Каникулы в Простоквашино (Дядя Федор и лето в Простоквашино) - Эдуард Успенский

Сначала он бочку как следует отмыл. Потом вставил в неё кипятильник. Потом соли насыпал.

Шарик говорит:

— Это как в "Коньке-Горбунке". Сейчас он туда прыгнет. А вылезет оттуда тигром.

— Я не знаю, каким он оттуда вылезет, — говорит дядя Фёдор. — Только у него всё правильно получается.

Матроскин сказал:

— Я буду всё делать так, как белые медведи делают.

Он стал постепенно погружаться в воду. Сначала задние лапы, потом пузико. Потом сам медленно-медленно стал опускаться вниз.

Он вниз опускался, а все насекомые наоборот вверх по нему лезли. Он всё ниже — они всё выше. Кот сказал Шарику:

— Вот эту щепочку я себе на нос положу. Когда все блохи на неё переползут, ты, Шарик, зачерпни её своей миской и вместе с водой в помойку вылей.

Так они и сделали. Матроскин глаза зажмурил, щепочку себе на нос положил и в воду до конца погрузился. Блохи все на щепочку и попрыгали.

Шарик взял миску, только не свою, а кота Матроскина, поймал плавающую щепочку, зачерпнул её и отнёс подальше от дома.

Он подумал:

"Хороший способ придумали белые медведи. Только где они там в тундре кипятильник брали?"

***

После этого мемуары кота Матроскина больше наполнились духовой жизнью:

"Июнь. Шарик совсем меня замучил своими стихами. "Один чел-век имел собаку". Этот "чел-век" у него занимается "педагогой". Мы с дядей Фёдором объясняем Шарику, что это неграмотно. Что так стихи не пишут. А он нам нахально отвечает: "Много вы понимаете в высокой поэзии!" Он никого не слышит и "педагогит" и "педагогит" дальше.

Если уж Шарик стал высоким поэтом, может, мне тоже попробовать сочинять?"

И он действительно как-то с утра уселся за стих. Он решил не прославлять себя поэмами, как Шарик, а написать простое деловое стихотворение в подарок дяде Фёдору.

Он начал:

Я новый стих сейчас создам

И дяде Фёдору отдам.

— Ой, — говорит Матроскин. — Вот и всё. Готовое стихотворение получилось.

Он пошёл к дяде Фёдору и дал ему листок. Дядя Фёдор прочитал и говорит:

— Ну и создавай.

— А я же создал.

— Где оно?

— Да вот оно и есть "оно". Ты его держишь.

— Но тут написано "создам". Значит, ты его только будешь создавать.

— Да, нет, — говорит Матроскин. — Это я так подумал сначала, что создам и отдам. А когда я это записал, всё — теперь есть что отдавать. Уже есть две строчки, и рифма есть.

— Нет, — решил дядя Фёдор. — Мне ещё хотя бы две строчки нужны.

Матроскин думал, думал, думал… Ничего у него не получалось. Он к большому поэту Шарику пошёл.

— Шарик, что надо писать, когда ничего не пишется?

— Когда ничего не пишется, тогда про природу писать надо.

Эта мысль столкнула кота Матроскина с места. Он сразу придумал:

Веточки, цветочки,Бабочки, листочки,Перелески, тополя —Это всё моя земля.

Он радостно пошёл сдавать работу дяде Фёдору.

— Вот это другое дело, — сказал дядя Фёдор. И положил это стихотворение в коробочку, где он письма папы и мамы хранил. — Только ты, Матроскин, лучше стихов не пиши. У тебя проза лучше получается. Я твои мемуары про блох до сих пор забыть не могу.

Глава девятая. ПРОИСКИ ПОЧТАЛЬОНА ПЕЧКИНА

Однажды случилось удивительное. Почтальон Печкин к себе Шарика в гости позвал.

Поставил на стол всё самое вкусное — солёные огурцы, капусту кислую, квас. И спросил:

— Ну, как ты живёшь, Шаричек?

Шарик отвечает:

— Живу хорошо.

— А что это я в последнее время не встречаю твоих снимков про природу в газетах?

Шарик отвечает:

— Я сейчас поэзией увлёкся. Хотите послушать? Я вам отрывки из поэмы почитаю.

Печкин не очень хотел слушать. Ему поэта Юрия Энтина было достаточно. Но он сказал:

— Конечно, хочу… Немного.

Шарик встал в позу поэта Маяковского на площади Маяковского и начал читать:

Один чел-век имел собаку,И очень он любил собаку.И без собаки жить не мог.И к ней бежал он со всех ног.

Ну, как?

— Захватывающе, — сказал Печкин. — А сколько лет было чел-веку? И как его звали? Это не дядя Фёдор?

