Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1 - Коллектив авторов

Цветы

Чернеют скорбные цветы,Желтеют траурные буквы…Лежишь под буквами не ты…И речи – не тебе как будто.И я боюсь произнести,Вдохнуть мешающее слово…Цветам уже не зацвести —И в сердце рушатся основы.

Жгут незадавленные слёзы,Плотина держится едва.Молчу, какие тут слова!Дрожат чернеющие розы.Не ты, не ты, жива, жива —Надежда глупая на чудо:А вдруг на час, на миг – оттуда.Нашёл бы главные слова…

А может, мне… туда – отсюда?На миг, на час… жива, жива.Сейчас окликну, ты ответишь.Чего ж ты медлишь, окликай!Чернеет памяти река —Один, один на этом свете.

Утренняя встреча

Блеснул в весенней сонной чащеНеверным пятнышком ручей.Не очень даже настоящий.Совсем пока ещё ничей.

Почти без голоса и силы,Ещё не знающий – куда,Такой беспомощный и милый…И очень вкусная вода.

Попытка выжить

В. Воробьёву

Сместился центр тяжести в стихах —И каждым словом плоть рвалась на клочья,И шевелился бездыханный прахТого, кому в горах не смог помочь я.

Я еженощно вспоминал тот день —И целый год в бреду и на бумагеРубил в снегу к спасению ступень,И расходился со спасеньем в шаге.

Сам триста раз я погибал в снегу,Но каждым утром просыпался с болью.Порой казалось – больше не могу,И прятал память в черноте застолья.

Но ни слова, ни водка не вернутНи тот карниз, ни ветер, ни страховку.И никогда не превратится трудУвечной памяти – в живого Вовку.

Недели мечутся по кругу

Недели мечутся по кругу:Полсотни – год, полсотни – два.Года десятками друг к другуЛожатся, как в строку слова.

В кольцо очередная фразаСложилась, вечность завершив,Застыв до следующего раза —На миг – до следующей души.

И вновь неделя за неделей —До завершения витка.И те, кто что-то не успели,Придут опять наверняка.

Сбитый мотоциклист

Вот он, только что – жив и здоров.Может, пункт номер два и не точен…По асфальту размазана кровь.Ощущение, честно, – не очень.

Ситуация – «до» и «теперь».Между ними секунда вместилась.Перед кем-то захлопнулась дверь,А быть может, кто знает, – открылась…

За меня давали двоих небитых

За меня давали двоих небитых.Кто давал и кому – пустое.И неважно, на сколько и с кем мы квитыИ чего равновесье стоит.

Не бывает обменов вполне равнозначных:Ни отдать и ни взять целиком не сможешь.Никакое пособие или задачникНе научит – и всё же, всё же…

Неудачи, проблемы не позабыты.То, что было с нами, – отнюдь не пустое.На пороге стояли двое небитых —Пусть же будут удачливей эти двое.

Не помню первого из близких

Не помню первого из близкихЛюдей, ушедших навсегда, —Кого-то помню без трудаВ моём, теперь не малом, списке.

Кто завтра в нём отыщет место?Расписан график по часам…Но лишь одна строка известна —Она последняя – я сам.

Вадим БАРАШКОВ

Когда я стоял на сухом перевале

Когда я стоял на сухом перевале,Рассыпалась туча на тысячи брызг,Мгновенноручьёв засверкали спиралиИ хохотом звонким обрушились вниз.Расправили плечи седые бурьяны,Пожухлый кустарник воспрянул листвой,И ожили разом лесные поляны,Вбирая в себя земляничный настой.Блестела скала обновлённым базальтом,В лощине туман поднимал паруса.Я видел,с каким небывалым азартомПыталась на радугу сесть стрекоза.

С рассветом

С рассветомГустая тайга побелела.И даже по домуТоска отлегла.Последняя ночьНа костре догорела,А с неюИ осень сгорела дотла.По-новому слышатсяШорохи, звуки.Я с ветки сдуваюСеребряный сон.Ничто не забыто —В тяжёлые вьюкиУложен,Увязан весь летний сезон.

В весеннем лесу

Весенний лес. Какой в душе подъём!Мне ёлка тянет дружескую лапу,И сам я перед первым муравьёмВ приветствии приподнимаю шляпу.Привет тебе, лесной рабочий класс,Чуть пообсохло – ты уже в заботах.И тянется тропинка,как рассказ,Сюжет меняя с каждым поворотом.Там – первый лист,А здесь в тени сугробОстекленел, совсем уже не дышит.Трескуче дятел сыплет сверху дробь,И ручеёк деревьям корни лижет.И облака по небу не спешаИдут весенней поступью привычной.Спасибо, что не старится душа,Что ей пока ничто не безразлично!

