Фемида Overclock - Иван Тропов

Леха опешил. Вот эта-то закованная в броню туша - детский сад?..

Но сатир уже подталкивал Леху к проходу. А камни, окружавшие святилище, вдруг всколыхнулись и рванулись к Лехе, как две каменные руки.

Мир сжался, закружился - и тут же все кончилось. Только вокруг была уже не лощина. Леха был на зеленом лугу, в пятидесяти метрах от закованного в броню гиганта. Мужик тут же заметил его. Потянулся куда-то за спину - и в его руках появился здоровенный шестиствольный пулемет.

Леха видел миниганы в действии. У нас, правда, были только четырехствольные, но даже четырехстволки были станковыми. И в другой ситуации Леха от души расхохотался бы, увидев миниган вот так - в руках, без всякой опоры для отвода отдачи... Но мужик был таким здоровенным, что миниган в его руках казался обычным ручным оружием.

А потом Леха наткнулся на его взгляд. Спокойный, равнодушный, холодный... Безжизненная зимняя вода под коркой льда. Такой взгляд мог бы быть у идеального карателя из "Мертвой головы". С таким взглядом не нужны ни череп на рукаве, ни две руны-молнии SS...

Больше Леха ничего не успел подумать. Загрохотало так, словно небо шлепнулось на землю. И тут же ударило в грудь. Леху поволокло назад, а десятки пуль рвали броневые наросты на его груди. Раскалившийся металл обжигал шкуру, а все новые и новые пули кромсали панцирь и рвались глубже, глубже, пока не прорвали панцирь насквозь. И вот тогда стало больно по-настоящему. Словно кто-то проткнул его шкуру, вбил в грудь, ломая ребра, десяток плоскогубцев - и щипал, крутил, рвал его изнутри...

Очнулся он внутри святилища.

- Ну! - обрадовался сатир. - Я же говорил, как два байта! Вжик - и все. Одной очередью. Детский сад... Чего дрожишь-то?

Леха не слышал сатира. Он медленно приходил в себя - и изо всех сил пытался отогнать это ощущение, когда пули... как раскаленные плоскогубцы... внутри...

- Нет!

Он яростно замотал головой, словно хотел вытрясти из нее эти воспоминания.

- А, ну да, ты ж в первый раз... - вздохнул сатир. - Ну, ничего, привыкнешь. А вот, кстати, и еще один... Хотя нет, тот же...

Леха поднял взгляд. В сотне метров перед входом снова стоял... Он! Тот же закованный в броню каратель с ледяными глазами! А в его руках снова был миниган...

- Ну, давай, - сказал сатир. - Это твой сектор. Давай, чего разлегся!

- Что - давай? - переспросил Леха, холодея.

- Сам знаешь.

- Нет!

Леха проворно заработал всеми копытами, откатываясь подальше от выхода. Но камни святилища снова вздыбились и поймали его. Пространство сжалось, распрямилось...

Он упал на траву так, как лежал возле алтаря, на бок.

Каратель тут же заметил его. Снова этот взгляд, спокойный и равнодушный... И шесть черных дул, готовых выплеснуть пули, которые будут рвать тело, как...

Каратель пошел на него. Тяжелые ботинки смачно чавкали, вминая траву в землю. Шаг у него был быстрый, но размеренный. Неумолимый, как разогнавшийся каток с отказавшими тормозами.

Он навис над Лехой, презрительно сощурив свои ледяные глаза...

- Ты лох! - вдруг завопил великан писклявым голоском. - Лох! Лох! Лох!

Мир рассыпался, словно разбитая мозаика... В голове все смешалось... Леха понял, что просто сошел с ума.

Но огорчиться не успел - миниган ожил. Дула закружились, расцвели огненным цветком, оглушительно врезало по ушам - и тут же ударило в живот. Что-то раскаленное пробило броневые наросты, в клочья разорвало шкуру, вжало его в землю, и, ломая ребра, вошло еще глубже... В животе затанцевали раскаленные плоскогубцы, выкручивая и разрывая внутренности, мешая их в кашу и расплескивая вокруг...

- Даже не надейся, - Сатир не то засмеялся, не то заблеял. - Сойти с ума так быстро - это еще надо заслужить...

Леха медленно приходил в себя. Он не отрывал взгляда от выхода, ведущего на луг. Но в третий раз он не приходил. Пока не приходил...

- Ты что? Думаешь, в реальности это такой же амбал, как в игре? Да это же мелочь пузатая! Лет десять. Пупсик! Потому и скин такой выбрал. Типа, чтобы круто. А то, что такой скин зацепить в два раза проще, чем обычный, среднего формата, он это даже не соображает. Куда ему... Вон, даже голосовой фильтр настроить ума не хватило...

- А... а родители? - Леха все еще дрожал.

Хотя в лощине было не холодно, он все равно зябко ежился и невольно поджимал ноги, прикрывая живот. И не отрывал взгляда от выхода на луг...

- Родители? - не сразу понял сатир. - А... Да чмошники какие-нибудь. Денег куры не клюют, а на пупсика своего ни минуты времени. Ну вот эта мелочь и мается дурью, отцовские деньги транжирит. В основных зонах не может ничего сделать - там думать надо. Да и вход только со знанием английского... Экспортный товар-то... А здесь, в тьюториэле, любое оружие сразу можно получить. И боезапас неограниченный. И противники по одному.

- Так он, что, каждый день сюда ходит? - напрягся Леха.

- А хрен его знает, - пожал плечами сатир. - Здесь ведь только новички ошиваются, пока малость освоятся.

- Освоятся?

- Ну да. Нельзя же их сразу в игровые уровни. Мигом с катушек слетят. А здесь, по сравнению с игровыми уровнями, натуральный санаторий... Ну а я к тебе вроде напарника, салага ты рогатая, - ласково сказал сатир. Отдохну маленько, заодно тебя уму-разуму подучу...

Сатир все болтал и болтал.

Боль - вот настоящая изюминка "Генодрома". Только так можно заставить играющих за монстров вести себя реалистично. Лентяи мигом превращаются в трудоголиков. А всякие умники больше не бросаются грудью на амбразуру, мигом забывают о подвигах. И рискуют не больше, чем в жизни. А то и меньше...

- Ну и элемент перевоспитания, опять же... - Сатир хихикнул. - Как это по-бюрократически-то... "Создание эмоциональной связи и активизация сочувствия к своим жертвам", вот! А уж игрокам как нравится... Это не с тупым и бесчувственным ботом махаться. Тут все натурально. Американцы так и валят. У них там права человека, а у нас тут за реальные баксы - реальная боль. Ее на экспорт можно гнать без всяких угрызений совести, - хихикнул Сатир. - Ресурс-то восполнимый, не нефть там или газ...

Леха кивал, словно слушал.

Отдельные слова он понимал, но смысл куда-то пропадал.

Это все было игрушечное. Блики на мониторе. А настоящим было то, что он мог прийти в любой момент. И снова будет миниган, и снова будет...

Леха замотал головой, отгоняя воспоминание. Но безысходность не уходила. Как привязанный к гильотине обреченный. Шея зажата в тяжелых колодках, где-то вверху завис тяжелый нож. И скоро чужая рука снимает стопор - и нож рухнет. И ничего не сделать. Только, напрягая слух, ждать, когда свистнет падающее лезвие...

- Рогатый? - Сатир ткнул его в бок.

Леха вздрогнул.

- Уже соскучился? - хихикнул сатир. - Не переживай. Придет твой пупсик, никуда не денется. Знаю я таких. По чатам пробежится, кульного хацкера из себя строя, и еще раз к нам заглянет. На посошок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});