Марафон прощения. Новелла - Анна Ивахненко

На вечер подруги попросили Жанну устроить для них фотосессию на берегу. Сначала прошли взад-вперёд в поисках интересных мест и сувенирных лавочек. Когда на горизонте начал заниматься закат, небо и вода преобразились золотистыми оттенками. Жанна впервые за время увлечения фотосъёмкой полностью заполнила карту памяти фотоаппарата. Теперь можно спокойно наслаждаться видами и прохладой.

Ужинать не хотелось.

Пробуждение оказалось резким. В двери соседнего номера барабанили руками и ногами. По всей вероятности нетрезвый постоялец заперся в номере, а его товарищи оказались без карты-ключа. И тоже желали попасть в номер после бурной ночи. Говорили на иностранном. Шумели долго. Чем всё закончится, Жанна уже не желала знать, направляясь в душ. Прохладная вода бодрила. Можно прогуляться и встретить рассвет на берегу океана. Романтичная натура этого желала, при одной только мысли сердце затрепетало и подпрыгивало, хлопая в маленькие ладошки: «Да, да, хочу, хочу». Отправилась с фотоаппаратом. Мало ли, какой краб сегодня выползет.

«Вау, восход солнца покадрово!», – восторгалась удачей Жанна. Выпала уникальная возможность собрать видеоролик из фотоснимков. Восемь гигабайт предрассветного океана и восхода. Шикарный утренний улов. На территории вовсю шаркали щётками уборщики, шелестели пальмовыми листьями, запихивали их в громадные мусорные пакеты, насвистывали и приветствовали Жанну широченными улыбками в половину лица. Горничные шумно переговаривались, хохотали, поравнявшись в Жанной, почти хором поздоровались. Утренний бегун вынул из уха один наушник, на русском произнёс: «Доброе утро!» «Вот ты блин, как же сложно привыкнуть-то после хмурых лиц», – поразилась Жанна. И попробовала улыбнуться. Никому. Пальмам. Небу. Солнцу. Всему миру. Самой себе.

В номере телефонный звонок нарушил тишину и до смерти перепугал Жанну. Она сняла трубку, напрочь забыв, что сообщала своим новым подругам номер комнаты. Это они звонили и приглашали вместе позавтракать, приглашая заглянуть по пути к ним в номер через два корпуса. Завтракать пришли к открытию ресторана. В залах ещё пусто, как и в желудках. Казалось, что сейчас следует заказать бизона или слона. Жанна незаметно через приложение-переводчик в мобильном набрала: «один чёрный кофе». Долго пыталась запомнить, повторяя испанский перевод и выстраивая в голове цепочку ассоциаций: «Уно ле кафэ син лейчи». Когда подошёл официант, подруги сделали заказ на ломаном английском. Жанна же, собираясь с духом и запинаясь, с трудом выдавила из себя: «Уно ле кафе». И замолчала. Официант расшаркался: «О, ун кафе, ун, дос, трес». Жанна забыла продолжение фразы, но по её растерянному выражению лица это было ясно, будто над ней горела неоновая вывеска. Официант ей помог: «Лейчи?» Жанна замахала руками: «Но, но, син лейчи!» Официант, казалось, просиял. И продолжал бормотать: «Ун кафэ син лейчи, кафэ, нэгрос». Затем за соседним столиком аккуратно расставил посуду, разложил салфетки, расставил стулья и, резко обернувшись, выпалил: «Прян аппетит!» Подруги ему хором: «Грасьяс!» Видимо, парень тоже пытался вспомнить, как по-русски произносится пожелание приятного аппетита. Принимал заказы пританцовывая, если за столиком оказывались русские, то обязательно желал им: «Прян аппетит!». Другие официанты тоже подхватывали эту фразу.

Зубочисток на столе не оказалось. Жанна снова воспользовалась переводчиком. Но озвучить выданный результат не смогла. Так и отправилась к барной стойке с мобильником, и протянула его высоким парням, беспомощно улыбаясь. Официанты на своём тарабарском что-то друг с другом задорно обсудили, рассмеялись. Но горстку зубочисток протянули. Жанна победоносно доставила пиломатериал. Официанты трижды в день меняли форму. Так заведено. Сегодня они были в чёрных рубашках с коротким рукавом. И когда все пятеро, обслуживающие один зал, подошли к столику, за которым сидела Жанна с подругами, ей как-то стало жутко. Ассоциативный ряд нарисовал две картины: одна – будто вороньё слетелось, вторая – гангстеры местной мафии собрались у переговорного стола. Один что-то пытался объяснить ей, или спросить, но Жанна не понимала. Тогда подруги подсказали: «Они просят объяснить, как это по-русски!» Жанна жестами показала, что надо дать ей ручку и бумагу. Один быстро сбегал, но вместо бумаги нашёл только салфетку. Пришлось писать «транслитом» – сначала английские буквы и, подчёркивая по слогам, диктовать, как это произносится. Официанты хором повторяли, как школьники на уроке. Салфетка гуляла по рукам. Весь день официанты носились по залу, повторяя: «супочика, супосчика, супрчитка», приводя посетителей в восторг, при этом сами немало забавлялись, жали руки туристам и подставляли ладони для приветствия и выражения одобрения.

Чтобы не соскучиться, ради интереса решено выехать в шопинг-центр. Здесь дегустируют ром, шоколад, сигары, кофе и какао. Продавцы обязательно записывали в книжечку, из какого ты отеля приехал и в каком номере живёшь. Подруги набрали несколько пакетов с подарками для своих семей и друзей. Жанне ничего не нравилось из предлагаемого ассортимента. В этом она оказалась очень привередливой и всегда долго выбирала подарки. А всякая ерунда из безделушек не стоила запрашиваемых денег. В голове мелькнуло имя. Да, обязательно нужно привезти подарок. Но только такой, чтобы при одном взгляде на сувенир, ассоциация возникала только с этим человеком. Подарок должен быть достоин одариваемого. Не наоборот.

Конец ознакомительного фрагмента.