Судьба грязнокровки - Андрей Балакин

— Сработало! — радостно выдохнула она: — У меня теперь теплей в камере! Леди, спасибо за советы! Нелепо звучит, но вы мой самый лучший преподаватель. В Хогвартсе нас не баловали высоким уровнем преподавания. Все приходилось постигать самой…

Беллатрикс что–то неразборчиво буркнула, чувствуя легкую зависть к соседней школьнице и сжалась у себя на нарах, пытаясь согреться. Но потом и до нее слегка дошли согревающие чары из–за стены. Сильная ведьма! — подумала Беллатрикс. Интересно, из какого она рода?

***

Пригревшись в камере Гермиона стала неожиданно болтливой и начала рассказывать свой незнакомой соседке как она провела лето. Сработал эффект «незнакомого попутчика». Вначале рассказала о своей поездке в Болгарию в гости к Краму. Хотя не пересказывала свои тайные надежды вырваться из под опеки Дамблдора и перевестись в Дурмштранг. Но та и так поняла недосказанное, судя по едким комментариям.

— Значит родителям Крама ты не приглянулась? Бывает… — добродушно заметила Беллатрикс.

Потом Гермиона рассказывала, как провела некоторое время в штабе «Ордена Феникса». Поскольку сама она в Ордене не состояла и тайн их деятельности не раскрывала, она посчитала, что допустимо рассказать историю про забавный кричащий портрет и роман старого оборотня и юного аврора. Соседку почему–то история весьма заинтересовала.

— Все–таки я не понимаю Нимфадору, — сплетничала пригревшаяся Гермиона: — Как можно увлечься оборотнем? Хотя она его не видела в полнолуние…

— А ты видела?

— О, да!!! — хихикнула Гермиона: — Он меня и Гарри Поттера гонял целый час по Запретному лесу. Чуть не сожрал гад. Это было так жутко! И ведь убивать его было нельзя, типа друг его семьи, и самой быть сожранной не хотелось. Кошмар какой–то…

— А в облике человека он красавчик?

— Да, нет, не сказала бы, — рассеянно ответила Гермиона: — Римус, он скорей замухрышка. И одевается как нищий. Не знаю, как им можно увлечься. Разве что…

— Что замолчала? На зелья приворотные намекаешь? — ехидно спросила Беллатрикс.

— Ну, в общем, есть такое увлечение у великого старца, — смущенно призналась Гермиона: — Любит он браки устраивать своим сторонникам. Даже боюсь представить кого он мне готовит в постель… Если даже девушке из рода Блек он подкладывает оборотня!

— Что?!! — возмущенно завопила Беллатрикс: — Так ты про мою племянницу говорила? Малышку Нимфи? Убью тварь мохнатую!

— Э… так вы леди Лейстрендж? — запоздало догадалась Гермиона, кто её наставница по зоне. Вот черт! Опять предательницей стала. Теперь и Римуса предала.

— А ты сама–то кто? И какого Мордреда являешься сторонницей Дамблдора, если он тебе не нравится?

— Видите ли, леди Лейстрендж, — осторожно начала отвечать Гермиона: — Мне выбирать не приходилось. Шляпа меня распределила на Гриффиндор, и я по умолчанию являюсь сторонницей Дамблдора. Иначе просто не вижу способа выжить.

Господи, только бы она пьесу Шварца не читала, про «Убить дракона» — думала Гермиона. А то ведь достанет приколами, «Вас учили плохому? Но почему ты стала первой ученицей?». Беллатрикс не стала разводить интеллигентских подколок, а просто пообещала всех закруциатить, когда её господин вытащит из камеры.

***

Дверь камеры Гермионы среди ночи вдруг разлетелась на куски и к ней вошла Беллатрикс с палочкой в руках. «Все, мне конец!» мелькнула мысль у сжавшейся девушки.

— Привет гриффиндорка! — усмехнулась Беллатрикс: — Не бойся, я детей не мучаю. У меня принципы есть! Темный лорд нас решил наконец освободить, зашла попрощаться. А то, может с нами пойдешь?

— Меня и так завтра должны освободить, — осторожно ответила Гермиона, пряча глаза: — Зачем мне становиться беглой преступницей?

— Логично, — кивнула Беллатрикс и захихикала: — Думаешь, почему я тебя не убиваю, хоть ты и сторонница старого пердуна? С такими сторонниками и врагов не надо! Чао детка, ты меня хорошо согревала и развлекала последние дни. Хотя я не поняла, как тебе удалось создать столь долгоиграющие руны. Впрочем теорию я не особо люблю. Я практик. Извини, что дверь сломала. Дементоры могут наведаться теперь прямо в камеру к тебе и подарить последний поцелуй. Ну, да ты девочка умная. Что–нибудь придумаешь…

Когда Беллатрикс ушла, Гермиона бросилась к стене и начала обводить кровавым пером еще несколько групп рун. Причину долгоиграющих рун она поняла только вчера. Настенные руны выдыхались как положено. За час. Но вот руны на животе продолжали потреблять её внутренние резервы. Неснимаемый баф. Она добавила себе руны здоровья и силы, которые быстро сжигали калории, делая её тело не хуже мужского по мощи и повышали уровень регенерации. Наверняка, рассерженные охранники захотят сорвать на ней зло. Значит будут побои.

