Ее звали Мария - Александр Толстиков

— И все же непонятно, сразу после войны были ведь в Сталинграде люди, которые знали о Марии? Работники обкома, райкома комсомола, местные жители, которые видели казнь. Вы [сами говорите, на могиле был поставлен деревянный памятник и на нем — имена Саши и Марии.

— С памятником тоже странная история вышла. Несколько лет назад я узнал — после захоронения фамилия Марии с памятника исчезла. Кто-то стер, уничтожил ее.

— Почему?

— Это самый больной вопрос. Потому что кто-то пустил слух, будто бы Мария выдала Сашу, что она — предательница. В появлении этого слуха ничего странного нет, часто немцы сами распространяли подобную информацию, чтобы опорочить честных людей. Но известно и то, что людская молва бывает очень стойкой и продолжительной…

— Значит, нужно доказать, что Мария, как и Саша, заслуживает памяти, она героиня, разведчица…

— Чтобы доказать, нужно очень многое знать. Кто такая Мария? Откуда она взялась? И была ли она вообще? Где родилась, когда? Где училась, работала? А может, и не было никакой Марии — все это выдумки?

— Но вы-то живы!

— И не только я, есть еще люди, которые помнят Марию. Генерал Аглицкий, например, бывший наш начальник штаба, он сейчас в Москве живет. В Сочи — Сережа Шипоренко, Семенихин — в Новосибирске, Замяткин Алексей Иванович — этот в Свердловске… А помнят ли они Марию, не уверен. Очень много лет прошло…

— Но есть люди, которые видели казнь, они подтвердят, что Марию повесили вместе с Сашей.

— Даже если такие люди найдутся, их слова к делу не подошьешь. Нужны документы, бумаги.

— Значит, все дело в бумажке?

— Увы. Вопрос очень серьезный. Не забывайте, что на репутация Марии лежит темное пятно — подозрение в предательстве. И хоть оно неофициальное, слухи живут до сих пор, я уверен в атом.

— Но надо же что-то делать! Давайте будем искать, добиваться, требовать…

— Если я правильно понял, вы согласны помочь? А как же очерк о Саше Филиппове?

— Закончим поиски — напишем и очерк.

Я сказал это с легкостью, еще не зная, что поиски эти затянутся на годы…

Через два дня мы встретились с Николаевым вторично, уже в редакции «Костра». На этот раз историю Саши Марии слушали уже все сотрудники журнала. Закончив рассказ, Иван Николаевич спросил:

— Может быть, есть какие-нибудь вопросы?

Вопросов не было. Решение было единодушным — «Костер» начинает поиск. Поисковую операцию условно назвали «Мария», возглавить ее поручили Николаеву.

Поиск решено было разбить на три части.

Первая: найти людей, кто знал и помнил Марию Ускову по работе в разведке 96-й отдельной стрелковой бригады.

Вторая: восстановить довоенную биографию Марии — где родилась, училась, кто были ее родители. Найти ее соседей в Бекетовке, выяснить, на каком заводе и в какое время она работала, что это был за завод, и т. д.

Третья: попытаться узнать подлинную историю гибели Саши и Марии, найти очевидцев, точно определить место казни.

Глава 4

«КОСТЕР» НАЧИНАЕТ ПОИСК

Сначала написали письма однополчанам Николаева, которые должны были помнить Марию. Их было четверо. Через несколько дней два ответа были получены.

Первое письмо пришло из Новосибирска.

«Здравствуйте, уважаемые товарищи!

Пишет вам сын Семенихина Владимира Андреевича, Эдуард Владимирович. Ваше письмо доставило нам и грустные, и приятные минуты. Отец мой умер давно, 14 февраля 1975 года, а ваше письмо мы как раз получили в годовщину его смерти. Хотя мы рады, что вы вспомнили об отце. Если будет возможность и вы встретите знакомых отца, я имею в виду сталинградцев, передавайте им от нас большой привет и пожелания самого хорошего, а главное — здоровья.

Вы интересовались подвигом Саши Филиппова и Марии Усковой. Отец переписывался с волгоградской школой № 14, видимо, он давал туда материалы. Я же могу от себя лично сказать вот что: отец часто рассказывал мне о войне, о Саше Филиппове и Марии Усковой я особенно хорошо запомнил. Отец был помощником начальника разведки по агентуре 96-й отдельной стрелковой бригады 64-й армии и лично руководил подготовкой Саши и Марии. Рассказывал, как отправлял их в последнюю разведку, как ждали их возвращения и не дождались, как искали их трупы и хоронили на Рабоче-Крестьянской улице. Все это а помню, конечно, только в общих чертах, без подробностей.

Выполняю вашу просьбу, высылаю фото отца.

