Курупиру - Вацлав Кайдош

- Не понимаю, о чем вы, - встрепенулся Алан.

Но тут же до него дошел смысл вопроса Спенсера. Муравьи группировались в определенном месте, подобно головной части армии, - точно напротив лагеря, выстроившись во фронт на почти пятидесятиметровую ширину. Судя по всему, они не собираются двигаться вдоль берега, что казалось естественным.

- Ни на вершок от строго выбранного направления, - вслух рассуждал Спенсер. Заглянув в карту, он помрачнел. - Ну, что ж. Если им удастся переправиться через реку, у меня для них приготовлен сюрприз - устрою настоящий фейерверк, только бы свою кожу не подпалить.

- Пустое дело! - возразил Алан.

- Если переберутся, малость захлебнутся, - невозмутимо продолжал Спенсер, будто не слыша слов Алана.

По его приказу индейцы выстроились в шеренгу вдоль берега реки у самой воды, держа в руках толстые палки, смоченные в керосине. За ними, между рекой и лагерем, чернел неглубокий ров.

- Это на случай, если муравьи приползут сюда, - пробурчал Спенсер.

Умару дрожащей рукой указал на противоположный берег. Он явно был напуган.

Набегающие волны, подобно щупальцам тысячеголового спрута, свивались в громадные клубки. То тут, то там появлялись огненно-красные полосы - это с огромной скоростью плыли муравьи, стремясь достичь середины бурлящего потока. Вода разбивала огромный пурпурный ком на мелкие бусинки. А в реку спешили все новые и новые полчища насекомых; их не пугало, что многие насекомые исчезали в бездне ненасытного потока. Поистине захватывающая борьба двух стихий!

Словно мост возводился через реку - еще одно звено положено и скреплено на водной поверхности, уже мост перевалил середину реки, а новое пополнение - огромный ком, состоящий из мириадов муравьев, неустанно трудился: муравьи соединялись в ниточки, веревки, шнуры, канаты. Река перестала быть им преградой. Да и бурное течение не в состоянии помешать атаке: "канаты", сплетенные из тел насекомых, выдержат и напор воды. И вот уже живой мост достиг берега, точно в том месте, где находился лагерь.

Все члены экспедиции, словно завороженные, следили за небывалой переправой. Первым опомнился Умару, он с криком бросился к реке и нанес удар палкой по первому отряду, доплывшему до берега. Длинная красная веревка-мост порвалась, и все сооружение рухнуло в воду: так лопается тетива на луке, не выдержав натяжения. По водной поверхности рассыпался красный бисер. Но на подмогу спешили новые отряды насекомых, перебрасывая живые мосты на берег, к самому лагерю.

Первая армада достигла берега там, где стоял Умару, и растеклась кровавой лужей у его ног. Индеец в ужасе отскочил и вприпрыжку, петляя как заяц, помчался вверх по склону к лагерю. Но новые шары катились к песчаному берегу и лопались, оставляя на земле красные пятна.

Индейцы спешно покинули свой боевой заслон; спасаясь от полчищ насекомых, они, перепрыгивая через ров, бежали к лагерю.

- Бензин! - крикнул Спенсер.

Кто успел, схватил по канистре, и пахучая жидкость с бульканьем растеклась по рву, отделяющему лагерь от берега. И вовремя - первые отряды муравьиной армии уже появились у края рва, а сзади непрерывным потоком подкатывались свежие силы, спешили на помощь по реке, наращивая ударную мощь.

- Огонь! Поджигайте же, болван! - крикнул Спенсер обезумевшему от ужаса Алану, который пытался обеими руками смахнуть с себя насекомых. Наконец вспыхнул бензин, яркие языки пламени взметнулись ввысь словно пришпоренный конь.

Огонь высветил широко раскрытые глаза Маноэли, полные ужаса и покорности. Раздался пронзительный призыв о помощи, индеец споткнулся и рухнул в пылающий ров. Едкий дым скрыл от глаз Алана мучительный конец бедняги, его стоны потонули в трескотне, напоминавшей разрывы пуль - это огонь пожирал все новые отряды насекомых, рвущихся вперед. Все новые и новые канистры бензина выливались в ров, чтобы поддержать пламя, но муравьиной армаде не было конца. Казалось, реку накрыли живым ковром, по которому продвигалось пополнение, бесстрашно бросаясь в огонь.

Бензин был на исходе, положение у людей отчаянное - отступать некуда. Лавина муравьев неумолимо продвигалась к лагерю. А кругом - ни дерева, ни кустика, укрыться негде, впрочем, это все равно было бессмысленно. Огонь во рву догорал, кое-где еще слышалась "стрельба" - это горели муравьи. От едкого смрада перехватывало горло. Казалось, еще мгновение - и наступит конец, людей постигнет участь бедняги Маноэли: от них останутся лишь обглоданные кости.

Но когда погасли последние искры в защитном рву, произошло чудо. Муравьи заняли только ту половину лагеря, где разместился Спенсер. Они сметали на своем пути все, кроме металла. И кроме людей: хотя насекомые двигались от них в каких-нибудь нескольких шагах, они не проявляли к ним ни малейшего интереса. Такое безразличие к людям было настолько поразительным, что парализовало их действия.

Шеренги муравьев по-прежнему штурмовали лагерь. Они заняли выгодную позицию в извилине реки и устремились к лесу, обогнув лагерь с тыла. Живая полоса сомкнулась у самой реки, отсекая тем самым территорию, где люди могли бы укрыться.

3

Ночь была похожа на кошмарный сон, однако участникам экспедиции было не до сновидений: они спешно перетаскивали в палатку Алана вещи из той части лагеря, где еще недавно стояла палатка Спенсера - теперь там все было разгромлено. Кое-как восстановив порядок, люди погрузились в забытье. Иногда кто-нибудь вдруг вскакивал с криком, дрожа как осиновый лист, с широко открытыми глазами, устремленными в непроглядную тьму. Счастье, что к лагерю не подобрались хищники: у них была бы легкая добыча. Но муравьи уничтожили в лесу все живое...

Наступило утро. Земля пробуждалась, сбрасывая с себя белоснежное мягкое покрывало тумана. Сквозь молочную завесу пробивался яркий лучик солнца. У реки с утра прохладно, и люди, дрожа от холода, сгрудились возле палатки Алана. Кругом валялись пустые канистры. Возле берега виднелись две лодки. Третья, которая была привязана к колышку рядом с палаткой Спенсера, исчезла, от нее осталось только углубление в песке.

- Сожрали все дотла, - сказал Спенсер, попыхивая трубкой.

- Мне приходилось наблюдать муравьев, - вздохнул Алан, - но то, что произошло накануне, ни на что не похоже.

- Почище водородной бомбы, - поддакнул Спенсер, - и дешевле.

Индейцы на берегу забрасывали песком скелет - все, что осталось от весельчака Маноэли. Перед глазами Алана как живой возник образ его верного слуги, и спазмы сжали горло. Он заплакал.

- Прекратите, человече, - грубовато сказал Спенсер, - хлебните-ка лучше. Эка вас проняло.

- Ваши "бешеные" денежки дорого обошлись бедняге, - огрызнулся Алан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});