— Нет. Это совсем был другой мальчик. Но вы слушайте.

И он продолжал:

Но вот отец сказал ему:— Тебе собака ни к чему.Зачем мы заводили пса,Чтоб педагогой заняться,Чтоб ты его кормил, поилИ в летний сад гулять водил.

Шарик читал, размахивая руками. И ничего вокруг не видел.

…И вот зима, идёт снежок.В милиции живёт Дружок.Он поступил туда весной,Ку-курс окончив разыскной.

Тогда Печкин написал ему записку:

"У меня к тебе, Шарик, есть разговор. Секретный".

Шарик как увидел записку, сразу как проснулся.

— Что за разговор?

— Шарик, а Шарик? Можно, я вашего козлёночка у вас заберу, а своего принесу? У меня он как-то похуже вырос. Больно тощенький получился.

Шарик подумал:

"Как это заберу? Мы к этой Нюше уже привыкли. Она у нас уже часы разбила и целый угол клеёнки съела. Она у нас как своя".

А Печкин продолжает:

— Я тебе за это всё лето буду косточки приносить.

Всё дело было в том, что из печкинского козлёночка козлик постепенно вырастал. А ему молочная коза была нужна.

Шарик задумался. Матроскин в последнее время только грибные супы варил, а у Шарика грибной суп полное отвращение вызывал. Ему очень хотелось, чтобы ему каждое утро косточки приносили. Но он спросил:

— А как же Матроскин?

— А мы ему ничего говорить не будем. Матроскин в поле уйдёт, мы козлёночка и подменим.

Шарик подумал, а потом твёрдо сказал:

— Нет. Он эту Нюшу из соски молоком поил магазинным. С собой в кровать клал в холодные дни. И потом, наш козлик серенький, а твой беленький.

— Какая разница? — говорит Печкин. — Серенький, беленький, красненький — это всё равно.

— Раз вам всё равно, дядя Печкин, — сказал Шарик, — пусть у вас беленький и остаётся.

На этом происки почтальона Печкина закончились. А Шарик ещё долго читал ему свою поэму:

Ночь, улица, фонарь, стройбаза…Дружок взял след почти что сразу.Тот след был от грузовика,Его не замело пока.Для тренированных собакСледы брать — это же пустяк…

И он бежал, бежал,Бежал…Бежал, бежал, бежал,Бежал, бежал…Против бури, против ветраЦелых двадцать два кил-метра…

Пока Печкин не заснул. И это ещё был не конец поэмы. Конец был Шариком ещё не придуман.

Глава десятая. ФОТИЙ — НЕЛЬЗЯ РАБОТАТЬ

Однажды, это было в июле, смотрят дядя Фёдор, Шарик и Матроскин — идёт по деревне почтальон Печкин и на гармошке играет.

Дядя Фёдор удивился:

— А вы, дядя Печкин, на гармошке играть умеете?

— И на гармошке, и на балалайке, — отвечает Печкин. — У нас в Простоквашино все жители такие музыкально способные. Дед Сергей с горушки на контрабасе в клубе играет, а Пелагея Капустина на пиле.

Дядя Фёдор поразился:

— Надо же, а я и не знал!

— Это что, — говорит Печкин. — Вот в молодости я даже на скрипке играл.

— На скрипке?

— Ну да. Я на скрипке в молодости щеглов подманивал.

— Ой, — кричит Шарик, — это как раз для меня. Давайте вы будете для меня разных птиц подманивать, а я их буду фотографировать.

— Я тебе и на гармошке кого хочешь подманю, — сказал Печкин.

Он стал на гармошке петухом кукарекать. Да так задиристо и громко, что десять петухов со всей деревни сбежались и давай его клевать.

Печкин, дядя Фёдор и все скорее в ближайший дом убежали. Это была почта.

Тут Матроскин спрашивает:

— Что это вы, уважаемый гражданин Печкин, сегодня не работаете? А в середине дня с гармошкой разгуливаете?

— А сегодня такой праздник религиозный "Фотий — нельзя работать".

— Вот те раз, — говорит Матроскин. — Вот какие бывают праздники! Нельзя ли поподробнее?

— Нельзя, — говорит Печкин. — Я в календаре только название прочитал. И обрадовался. Там больше ничего не было.

— А может, там написано дальше, что работать нельзя, а надо учиться или книги читать?

— Может быть, — ответил Печкин. — Только я пока дальше не узнаю, я буду отдыхать и на гармошке играть.

— Всё, — говорит дядя Фёдор. — Идём к профессору Сёмину, пусть он нам расскажет, что это за праздник.

***

Профессор Сёмин очень обрадовался гостям:

— Откуда вы знаете, что у меня день рождения?