Скорпионья сага. Cкорпион cамки - Игорь Белисов

Он не шевелился: посреди столицы – ошарашенное существо.

Минуту назад он преподнес мне подарок. На годовщину любви. Весьма любезно с его стороны, но я-то ждала иного. Грезилось, что за подарком последует важный, решающий разговор. Не дождалась. Он вручил коробочку и тем отделался.

Тут-то меня прорвало…

Я помню об этом всю жизнь. Ладони вспотели, сжимая подачку. Духи «Красная Москва». Апрель 91-го…

Если честно, к тому разговору я втайне готовилась. Посмотрела свой гороскоп. Ничего конкретного не нашла: решительность, целеустремленность, огненная стрела, пронзающая круг…

Куда важнее было осознать, что написано про него…

СКОРПИОН относится к браку неоднозначно. Его натура собственника требует поглощения объекта любви. Однако сам он исключительно независим, и требуется большое искусство, чтобы привязать к себе этого сумрачного индивидуалиста.

Следует помнить, Скорпион любит не конкретного человека, а свою мечту о любви. Чем ближе вы подойдете, тем с большей вероятностью он разочаруется в вас. Мечта должна быть недосягаема, Скорпион будет страдать и, значит, стремиться. Чтобы он стал по настоящему вашим, оставайтесь на виду, но в некотором отдалении.

Не спрашивайте, что он думает о семейных узах. Его стандартный ответ: «Женитьба – могила любви». Если проявите назойливость, он может ответить жестокостью, с демонстративным удовольствием издеваясь над вами. Жаловаться не стоит. Он скажет: «Я тебя не держу». Лучше прикиньтесь, будто вы ускользаете. Являясь хищником, он инстинктивно не упустит добычи. Скорпион никогда не сдается. Он всегда побеждает.

Оставьте ему эту иллюзию…

Через неделю он сделал мне предложение.

К руке и сердцу прилагалась судьба перспективного юноши, плюс отныне и впредь моя прописка в столице. Дом со шпилем распахнул свои двери. Я ступила внутрь, замирая от ужаса.

Он меня подготовил, но как ни готовься, все равно это шок: чужие люди, тем более – семья профессуры. Студентка другого вуза, иногородняя, без рода без племени, под их разглядыванием я ощутила себя крохотным насекомым. Его отец, доктор биологии, кружил с чрезмерной предупредительностью, принимая куртку, подавая тапочки, пытаясь шутить. Мать, ходячая книга, чеканила фразы изысканной вежливости, с намеком на афоризмы, каких я в жизни своей не слыхивала. Даже Сладулька сделался чопорным гидом музея, знакомя с экспозицией невиданного мною быта – вроде картин, домашнего сада, видеомагнитофона, микроволновой печи, библиотеки в гостиной или биде в ванной комнате.

Мне предстояло здесь жить. Сосало желудок. Хозяева, похоже, нервничали не меньше: старались держаться попроще, а сами как проглотили по лому. Так и не расслабившись, назначили свадьбу на май…

Потянулся мучительный месяц. Мы виделись на бегу. Свидания обрели невротическую деловитость. Магазин «Гименей», талоны по блату отца, золотые колечки, костюм жениха, платье невесты. Очереди. Суета. Мои звонки. Его суховатость. Главный удар по карману великодушно приняли его родители. Я поняла слово «бесприданница».

И судорога мысли: а вдруг, все отменится?..

Накануне свадьбы приехали мои. Делегация. Ночевали в общаге, сдвинув кровати, девочки потеснились. Отчим с вечера начал. Мама шипела. Родственники балагурили. К полуночи весь этаж отплясывал. Только сестрица моя сидела совсем безучастно, поздний ребенок запоздалой любви, то ли взмывая к дебиловатым фантазиям, то ли ныряя в реальность, где ее зачали по нетрезвой страсти.

Утро выдалось хмурым. Накрапывало. Подташнивало. Кто-то весело брякнул, что дождь, это к счастью. Начавшие вчера, продолжили. Таксофон сломался. Я себе казалась пугалом, ряженым в тюль.

И опять дурнотная жуть: а вдруг?..

Они появились. Гудели, сверкали. Вся общага прильнула к окнам. Хлынули слезы, мы обнялись, заголосили: девочки, я, мама, сестрица. Вошел жених, за ним толпа. Цветы, шампанское. Потоптались, двинули к выходу.

Уже от машины Анюта вернулась: что-то забыла взять.

Тронулись. Общага поплыла в прошлое. Навстречу резво разогналась столица. Я сдвинула форточку. Я задыхалась от восторга, от шального прилива сил. Свершилось! Дождь перестал. Просветлело. Вспыхнуло солнце.

Слева сидел Сладулька. Справа – Анюта. Вполоборота – свидетель Кеша. Безымянный водитель невозмутимо давил на газ. Анюта толкнула меня в бок и показала, зачем возвращалась. Решила подарить. На добрую память. Книгу. «Звезды судьбы».

