Игра в метаморфозы - Миньер Бернар

Лусия почувствовала, как пушок у нее на руках поднялся дыбом. Веки Шварца часто заморгали. Он дрожал всем телом, а губы шевелились, словно он разговаривал сам с собой, но не было слышно ни звука. Лусия выпрямилась на стуле.

– Марта? – позвала она.

Никакого ответа.

Лусия оглядела комнату. Если этот псих попытается что-то сделать, она врежет ему с левой, да и помощь подоспеет в одну секунду.

Глаза у Шварца были закрыты. Лусия внимательно в него вгляделась. Лицо его, как восковая маска, не выражало ничего. Он словно спал. И вдруг открыл глаза, заставив ее вздрогнуть. В его взгляде сверкнула такая ярость, такой животный, нутряной гнев, что она на мгновение застыла на стуле.

– Ты знаешь, кто я такой? – раздался низкий голос, полный спеси и высокомерия.

Лусия помедлила.

– Рикардо?

2

Вечер понедельника

– А ты кто такая? – проговорил голос.

Лусия была ошарашена такой переменой. Изменились не только голос и взгляд, но и вся внешность: Шварц теперь казался выше и сильнее и стал занимать больше пространства.

– Сдается мне, что ты держишь меня за слабака…

Сердце у нее помимо воли забилось сильнее. Сидящий напротив человек, вне всяких сомнений, был способен на насилие.

– Пришлось приврать, чтобы выманить тебя из леса, – отозвалась она.

– Это как?

– Ну ты же знаешь: вся эта история с индивидуальностью, с натурой…

Она действовала очень осторожно. Мускулы Шварца напряглись под комбинезоном, он наклонился вперед и злобно уставился на нее.

Лусия молилась, чтобы Пенья не прервал беседу раньше времени. Шварц насмешливо улыбнулся.

– Ты принимаешь меня за психа, разве не так?

– Да нет, я…

– Моему клиенту нужен психиатр, – не унимался сидящий рядом со Шварцем адвокат.

– А ты закрой пасть, – сказал псевдо-Рикардо. – Ты ничего не знаешь, а потому заткнись. Так ты принимаешь меня за психа? – повторил он, обращаясь к Лусии.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Здесь вопросы задаю я.

Зрачки Шварца почернели. Теперь она физически чувствовала этот взгляд. В допросной стало нечем дышать.

Потом, все так же неожиданно, он улыбнулся и расслабился, откинувшись на спинку стула. «Он меня впустил», – подумала Лусия.

– Ты убил сержанта Морейру?

– Того парня на кресте? Ну да… Я его убил. Какой лил дождь… Прямо настоящий водяной понедельник. И я его убил… и да, и нет.

Он говорил вялым, безразличным тоном, и Лусия еле удержалась от того, чтобы не двинуть его как следует локтем и не расшевелить.

– Так да или нет?

– А вот это уже посложнее, – ответил псевдо-Рикардо.

– Объясни.

– Не уверен, что мне хочется объяснять.

– Не объяснив, ты отсюда не выйдешь.

В его черных зрачках загорелась ярость, и лицо сразу стало внушительнее.

– Я с твоим коллегой даже не был знаком. И до сегодняшнего дня его в глаза не видел. Сделать все это мне приказал кто-то другой.

«Еще один», – подумала она и вздохнула.

– Другой? Еще одна из твоих личностей?

– Да нет, совсем другой. Извне. Не из тех, что сидят у меня внутри. Приказ отдал кто-то извне.

Лусия почувствовала, как ее затылок покрылся гусиной кожей и волосы поднялись дыбом. Она подалась вперед.

– Как это понять: извне?

В допросной стало тихо. Вдруг «Рикардо» так стремительно наклонился к ней, что адвокат вздрогнул, а она еле удержалась, чтобы не дать задний ход и не выскочить в коридор. Теперь их разделяло не более сорока сантиметров. Слишком близко. Пенья уже собрался положить конец допросу. Или адвокат. Или психиатр, если он приехал.

Ей надо было действовать быстрее.

Лусия увидела, как неоновый свет отразился в его глазах. Радужки полностью почернели, словно по морской воде разлилась нефть. Лусия запретила сердцу так оглушительно биться в ушах и нырнула в нефтяную черноту, словно прыгнув со скалы в океан:

– А кто он, тот, кто находится «извне»?

Ответом ей была улыбка, насмешливая и острая, как лезвие ножа.