От ягод и яблок

От ягод и яблокСады тяжелеют,Гремят по-июльскиНочами грома.Кончается август,Рябины алеют,Посыпался дождьЗолотой в закрома.В отлёт собираютсяСтаями птицы,Вчера незаметноИсчезли стрижи.И лета осталосьНа две-три страницы,А осень —Хоть целую книгу пиши!Привяли в букетеМоём незабудки,К рассветуГоловки пригнули слегка.Как быстро промчалисьПоследние сутки!А это ведьЦелая жизнь мотылька…

Как в городе лето

Как в городе летоПроходит нелепо,Надеюсь на что-то,Хотя бы в конце…Не вижу большогоГлубокого неба,Не чувствую звёздУ себя на лице.Неужто не плыть мнеТаёжной рекою,Верёвкою сшивДве упавших сосны,Отдавшись теченью,Речному покою,Вдыхая сырыеТаёжные сны.Неужто за мшистойСтеною зимовьяНе слушать шипенья,Шептанья шуги,Не видеть пушистыеБелые хлопьяНа вечнозелёныхШинелях тайги.

У берёз пожелтели виски

У берёз пожелтели виски,На траве седина проступает —Это осень неслышно ступает:Гаснут клумбы, летят лепестки.

И хотя ещё птичья капеллаОглашает поля и луга,На окно моё бабочка селаИ подняться уже не смогла.

Зимняя степь

Здесь небо широко и глубоко.Подкрашенный вечерним освещеньемАрхипелаг высоких облаковВоздушным омывается теченьем.

Как степь не полюбить за широту,За бесконечность русского простора!Я оставляю за верстой версту,Не встретив ни куста, ни косогора.

Невольно начинаю мыслить вслух,И рад зиме, и рад дороге дальней,Я чувствую такую изначальность,Что от неё захватывает дух!

Мария БОРИСОВА

Счастливый день

Звенело в поднебесье птичье пенье,С утра настроив на мажорный лад.Пришло тепло, и майское цветеньеРазливом белым затопило сад.

Счастливый день, без суеты излишней.Как рай весною, хороша земля.Мы завтракать устроились под вишней,В её тени, – родители и я.

Вокруг шмели сновали деловито,Скворцы свой новый обживали дом,И счастье было в воздухе разлито,А чай казался солнечным вином.

Вернуться б в тот весенний день, на дачу,Наполнить сердце радостью простой,Там на пригорке первый одуванчикУже раскрыл свой венчик золотой.

Там, сразу за забором, – гладь залива,Вода слегка рябит от ветерка.Там – мы втроём, и день такой счастливый,А жизнь так беззаботна и легка.

Нет, время боли моей не лечит

Нет, время боли моей не лечит, —Удел такой.Я снова в церкви поставлю свечиЗа упокой.Не верую!Ну, а вдруг,А всё же…

Кто может знать?Молю за них,Мне всего дорожеОтец и мать.– Пусть души их пребывают вместе, —Я говорю.– Прими их, Господи!Дай им местоВ твоём раю!

Они не били тебе поклонов,Был чужд им храм,Суди их, Боже,Не по канонам,А по делам.

Их чистой жизни,Такой полезной,Окончен срок.В своей обители дай им место,Не будь к ним строг!

Джибулани[1]

Свободу мячу!Только дайте мне волю,Помчусь, как хочу,По зелёному полю

Быстрее гепардаИ вспугнутой лани.Футбол вам – не нарды,А я – Джибулани.

Коварен, упрям,Не страдаю одышкой,И я вратарямПомотаю нервишки.

Добавлю всем страсти,Футбольным пророкам —Волнений. Я мастерНырков и отскоков.

Всем нужен успех,А игра лишь вначале,К концу же – я всехИгроков измочалю.

Удар по воротамБыл хлёстким и зрячим,Но мне неохотаСегодня ишачить.

Трибуны вопятИ заходятся свистом —Создавший меняБыл отчасти садистом.

За мной вся орава,Галдят, словно дети,Я – влево, я – вправо,Ни к тем и ни к этим.

Судьба нелегка.Сколько ног по мне било!Вратарь тумакаМне влепил, что есть силы.

Азартен, неистов,Отмечен голами,В историю вписанУже Джибулани.

Сизиф