Кодекс - Николай Буторин

и пили кровь своих мужей, – предположил Льюис.

Роб промолчал. На следующей странице крупными буквами каллиграфическим почерком было написано:

«Книга волшебства», а ниже более мелким шрифтом: «Для любых нужд и для всяческих дел. Первое издание».

Роб не спешил с поиском заклинаний, он любовался красотой страниц, изяществом букв, разнообразием орнаментов, красочностью цветов.

– Да, ему нужно было становится художником.

– Ага.

На следующей странице друзей ждали следующие строчки:

«Дорогой читатель, вы держите в руках величайшую книгу, которая могла бы выйти из-под моих рук. Здесь вы найдете всевозможные заклинания, какие только могло создать мое хаотичное сознание. Эта книга подойдет, как и для паладинов, в сверкающих доспехах, которые уничтожают зло, так и для чернокнижников, использующих жертв, для создания своих ритуалов. Эта книга равнозначно подойдет всем, кто как-то хочет соприкасаться, или уже соприкасается с магией. Я создавал каждую страничку с заклинаниями по мере поступления идей, так что алфавитный указатель отсутствует. Для удобства использования я изобрел голосового помощника, который найдет вам нужное заклинание. Достаточно будет сказать книге, что вы хотите сделать, и он предложит вам варианты заклинаний. Приятного использования!»

– Голосовой помощник значит, – Роб задумался и сказал, – «Уменьшить книгу».

Под текстом волшебника, появились слова: «Уменьшение – 120, Уплотнить объем – 89, Очистить формат -509». Роб пробежался по всем указанным страницам, почитал содержание, и, закончив ознакомление, кивнул в сторону Льюиса.

– В принципе можно использовать все эти заклинания.

– А они ничего не испортят? – настороженно спросил Льюис.

– Скажем так, содержание не пострадает. А что важнее, содержание или обложка?

– Конечно содержание, наверно.

Роб отвернулся от друга, и, смотря в книгу, начал творить заклинания. Он резко листал страницы, словно книжный виртуоз, играющий великолепную музыку. Когда было произнесено первое заклинание, книга, словно попав в вакуум, уменьшилась в два раза. Страница, где крупными буквами было написано «Уменьшение», вылетела из книги и растворилась в воздухе.

– Роб, по-моему, шрифт настолько уменьшился, что его едва видно, и все узоры из-за уменьшения совсем потерялись.

– Содержание, Льюис, содержание главное, сейчас исправим.

Рука снова начала носиться по страницам, переворачивая их с удвоенной скоростью. Руки листали книгу, пока не дошли до второго заклинания. Роб произнес его, и творение волшебника уменьшилось еще вдвое, но при этом текст остался такого же размера. Страничка с заклинанием «Уплотнить объем» так же покинуло книгу.

– Ты так все заклинания переведешь.

– Не начинай, сейчас все будет.

Последнее волшебство изменило книгу до неузнаваемости. Ее изящество сменилось практичностью, все узоры улетучились, а на их место пришел грубый, но понятный текст, обложка из металла и кожи превратилась в надежную и легкую кору. После всех проделанных манипуляций, книга стала маленькой и практичной, во внешнем виде она уже не претендовала на звание волшебной книги, но для Роба, это шло только на пользу.

– Зачем волшебник так корпел над красотой своего труда. Если бы он изначально создавал свой труд в таком формате, то потратил бы гораздо больше времени на создание заклинаний, и книжка была бы толще.

– Мне было бы приятнее пользоваться книгой в том формате, в котором её сделал волшебник, – ответил Льюис, – Все эти изгибы, приятные материал, удобный шрифт и прекрасное оформление – это просто наслаждение пользоваться произведением искусства. Может быть, для волшебника его труд был больше чем просто книга с заклинаниями.

– Ты просто творческий, создание заклинаний тоже в каком-то смысле творчество. Как говориться рыбак рыбака, – с некой издевкой ответил Роб, – Я практичный человек, и всякая мишура мешает восприятию сути. А в данном издании мишура была точно лишней.

– Но вряд ли волшебник стал бы тратить свое время, если бы это не шло на пользу труду, он же был стар, а значит мудр.

– Этот старик всегда вел себя как капризный ребенок, мылся раз в полгода, отбирал у меня еду и заставлял делать работу невозможную для выполнения. Еще тратил все свои сбережения, на всякую ерунду, а ночами вырисовывал орнаменты на своей книге, потому – что это важно! Бред! По-моему не все старики мудры, – резко оборвал Роб.

Льюис испуганно взглянул на своего друга. Он впервые слышит, чтобы Роб говорил что-то подобное. Только утром, еще перед смертью учителя Льюис разговаривал с жизнерадостным и добрым юношей, а сейчас этот юноша стал каким-то странным, но Льюис никак не мог понять, что это за странность.

– Только хорошее, помню, только хорошее. Славный был старик, шикарный учитель, – с улыбкой сказал Роб, – особенно великолепные у него были просьбы. А сейчас, мы выполним одно из последних его, не менее великолепных желаний.  Хочешь узнать какое?

Роб взглянул на Льюиса и дьявольски улыбнулся.

– Наверное, да, – слегка трясущимся голосом ответил Льюис.

– Нет, не скажу, лучше по-другому, сейчас ты все увидишь. Забирай свои вещи, нам надо идти.

– А как же похороны, Роб?

Роб нашел у окна под завалами старого хлама пыльную сумку, положил в нее книгу и мешочек монет. Потом осмотрел комнату, увидел теплую почти не ношенную жилетку, а рядом старую остроконечную шляпу. Жилет он сразу натянул на себя, обновка оказалась не совсем впору, но Роб не придал этому какого-либо значения. А на шляпу он долго заглядывался, вспоминал, как из-под этих широких полей выглядывала морда хитрого старика. Вспоминал, как раньше думал, что волшебство исходит из шляпы, а оказалось, что это очередной способ демонстрации персоны волшебника. Что старику просто нравилось, что он волшебник, и имеет атрибут волшебника. Хотя никто не видел кузнецов, расхаживающих с молотами и наковальнями, или фермеров которые ходят на базар со своими коровами.

– Элита способна возвысить себя лишь словом, да нацепить на голову чудаковатую шляпу, – тихо прошептал Роб.

– Что ты там бубнишь? Давай хоронить, – Льюис не понимал что происходит.

– Бери свои мешки, мы уходим.

Роб не стал слушать голос, исходящий со стороны друга, а просто побрел прочь из замка. Он знал, что Льюис не захочет оставаться один на один с мертвецом. Роб шел медленно, но потом резко ускорился, когда услышал шаги сзади.

Они вышли со спины замка. Этот выход Роб использовал, когда исполнял различные поручения волшебника. Это было удобно, ведь выход вел прямо к поляне. Можно сказать, что на этой поляне заканчивается город, а это значит, что здесь нет людей, что было удобно волшебнику. Его эксперименты зачастую были опасными, поэтому, на поляне повсюду были видны следы странных явлений. Где-то совсем ничего не росло, а где-то наоборот, трава росла на траве и из травы, в общем странно. Какие-то деревья на краю поляны выглядели неестественно красиво, словно из другого мира, а Другие деревья вместо ветвей с листочками пускали в небо корни, из которых торчали грибы.

Роб дошел до середины поляны, Льюис через несколько секунд тоже, и он, запыхавшись, спросил.

– Ну что нужно делать, чего остановились? Все же решил похоронить?

– Да, согласно завещанию.

Роб