук, — поморщился Рожкин, снимая очки и протирая их платком, — и двух ног тоже, — добавил он через несколько секунд, — но все это к делу не имеет никакого отношения. Есть много мужиков, которые используют женщин и просто забывают про них. А есть женщины, которые умеют использовать мужчин и также забывать про них. Или, еще хуже, бросать их. Вот такая и наша графиня. Она умеет выжимать из мужиков все, что ей нужно. Досуха. А потом выбрасывает их, как выжатые лимоны.

— Поэтому ее все так ненавидят, — подвел неутешительный итог Славик, — даже ее работницы. Я все время боюсь, что кто-нибудь из них ее отравит. Галине она недавно надавала пощечин прямо при служащих отеля в Нью-Йорке, а Беату уже несколько раз собиралась уволить. И с Тугутовым она ведет себя глупо. После этого скандала в «Ритце», когда они так громко поругались. Ведь она тогда жила с этим итальянцем, про которого тоже все знали.

— Он не итальянец, а испанец, — недовольно напомнил Павел Леонидович, — ты уже должен был запомнить. Он один из самых известных фотографов в Европе — Энрико Тенерифе.

— Какая разница. В любом случае она чуть не довела Тугутова до бешенства. Приехать к своей любовнице и обнаружить у нее в постели соперника. И еще узнать, что твоя бывшая содержанка украла твои пять миллионов. Удивляюсь, как он еще все это терпит.

— А он и не терпит. Поэтому здесь и появился. И конечно, он разозлился. И еще мне очень не нравится его адвокат. Этот скользкий тип — Ле Гарсмер. Я до сих пор не знаю, каким образом Аракелян узнает о наших разговорах с Тугутовым. У меня все время такое ощущение, что кто-то сообщает Левону Арташесовичу о наших переговорах еще до того, как я начинаю разговор с ним.

— Что будем делать? Вы говорили, что мы можем быть посредниками и получить свои проценты.

— Ты сам говоришь, что Тугутов — настоящий бандит. А наша звезда — стерва, готовая обмануть всех, в том числе и Аракеляна. Он еще даже не подозревает, что она открыла два новых счета в Канаде и в Австрии. Я об этом сам узнал случайно, когда среди бумаг обнаружил два подтверждения. Может, она открыла еще где-нибудь новые счета, о которых никто не знает. Просто гениальная дамочка. Готова кинуть всех. Своего бывшего покровителя, своего продюсера, своего юриста, своего нынешнего любовника и, конечно, своего мужа. Всех, кого только можно.

— Нужно сказать об этом Аракеляну.

— Зачем? Он устроит скандал, и она станет в тысячу раз осторожнее. А я ничего не буду знать и лишусь последнего козыря. Как придет время, я скажу. Но пока еще рано. Пойдем наверх. Здесь могут быть люди, понимающие русскую речь, — предложил Павел Леонидович.

Поднявшись с дивана, они прошли к кабинам лифтов. Дронго остался стоять у барной стойки, допивая свою воду.

«Такой клубок змей в одной месте, — снова подумал он, — кажется, все окружение графини ее ненавидит. Интересно, догадывается ли она об этом?»

Он не мог предположить, что узнает обо всем уже сегодня вечером.

Глава третья

Поднявшись в свой номер, Дронго переоделся. Затем снова спустился вниз. Посмотрел на часы. Примерно через тридцать минут он встречается со своим знакомым на бульваре Монпарнас. Нужно взять такси и проехать туда, чтобы успеть к назначенному сроку. Выйдя из отеля, он попросил швейцара остановить ему такси. Прямо у входа стоял представительский «Фольксваген»-фаэтон, к которому вышел высокий мужчина. Это был один из тех, кто сопровождал приехавшую звезду. Он оглянулся по сторонам и открыл заднюю дверцу машины. Очевидно, это был телохранитель графини. Еще через несколько секунд появилась сама звезда в сопровождении Аракеляна. Выходя из отеля, она открыла свой серебристый клатч, и оттуда что-то выпало прямо под ноги Дронго — нечто металлическое характерно звякнуло. Он быстро наклонился, чтобы поднять упавший небольшой ключ. Протянул его женщине.

— Возьмите, — сказал он по-английски.

У нее были красивые глаза. Она оценила его высокий рост, широкие плечи, модный костюм, немного насмешливый взгляд и ловкость, с которой он поднял ее ключ.

— Спасибо, — кивнула она, чуть улыбнувшись и проходя к своему автомобилю. Аракелян уселся с другой стороны. Телохранитель, заметивший эту сцену, захлопнул за ней дверцу представительского «Пежо» чуть сильнее, чем следовало. Взглянул бешено на Дронго. Очевидно, это был тот самый Алан, о котором Дронго уже слышал. Они были одного роста, но телохранитель был гораздо моложе и более подтянут. Алан уселся впереди, рядом с водителем, и машина тронулась.

«Несчастная женщина, — огорченно подумал Дронго, — этот телохранитель, кажется, действительно ее ревнует».

Он сел в подъехавшее такси и поехал на бульвар Монпарнас, где у него должна была состояться важная встреча. Встреча затянулась, и он вернулся в отель через полтора часа. За это время ему дважды звонила журналистка из местной англоязычной газеты, которая хотела с ним переговорить. Он согласился встретиться в холле отеля, назначив ей встречу в «Лотти». Когда он приехал в гостиницу, ее еще не было, очевидно, она опаздывала. Дронго уселся в холле на диване, когда появилась Ирина Малаева в сопровождении своих мужчин. Впереди шел Алан. За ним сама графиня. Сопровождал эту процессию Аракелян. В этот момент в холле появилась журналистка, которая, бесцеремонно растолкав окружающих, спросила у портье: