Самый темный соблазн - Джена Шоуолтер

"Зато, когда он будет в отклучке, мы можем поиметь его!" – просвистел Разврат.

– Э-Э, вот, – сказал бармен Джонни на месте и сунул чистую тряпку в направлении Париса. Его рука тряслась. Он все еще боялся Париса.

"Я хочу..."

" Я сказал, заткнись"!

– Спасибо, старик.– Парис зажал в руке материал, надавил на разрез разорванной кожи, прежде чем кто-либо мог учуять аромат его специальных «Ах» феромонов, которые выделяет его демон.

Одно дуновение пьянящего аромата, и все вокруг него стали бы непростительно возбуждёнными, забыв о том, где они и кто они были. В основном их голод будет направлен на Париса, и хотя это было бы особенно дерьмовым окончанием сегодняшнего дня, но зато он бы насладился, давая волю своим кулакам.

Кроме того… феромоны никогда не окутывали его. Он нахмурился. Разврат хотел всех, кого он встретил сегодня вечером. Почему бы не воспользоваться случаем и не заставить правителей пожелать вернуть его обратно?

Парис вернул своё внимание к Захариилу, задаваясь вопросом, был ли ангел как то за это ответственен?

Эти глаза из редчайших нефритов превратились в узкие щелки.

– Я думаю, что ты надеешься спасти Сиенну, и это хорошо. Я понимаю, что ты имел в виду, чтобы сохранить ее, и что это не так. Независимо от того, как сильно ты жаждешь ее, независимо от того, что она могла бы быть твоей единственной возможностью, твой демон в конечном счете разрушит ее, поскольку люди никогда не предназначались, чтобы бороться против демонов, и в глубине души, она – все еще человек.

– А что касается её собственного демона?– отрезал Парис.

– Один демон – плохо, а два еще хуже.

– Достаточно! – если они продолжат, его ярость и разочарование восстанут и поглотят его. Он потеряет из виду сегодняшнюю цель. – Я не собираюсь держать ее.

Но он будет. Он должен, если бы ему предоставили шанс, и если бы он у нее был, то конечно. Но, черт возьми, шанса не будет.

– Хорошо. Потому что эта особенная женщина не захотела бы мужчину, которым ты стал.

Фыркнув, Парис запустил свободную руку в волосы.

– Ей не нравилось то, кем я был, – а уж теперь, после того как он окончательно переступил черту между добром и злом? И подавно.

Он знал, что его действия достойны осуждения, и он поступил бы так в любом случае. Он убивал безжалостно. Соблазнял регулярно. Врал, обманывал и предавал. Все это он будет делать снова и снова.

– Но ты все равно спешишь спасти ее,– сказал Захариил.

Да. Он был большой придурок, как падшие, которые часто посещали это место. Да как угодно. Он знал об этом. Плевать.

– Послушай, я не в ответе перед тобой. Я не обязан оправдываться. А что касается всех этих вопросов? Ты же говорил, что у тебя есть только один.

– Я задал только один вопрос. Все остальное – это замечания. И я хотел поделиться ещё одним. Захариил прижался к нему и прошептал: «Я думаю, что если ты продолжишь идти, поэтому разрушительному пути, ты потеряешь все, что ты любишь».

– Это что, угроза? – Парис ухватился руками за воротник платья Ангела, – Пойдешь вперед и попробуешь напасть... Посмотрим, что...

Воздух. Он бил кулаками и кричал на воздух.

Небольшое рычание выскочило из его горла, когда он опустил руку. Единственная причина, почему он знал, что Захариил был здесь, была температура его рук. Они практически были отморожены.

– Э-Э, с кем вы разговаривали? – спросил бармен, притворяясь работающим, так как он надраивал уже чистую стойку.

Если Ангел не хотел, чтобы его видели, Ангела не было видно. Даже его братство, падшие или иные. Поэтому только Парис видел Захариила. Прекрасно.

– С собой, по-видимому, и мы предпочитаем, болтать без зрителей.

Был ли Захариил все еще здесь? Парис задался вопросом. Или он материализовался где-нибудь еще? И какова цель всех этих разговоров, что Парису необходимо держаться подальше от Сиенны? Ангела не должно волновать.

Парис отбросил тряпку и обернулся к толпе. Несколько воинов хмуро глянули на него – с чего бы? Они так опасно близки к тому, чтобы Повелитель не устоял перед искушением испортить эту изысканную обстановку их кровью.

Он массировал шею, пытаясь запрятать, глубоко внутрь мысли о Захарииле и его угрозы. Воину приходилось иметь дело с противниками побольше и погрознее.

Он был здесь ради Виолы, второстепенной богини Загробной жизни и хранителя демона Нарциссизма. Она должна была уже появиться.

Может быть, она услышала, как он пришел, и ушла, и если бы это было так, он не мог ее винить. Он и его друзья однажды украли и открыли ящик Пандоры, выпустив зло изнутри. В качестве наказания они были прокляты, хранить в себе демонов, которых они выпустили.

К сожалению, демонов было больше, чем непослушных мальчиков и девочек, поэтому, когда ящик исчез в хаосе, оставшимся демонам необходимо было пристанище.

Кого еще могли выбрать боги греческого пантеона, как не несчастных, неспособных сбежать пленников Олимпа – ныне Титании – бессмертных заключенных Тартара?

Так что, да, Парис был частично ответственен за темную сторону Виолы. Она была одной из тех несчастных заключенных. Хотя он не был полностью ответственен, принимая во внимание то, что девушка была раньше опасной преступницей, из-за чего её насильственно держали подальше от всех богов и богинь, которых часто хвалили в книгах о мифологии за их самые порочные дела.

Какое преступление совершила Виола, он не знал и его это не волнует. Она могла бы порезать его в клочья, при условии, что даст ему информацию, которую он жаждал. Последний кусочек головоломки, необходимый для спасения Сиенны.

По словам ловца, которого он убил сегодня утром, Виола приходила сюда каждую ночь пятницы, заставляя бессмертных объединяться и восторгаться её крутизной за несколько кружек пива.

Судя по всему, этот ловец наблюдал за ней, намереваясь схватить её и "убедить" вступить в свои ряды. Таким образом, она в некотором смысле, задолжала ему.

Где же она, чёрт побери? Он задался вопросом снова, ища предательские длинные светлые волосы, глаза цвета корицы и убийственное тело, которое могло...

…Появиться в клубах белого дыма.

Там, перед единственным входом в бар стояла роскошная женщина с длинными светлыми волосами и глазами цвета корицы. Парис выпрямился, его нервы напряглись в предвкушении. Вот так, без малейшего труда. Добыча обнаружена. Цель намечена.

Глава 2

"Я ХОЧУ ЕЁ", сказал Разврат, пока Парис изучал Виолу.