Он ее разглядывал. Лусия догадывалась, что он видит, поскольку весь ее облик отражался в его огромных зрачках: тоненькая женщина лет тридцати, одетая во все черное. Черные джинсы, черная тенниска, черная кожаная куртка. Миловидное лицо, свидетельствующее о смеси разных генов и кровей: русских со стороны матери и кастильских со стороны отца… Карие глаза с золотистыми искорками, длинные ресницы и блестящая черная шевелюра с челкой до бровей, которая, как занавес, падала на лоб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но главное, что ему надо было разглядеть, чтобы понять, – это ее тело, скрытое под одеждой. Тринадцать татуировок. Черепа, розы, колючая проволока, какие-то фразы, набранные курсивом, римские цифры.

«Рикардо» разглядывал ее с неприкрытой жадностью. Он напомнил ей хамелеона, который подкрадывается к насекомому, чтобы выстрелить в него своим длинным языком. Кончиком языка допрашиваемый провел по своим влажным губам.

– Так кто он, тот, кто находится «извне», Рикардо?

Она получила еще один мрачный взгляд в свою сторону. Адвокат против вопроса не возражал, но в его глазах она уловила беспокойство.

– Что?

– Тебе известно его имя?

Псевдо-Рикардо вдруг громко расхохотался. И сразу посерьезнел.

– Да за кого ты меня принимаешь? И за кого принимаешь себя, цыпочка? Я не доносчик!

Он поднял глаза к камере:

– РАЗГОВОР ОКОНЧЕН. Я ТРЕБУЮ ДРУГОГО АДВОКАТА. И УБЕРИТЕ ОТСЮДА ЭТУ ШЛЮХУ, ПОКА Я ЕЕ НЕ ПРИШИБ.

3

Вечер понедельника

– Ты думаешь, это одна из его личностей? – спросил Пенья.

Лусия заметила, что у него на усах поблескивают капельки пота.

– Не похоже. Я думаю, что вместе с ним действовал кто-то еще.

– Но там, на холме, не обнаружили никаких следов, кроме его собственных…

– Их, конечно, смыл ливень. И ему понадобились бы нечеловеческие силы, чтобы в одиночку поднять… Серхио на такую высоту.

– Э-э-э… личность по имени Рикардо, на мой взгляд, на это вполне способна, – предположил руководитель отдела.

Лусия ни разу не видела его таким неуверенным в себе.

– По словам псевдо-Рикардо, – вмешался Ариас, – был еще кто-то, и этот кто-то приказал ему совершить убийство. Вы в это верите?

– Да полно вам, – сказал Пенья. – Вы, как и я, прекрасно знаете, что обвиняемые всегда валят вину на кого-нибудь другого. А какие дела вел Серхио в последнее время?

Можно подумать, он этого не знал. У них в производстве находилось сразу двадцать дел. И самым важным было сведение счетов в Вильяверде. Два месяца назад мужика убили в своей машине прямо на парковке. Подозревают братьев Лозано. Они контролировали крупный трафик наркоты в Мадрид и руководили преступлением.

– Лозано… – сказала Лусия. – Вы что, всерьез думаете, что вот этот белобрысый может быть одним из головорезов Лозано?

– Может, он просто оказался не в то время не в том месте. А может, действительно псих. И приписывает себе преступление, которого не совершал, – предположил Ариас.

– А кровь на его одежде?

– Он прикасался к телу… Залез на лестницу и пытался его отцепить. Что лично я о нем знаю? Против него нет ни одного доказательства.

– Кроме его собственного признания…

– Признания «Рикардо», а не Габриэля Шварца. А адвокаты хотят нагреть на этом руки.

Лусия оглядела их всех по очереди.

– Вы что, серьезно думаете, что вся эта мизансцена напоминает сведение счетов между наркоторговцами?

– Да нет, конечно, – отрезал Пенья. – А что еще у нас есть?

Лусия посмотрела на часы:

– Вскрытие начнется через час.

– Ариас, займись этим, – приказал Пенья. – И даже речи быть не может, чтобы ты присутствовала, Лусия. Понятно?

Она кивнула и вспомнила свое первое вскрытие. Лусия тогда была еще совсем девчонкой. Она вышла из прозекторской на ватных ногах и с бьющимся где-то в горле сердцем. Ветераны убойного отдела повели ее в бар напротив института судебной медицины – но вовсе не для того, чтобы угостить кофе. Нет, чтобы отведать по традиции кровяной колбасы с луком. Для полного счастья.