Остров Теней - Марта Дмитриевна Еронакова

тогда почему…

– Потому что он такой человек. Потому что для него это все не значило столько, сколько значило для тебя, – Вульгус, подавивший пару часов назад взрыв эмоций, наконец дал буре разразиться, и жалел лишь о том, что высказывал сейчас это Анагон, а не настоящему виновнику.

– Я все напридумывала? Но ведь все было серьезно… – плаксиво протянула Анагон и, ища поддержки у друга, взяла его за руку. Вуль невесело усмехнулся.

– Серьезнее, чем у него с этой белобрысой?

Анагон густо покраснела.

– Нет, что ты. Мы… целовались, – она помолчала. – Я думала, что мы слишком мало знаем друг друга и поэтому не торопила события. И думала, что этот год лишь укрепит наши чувства и намерения, – под конец фразы голос ее сорвался, и кошка зарыдала.

Вульгус протянул было к ней чуть светящуюся ладонь, но девушка довольно грубо оттолкнула ее.

– Нет! Я не хочу… – она осела на корточки и, обхватив колени руками начала раскачиваться назад и вперед и подвывать. – Я такая дууура! С чего я взяла, что я ему нравлюсь?

Вульгус присел на траву рядом с ней.

– С того, что он парень, у которого есть глаза и эмоции. А ты просто невероятная. Я не устану это повторять.

Анагон, подняв к воину красное от слез лицо, попыталась изобразить одновременно и раскаяние, и благодарность.

– Вуль, спасибо тебе… и прости за все. Но я не могу сейчас…

– Я ни о чем и не прошу, – прервал воин ее. – Только об одном: пойми, что тебе действительно дорого. Ты любишь Рейгара – каким он был или каким стал? Или ты упивалась своей привязанностью и верностью ему весь этот год? Подумай над этим.

– Он правда… изменился. Раньше он не был похож на разбойника, честно, – слегка улыбнулась Анагон. – Иначе мы не стали бы… черт.

Кошка виновато закусила губу и замолчала. Вульгус невольно дотронулся до татуировки на шее, но ничего не сказал. Анагон продолжила разбираться в своих чувствах вслух.

– Сейчас кажется, что это был прекрасный сон. А теперь я проснулась и не могу понять, куда делось все то, чем я владела во сне. И от этого больно и непонятно. Я не знаю как быть. Как нам теперь вместе спасать мир, если я даже находиться с ним рядом не могу.

– Ты еще не особо пробовала.

– Да я даже представить это не могу! – воскликнула кошка и поднялась. – Это будет так глупо. Я, он и она.

– И твоя королевская рать. Мы рядом. Мы с тобой и всегда придем на помощь. Синай сегодня уже чуть не сцепился с ним.

Кошка усмехнулась

– Не стоит. Рейгар сильный воин. Не хотелось бы потом львенка у Венус лечить.

– Кто знает, может и львенок показал ему. Рей выглядит не очень здоровым.

– Правда? – вскинулась кошка. – А может, он выглядит несчастным? Может, он ее не любит?

Вульгус поморщился и начал всматриваться куда-то в чащу леса.

– Зачем гадать? Реши для себя, любишь ли ты того Рейгара, который предал тебя, нашел себе за этот год другую и заделал ей ребенка, а потом привел ее к вам, как ни в чем не бывало? Достоин ли он тебя? И готова ли ты тратить на него свое время? Или ты наконец примешь себя и увидишь, что мир не сошелся клином на одном человеке, что рядом есть и другие, что готовы жизнь за тебя отдать? – Вульгус резко обернулся к кошке, и та отпрянула, пораженная злобой, что плескалась в глазах воина. Никогда еще она не видела его в таком состоянии, но секундный испуг уступил место другому чувству.

– Так вот в чем дело! Вот зачем ты решил со мной уединиться сейчас. Ты думаешь, раз я в расстроенных чувствах, то прыгну на шею к первому, кто окажет мне хоть каплю внимания? Решил подсуетиться? – осклабилась девушка. – Тогда ты ничего не понимаешь, Вульгус. Ты никогда не терял близкого человека.

Усталость и потрясения последних дней затуманили разум Анагон. По тому, как дернулся Вуль и прикрыл рот рукой, она поняла, что задела его, и хотела продолжить свою тираду, но в горле внезапно пересохло и она закашлялась. Сквозь собственный надрывный кашель она разобрала шепот Вульгуса.

– Ты и вправду дура.

– Что ты сказал? Да как ты смеешь! – прохрипела кошка. – Я все еще твоя Правительница.

– Тогда иди и правь, – холодно откликнулся Вульгус.

– И пойду! И справлюсь без твоих советов! – запальчиво крикнула кошка и бросилась вперед, не разбирая дороги и распугав лесных птиц. Через полчаса блужданий по лесу, во время которых ее гнев уступал место плачу, а затем сменялся истерическим смехом, она вышла на тропинку, ведущую к дому. Чем ближе она подходила к калитке, тем медленнее шла. Два силуэта, стоящих на крыльце перед опустевшей поляной – остальные, видимо, обедали в доме, – до последнего не желали обретать имена. Кошка уже почти зашла на территорию, когда силуэт пониже тихо засмеялся и заставил Анагон замереть на месте, неотрывно глядя на парочку. Рука второго воина скользнула по округлому животу подруги, он чуть подался вперед и коснулся губами щеки спутницы. Последняя обхватила его шею руками и что-то зашептала на ухо.

Анагон почувствовала, как за спиной ее возник человек. Кошке не нужно было поворачиваться, чтобы узнать кто это. В отличие от людей на крыльце, появление этого воина – как всегда своевременное и молчаливое – она могла угадать в любой ситуации.

Вот и сейчас она лишь закрыла глаза и шепнула:

– Я так устала.

В следующее мгновение воин подхватил ее на руки и понес вокруг дома, чтобы затем взлететь и попасть в дом в обход центрального входа и гостиной, сразу на второй этаж через окно в коридоре. Здесь он нашел комнату, на двери которой висела табличка с именем девушки и вошел внутрь.

Укладывая Анагон на кровать, Вульгус услышал, что она что-то шепчет, не открывая глаз и глотая слезы. Он наклонился к ней и разобрал:

– Я всё ещё люблю его.

Клир II.

На следующее утро Инвер проснулся слишком рано и не сразу осознал, где находится. Привыкший за столько месяцев спать на земле под открытым небом, он долго всматривался в потолок над собой. А когда рядом кто-то зашевелился, молниеносно вскочил и встал возле кровати, выставив вперед кулаки. И тут же чуть не расхохотался, но смог сдержаться и не разбудить мирно спящую Венус. Несколько секунд он наблюдал за ее мерным дыханием. Затем внутри него что-то заскреблось, во