Потом она нерешительно смотрела на не вполне ясную группу рун несколько минут, думая, стоит ли так рисковать. Но плюшки обещались неплохие. Она могла изменить свою конфигурацию магическую, под рашен–стайл. С палочкой колдовать будет трудней, но зато без палочки станет проще колдовать. И еще проще будет аппарировать. И не только аппарировать, но вообще находиться некоторое время в сумраке, прячась там.

В сумрак первого слоя она и сейчас могла уйти, благо дементоры и так туда всех затягивают. Именно этим объясняется резкое похолодание при их присутствии. В реальности дементоров нет, они сумеречные существа. И первый слой сумрака характерен высоким холодом. Но на второй и третий слой Гермиона уже не могла проникнуть без нужного ритуала.

Наконец, пожав плечами, хмыкнув «а что мне терять?» девушка начала копировать и последнюю группу рун. Главной выгодой она считала возможность уйти из любой тюрьмы по третьему слою сумрака. Азкабан по первому слою пройти было невозможно. Да и по второму. Мощные магические щиты.

Активировав последнюю руну, Гермиона упала без сил на нары. Магическое истощение. Нужно ждать пока ранки подсохнут и силы восстановятся. Хорошо, что в течение часа, её защищает настенная живопись. А там и внутренние силы активируются.

***

— Здравствуй Длакусик! Иди поздоровайся со своей тетей! — просюсюкала Беллатрикс, умиротворенная после ванны и чистой одежды, увидев своего племянника. Драко вздрогнул и подошел к ней, терпеливо снося, что его треплют за щечку.

— Здравствуйте тетя, — сухо ответил он: — Рад вас видеть.

— А чего так грустно? Приболел? Ой! А что это с твоей ручкой малыш?

— Проклятье получил, — скрипнул зубами Драко. После чего скупо поведал о своих бедах. Беллатрикс истерично засмеялась.

— А ведь я сидела в соседней камере с той грифиндоркой, что обидела Длакусика! — поведала она.

— И что тут смешного? — нахмурилась Нарцииса.

— Ах она грязнокровая гадина! Обидела моего племяшку! — продолжала ернически возмущаться Беллатрикс: — Надо было мне её все–таки заавадить! Уж прости Длакусик, я же не знала, что это мой племянник тот самый идиот, который полез её насиловать. Я ведь думала, что моя сестренка тебя достойно воспитала. А ты значит в папу удался?

Драко покраснел и выбежал из зала к себе.

— Что же нам сестренкам Блек, так не везет с детьми? — скорбно спросила Беллатрикс Нарциссу, сменив тон: — У меня еще до рождения убили сына, у тебя сын идиотом вырос, у Анди тоже с дочкой не все благополучно.

— А что у Анди? — криво улыбнулась Нарцисса, наливая себе в бокал вина: — У нее вроде девка шустрая. Аврором стала уже.

— Да вроде она с оборотнем каким–то шашни завела, — присоединилась к выпивке Беллатрикс: — Теперь со стаей породнимся! Будут у нас мохнатые родственнички…

— Не может быть! — удивлено вскрикнула Нарцисса, поперхнувшись вином: — Вот откуда ты все знаешь? Только же из тюрьмы? Как Анди допустила? Это же абсурд, выходить замуж за того, кто по закону приравнен к животным! Её же из аврората выпрут и отовсюду уволят! И дети её станут неполноценными гражданами. Поражение всех прав! Она что, совсем идиотка?

— Может быть, — пожала плечами Беллатрикс: — Оборотни говорят неутомимые любовники…

— Это того не стоит! Если бешенство матки, можно вибромассажер купить! А жить–то как? Безумие…

— Это мне та грифиндорка напела, которая не захотела твоему балбесу дать. Она мне много чего еще напела, пока мы рядом чалились, — прервала сестру Беллатрикс: — Там среди сторонников Дамби все не просто. Дедок любит устраивать браки своим сторонникам. Приворот льется рекой. Поттера прочат к Уизлетте, Нимфи к Люпину. А проживает этот светлый бордель, между прочим в нашем родовом гнезде на Гриммо.

— Сириус сука! — прошипела Нарцисса: — Небось на родительские капиталы их и содержит? Люциус уже говорил, что в лавках Лютного стали часто появляться товары с нашими родовыми гербами. А чего та грязнокровка с тобой откровенничала?