Всего вам хорошего!»

Второе письмо прислал Николаеву его однополчанин из Свердловска Алексей Иванович Замяткин.

«Здравствуй, дорогой Иван Николаевич!

Сегодня получил твое письмо. Ты называешь меня хранителем истории. Спасибо. Только какой же я хранитель, если не могу всего описать, что знаю, тут надо владеть пером писателя.

Помню, дорогой, что у нас в 96-й особой были двое — мальчик и девочка, которые были повешены гитлеровцами, и помню разговоры о том, что их предали. Перехоронили мы их — это помню, а на какой улице — убей, забыл. Помню точно, что представляли мы их к правительственной награде, а к какой — не помню… Твой Алексей».

Эти два письма, к сожалению, ничем не могли помочь поиску. Если бы Владимир Андреевич Семенихин был жив, мы бы получили сведения из первых рук — он должен был хорошо знать довоенную биографию Марии.

Свидетельство Замяткина можно было использовать только как факт — еще один человек помнит. Замяткин не был впрямую связан с Сашей и Марией, поэтому в письме он даже не упоминает их имен.

Вскоре пришло письмо из Сочи, от Сергея Васильевича Шипоренко.

«Здравствуйте, мой дорогой фронтовой однополчанин Иван Николаевич! Спасибо Вам и редакции «Костра» за письмо. Прошу простить, что немного задержался с ответом — болел. Боюсь, не сумею точно ответить на Ваши вопросы. Старый я уже стал, память уже не та. Ведь я постоянно сопровождал кого-нибудь на передовую, потому что наша разведрота в основном находилась в землянках около штаба бригады, который располагался в трубе, под полотном железной дороги. Помните нашу знаменитую «Трубу»? Интересно, сохранилась ли она сейчас? Я знаю, что Вы, Иван Николаевич, часто бываете в Волгограде. Напишите, что там осталось с того времени, можно ли что-нибудь узнать? Нас всегда посылал командир роты — кого-нибудь из радистов и наших бойцов, знающих расположение батальонов и рот бригады. И кого я сопровождал — фамилий уже не помню. Но пацана и девушку с ним помню хорошо, потому что переводил их не раз. Дело было ночью. С нами еще был, помнится, начальник штаба Аглицкий, вы были, Иван Николаевич, Семенихин, кажется, Коля Степанов. А вот имен и фамилий этих ребят не знаю. Помню, ждали их, а они не вернулись…»

Четвертое письмо редакция получила из Москвы, от бывшего начальника штаба Михаила Павловича Аглицкого.

«Уважаемые товарищи!

По вашей просьбе рассказываю о подвигах наших разведчиков Саши Филиппова и Маши Усковой. В октябре 1942 года, после ранения и контузии начальника штаба 96-й бригады подполковника Минеева В. И. я был назначен на его место. Шли ожесточенные бои, фашисты стремились любой ценой захватить Сталинград, но все их попытки разбивались о прочность нашей обороны. Мы постепенно обескровливали гитлеровцев и уже к середине октября вынудили их перейти к обороне. К этому времени бригада занимала оборону на участке с передним краем: правый берег Волги, балка Купоросная, и тыльная точка северной окраины Бекетовки.

Организацией разведывательных действий бригады руководил в то время лейтенант Николаев Иван Николаевич. Это был отважный, одаренный офицер-разведчик. На всем участке обороны бригады он умело организовывал службу наблюдения за действиями гитлеровцев, наблюдатели тщательно следили за передвижениями противника, за его поведением в течение суток, засекали огневые позиции пулеметов, минометных батарей и даже расположение вражеских снайперов.

Мы также организовывали глубинную разведку, засылая разведчиков непосредственно в Сталинград. И в этих делах организатором был лейтенант Николаев.

В населенном пункте в Бекетовке в то время находилась часть жителей города Сталинграда. Они всеми силами старались чем-то нам помочь. Среди них были комсомольцы Александр Филиппов и Мария Ускова, которые не раз ходили в тыл врага. Я их и сейчас хорошо помню, потому что сам лично провожал их в разведку в Сталинград. Александр Филиппов — парень невысокого роста, подвижный, находчивый. Мария Ускова — неприметная девушка, светловолосая, по характеру настойчивая, мужественная, обладала отменной наблюдательностью и памятью…

Оба они хорошо знали расположение улиц, закоулков, оврагов. После тщательной подготовки на местности Филиппова и Ускову 11 или 12 декабря на участке обороны первого батальона бригады по обрывистому берегу Волги в три часа ночи при полной тишине отправили в Сталинград. В эти часы бдительность у немцев притуплялась. Я, лейтенант Николаев, старший лейтенант Семенихин и несколько бойцов в то время находились на месте их перехода.