Первая академия. Том 2 - Amazerak

квартир вместе с няней. О том, что его забрали, я узнал от слуг ещё в Ярославле. Дальнейшая же судьба мальчика оказалась покрыта мраком, поскольку ни в ярославском приюте, ни в приютах Москвы, до которых смог достучаться Виктор Иванович, мой приёмный брат не нашёлся. Его либо убили, а от тела избавились, либо… я даже не знал, что думать. Лиза полагала, мальчика, вероятно, отдали в семью Шереметевых, чтобы воспитать его, как будущего слугу или дружинника, и я находил данный вариант вполне логичным. Но мы не могли проверить предположение — руки были слишком коротки.

С артефактами тоже оказалось всё непросто. Мой стражник проверил людей, сбывающих краденное в Ярославле, однако там никто не встречал артефакты с гербом Дубровских. Я подумал, что их отдали кому-то из скупщиков из банды Никитина здесь, в Москве. Стражники даже разыскали одного, но тот тоже не видел наших реликвий. В его квартире обнаружилось много артефактов, и все они оказались обычными, без гербов. Два месяца поисков — коту под хвост.

Сегодня Лиза выглядела задумчивой, но когда я поинтересовался, что случилось, она заверила, что всё нормально и мне просто показалось. Я же решил, что у неё очередной приступ тоски по покойному супругу.

Вечер мы провели за настольной игрой. Лиза заявила, что надо отвлечься от дел, и я был с ней солидарен в этом. В кои-то веки можно было расслабиться и забыть о проблемах и заботах. Мне доставляло удовольствие проводить время в обществе Лизы. Нравилось болтать с ней о всякой ерунде, нравилось наблюдать за её милыми ужимками. Я знал, что наши отношения не перерастут ни во что большее. Да и нужно ли это? Лизе придётся строить свою жизнь, мне — свою. Через три года мы станем просто деловыми партнёрами, а наше тайное увлечение, скорее всего, перейдёт в разряд приятных воспоминаний. Я относился к этому, как к должному.

Когда слуги ушли и дом опустел, мы с Лизой переместились в её спальню, где и отдались той страсти, которую приходилось сдерживать весь вечер.

Нарезвившись вдоволь, мы вернулись к разговорам. Лежали под одеялом, смотрели в потолок и общались. Речь снова зашла об артефактах.

— Странное дело, — сказала я. — Кому их могли продать? У ярославских скупщиков их нет, у московских тоже.

— Скупщиков много в Москве. Может быть, у кого-нибудь и есть. Как знать? — проговорила Лиза отстранённо. Она думала о чём-то своём.

— А может, их люди Шереметевых забрали в качестве трофеев? Что думаешь?

— Может быть, и забрали.

— Если так, то есть шанс вернуть. Если продали, боюсь, что реликвий я больше не увижу. И как нам узнать что-то про моего брата, ума не приложу. Если он жив, конечно…

— Мне кажется, им вовсе незачем убивать Серёжу. Он ещё маленький, ничего не понимает. А одарённые всегда нужны даже Шереметевым. Поэтому ты не волнуйся, — Лиза взяла меня за руку. — Он жив и обязательно найдётся. Виктор Иванович так сказал, а он кое-что понимает в этом деле.

— Но как? Я же не полезу в особняк Святослава? У нас там нет никого, чтобы разведать обстановку.

— Прости, если бы я только знала… Сказать по правде, сейчас меня больше волнует завтрашний день.

— Так вот почему ты такая грустная была весь вечер.

— Ну не надо врать, я вовсе была не грустная. Просто… я правда, переживаю за тебя. Что если убийцы всё же придут?

— Было бы просто замечательно. Тогда мы расправимся с ними, а я буду знать, что в академии завелась шереметевская крыса.

— Ты так уверенно говоришь. А если их будет много?

— Сколько? Вся дружина приедет? Ради меня одного? Боюсь, Святослав не окажет мне столько чести.

— И всё же мне никак не даёт покоя мысль, что на тебя охотятся. Я устала постоянно бояться, устала ездить повсюду с охраной, устала переживать

— Шереметевы тебя не тронут. Это будет означать войну с твоим родом, а они на такое не пойдут. Тебе нечего бояться. Охрана — просто мера предосторожности.

— Я знаю. Но а как же ты?

— А со своими проблемами я сам разберусь. Так ты поедешь со мной в Ярославль? Или… боишься?

— Ещё чего! — оживилась Лиза. — Я? Боюсь? Не говори глупостей! Конечно, поеду. Мне уже надоело торчать в этой Москве. И, кстати, завтра тоже поеду.

— А вот это уже ни к чему… — я хотел сказать ещё что-то, но Лиза перебила.

— Нет-нет, я кое-что умею, и если на тебя нападут, буду драться.

— Да я даже не сомневаюсь, что ты за меня — и в огонь, и в воду. Ладно, так и быть. Сказать по правде, чем больше людей, тем надёжнее.

— Вот именно.

— Только возьми мой медальон на всякий случай. Лишняя защита не помешает.

— Хорошо, медальон я возьму, если тебе так будет спокойнее, — Лиза повернулась ко мне, и мы поцеловались.

Воскресенье должен был стать ответственным днём: либо проясниться ситуация с Комаровским либо… не произойти ничего. Но готовились мы очень серьёзно.

Утром я позвонил Павлу и сообщил, что поехать с Москву у меня сегодня не получится. Я не собирался тащить с собой друзей и подставлять их под удар. Пускай развлекаются без меня, им ни к чему мешаться под ногами. Это моё дело, мне с ним и разбираться.

В назначенное время стражники подъехали к моей кофейни на Арбате. Ника и с двумя бойцами сидела в машине, Сиволапов и Иван — за столиком в зале. Приехала и Лиза с двумя охранниками. Их авто стояло на противоположной стороне улицы метрах в десяти от входа.

Народу в кафе оказалось много. Зал был полон. Меня вовсе не радовало, что могут пострадать люди и само заведение, однако я надеялся, что стражники ещё на улице остановят шереметевскую дружину. Десяти человек с лихвой хватит, чтобы разобраться с убийцами. Если мы вдвоём с Никой отбились от восьмерых головорезов, то теперь-то кого бояться?

Я прибыл один на своём кабриолете. Купил кофе и десерт, устроился за забронированным столиком у окна, открыл газету и сделал вид, что читаю, а сам наблюдал за улицей, чтобы не пропустить появление неприятеля.

Большая стрелка на часах сдвинулась на одно деление, но те, кого я ждал, не показывались. Посетители приходили и уходили, мимо проезжали