Более-менее я пришла в себя к середине лета.

Сначала свадьба, потом сессия, у каждого – своя. Только в каникулы, на тысячу километров ото всех удалившись, мы очутились по-настоящему с ним вдвоем.

Он предложил нам махнуть на юг. Я была, в общем, не против. Путевку выбрала, на мой взгляд, увлекательную: поездом – до Адлера, на автобусе – до Сухуми, через Тбилиси – на Владикавказ, далее – Нальчик, Пятигорск, Грозный и, наконец, Махачкала с предварительным заездом в древний город Дербент.

Моя идея его не зажгла. Я настояла. Он предпочел бы море, пляж. Я скривилась. Во-первых, после свадьбы должно быть путешествие, не так ли? Во-вторых, я человек подвижный, пляж не для меня. И в-третьих, самое главное, что в обсуждении не прозвучало – я не умею плавать. Ну не могла же я признаться. Перед ним. Стеснялась.

Оказалось, не зря.

Если бы мы неподвижно торчали в одном месте, через день-другой я померла бы со скуки. На первой же турбазе я с неудовольствием для себя открыла, что у нас не очень-то сочетаемые интересы. Повздорили. Он нахмурился. Я надулась. Он затянул свою старую песню: «Главное – наша любовь». Я призадумалась: что это слово может для него означать? Просто быть вместе? Допустим. Но вместе – это как?

Утром спит, не добудишься. После обеда опять дрыхнет. А вечером сидит, глядя на закат, потом на звездное небо. Только автобусные перемещения кое-как его растрясали. Прибыв в очередное место, снова погружался в анабиоз.

На одной турбазе, помню, был видеосалон. Я уломала пойти. Все ж развлечение, к тому же видео тогда было – редкость. Показывали «Терминатора», «Эммануэль» – известные фильмы, давно на слуху, а я до сих пор не видала. Он только поморщился. Вместо этого поинтересовался у заправилы салона, нет ли в коллекции фильма «Полет над гнездом кукушки». Я даже такого не слышала. У заправилы не было. Так и ушли, ничего с ним не посмотрев.

В другом пункте работала дискотека. Я повеселела. Он – ни в какую. Вместо танцев пустился в свою философию. В конце концов, меня это достало, и я сказала, что думаю: «Ты просто ленивый». А он: «Лень – это врожденная мудрость. Зачем тратить энергию жизни на ерунду?»

Энергия жизни, это, конечно, да. Но все остальное… Я вдруг осознала, что он – зануда. Совсем не умеет меня развлечь. Одни от него слова.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

Каждый день я заказывала дополнительные экскурсии, старалась по мере возможностей расширить наш кругозор. Возможности быстро таяли, к сожалению, вместе с деньгами, а то я б не туда еще с ним махнула. Впрочем, Сладульку это жалкое обстоятельство, похоже, втайне радовало.

Последние дни сидели на турбазе под Махачкалой. Горы остались вдали, вокруг распласталась жженая степь. Палило солнце. Гудели мухи. Деньги закончились. Оставалось тупеть в ожидании автобуса на вокзал. Сладулька на глазах превращался в законного мужа, усталого, скучного, без интереса к чему бы то ни было, включая меня. Изредка бросал слово-другое в ответ на мои тормошения. По большей части в душной тени спал. Я смотрела на него, спящего, и удручалась: неужели это и есть мой медовый месяц? Если это – самое сладкое в жизни, что же меня ожидает в дальнейшем?

Жара. Тело плавилось, мысли текли. Время скучно ползло, подползало. Близился час возвращаться в столицу. Домой, так сказать. Окончательно. К его родителям.

Мороз по коже…

4

Я не знала, что чужой дом – западня.

Нет, я, конечно, предчувствовала некоторое неудобство. Но не предполагала, что вскоре захочется оттуда сбежать.

В семью меня приняли. Относились хорошо, даже слишком. С подчеркнутой, такой, любезностью – выделяли. В этом был холодок отчуждения. Мое присутствие напрягало. Поэтому я выходила из комнаты как можно реже. За окном парило лето. Каникулы. Столица бурлила, звала. Особенно, вечерами. А я сидела, сложа руки на подоконник, и прислушивалась к звукам в квартире. Вспоминается разговор, ненароком подслушанный в один из таких изнурительных вечеров. Они вообще любили порассуждать, мужчины этого дома. Интеллигенция, одним словом.

– Папа, что значит, декларация о государственном суверенитете? – спросил мой муж, потрескивая газетой.

– Это значит, идут центробежные тенденции, – философски отвечал свекор.

– Здесь пишут, за последний год объявили независимость Литва, Татарстан, Чечено-Ингушетия, Нахичевань и Грузия. А на днях Чечня провозгласила себя свободной Ичкерией.