Beauty - Кани Джеронимо

- Смотри, - он протянул мне ледяные градины размером с шарик для пинг-понга. Теперь было понятно, почему он так возбужден.

- Неплохо, - говорю я, и направляюсь к выходу. Дима поспешил за мной. Вместе мы подошли к входным дверям института. Там было много народу. Все смотрели на град. Кто-то ругался матом. Кто-то причитал, что забыл дома зонтик.

- Бля, что мне теперь делать? Просили же эту суку! Если бы он, блядь, отпустил нас пораньше, я бы успела дойти до метро!

Ненавижу, когда девушки ругаются матом. Ругаются просто так. Лишь потому, что все ругаются.

- Дима!

- Чего? - он произнес это с раздражением, как ребенок, которого оторвали от чего-то интересного.

- Раздевайся.

- На фига?

- Снимай байку и пошли, - с этими словами я расстегнул свою оранжевую рубашку. Он тут же понял меня, улыбнулся и сбросил рюкзак.

- Ну, хорошо, твою мать. Давай сделаем это! - он смеялся, а я улыбался в ответ. Он стянул свою байку. Я расстегнул молнию на своем рюкзаке. Сбросил туда часы, пейджер, проездной и бумажник. Дима сделал все в точности то же самое, кроме пейджера, потому что он пользовался услугами мобильной связи. После этого своеобразного ритуала мы закинули рюкзаки за спину. А я взял его голову в свои руки и сказал:

- Это один из лучших моментов в твоей жизни. Не упусти его.

Он кивнул головой.

Я раскрыл парадную дверь, и первым вышел на улицу. Градины сразу же начали хлестать меня по плечам.

- Ну, как? - Дима вышел следом. Он ежился от холода.

- Заткнись и наслаждайся, - говорю я ему.

Мы спрыгнули с крыльца и начали прыгать по лужам. Вода брызгала во все стороны. Мои джинсы быстро намокли и стали очень тяжелыми. Но это не заставило меня остановиться, и я продолжил свой танец.

Дима бегал перед крыльцом, размахивая руками, и что-то радостно выкрикивал.

А я продолжал свой танец.

Дима подбежал к ближайшее от меня луже, и со смехом прыгнул в нее, выплеснув на меня все ее содержимое. Мы вместе засмеялись.

После этого я продолжил свой танец. Высоко поднимая ноги, я размахивал руками. И, что самое смешное, я не чувствовал боли от градин.

Я слышал чужой смех. Я чувствовал на себе сотню глаз. Они все ждали, чем закончиться эта безумная пляска двух сумасшедших. Может, они хотели, чтобы в нас ударила молния?

Вскоре град перешел в сильный ливень. Я раскинул руки в стороны и поднял свои глаза к небу. Раскрыл рот. Дождевая вода показалась мне самым вкусным напитком, что я пил за всю свою жизнь. Пускай она не самая чистая, но это вкус свободы.

Я начал крутиться по часовой стрелке вокруг своей оси. Я видел небо. Серовато-синие небо. Блеснула молния.

Мне было хорошо. Мне было очень хорошо. Не было ни радости, ни грусти. Не было ни счастья, ни боли. Мне было просто хорошо. Я свободен. Я чувствовал себя птицей, летящей в свободном полете над бескрайними широтами земли.

"Глупцы! Чего вы смеетесь? Вам никогда не испытать такого, потому что вы боитесь оставить свои затхлые норы, которые пропитаны запахом ненависти ко всем, кто не похож на вас. Свои мобильные телефоны и дорогие шмотки, которые стали для вас смыслом жизни. Вам никогда не испытать такого... Вам никогда не испытать чувства свободы."

От этих мыслей я засмеялся.

Мой вестибулярный аппарат потерялся в пространственной ориентации. Я сделал еще несколько оборотов. Небо превратилось в воронку, вращающуюся с огромной скоростью, и, с определенной периодичностью, втягивающую в свою спираль верхушки деревьев.

Я упал на колени в большую лужу, лицом к парадным дверям института, где столпились, наверное, больше половины студентов и преподавателей, что были в корпусе. Мои руки были все еще раскинуты в стороны. Я посмотрел во все лица, во все глаза, что были направлены на меня. Никто больше не улыбался. Похоже, им было больно. И больно оттого, что многие из них, никогда не решаться повторить нечто подобное. Никогда не смогут оторваться от земли и полететь над землей. Самозабвенно. Никого не стесняясь. Чувствуя вкус свободы и безграничной любви на своих губах. Любви к жизни. Такой любви, как я испытываю к НЕЙ. К моей девочке.

Дождь закончился.

Глава 06

Утром позвонил Антон, сказал, что его родители уехали в Москву, так что машина свободна. Он предложил покататься, и так у меня единственного, кто был доступен в тот день, были права, я должен был сесть за руль. Дима, как я ожидал, не был против вечерней, плавно переходящей в ночную, прогулки на машине.

В 18:00 мы с Димой уже сидели на скамейке возле подъезда Антона и курили.

- Слушай, - говорит он. - Ты "белого" не хочешь вмазать?

Я повернул голову в его сторону, посмотрел на него, а потом опять стал смотреть в ту точку, куда смотрел до этого.

- Да ты послушай. Один же раз всего. Нариком не станешь, а попробовать-то надо все. Ну, правильно? - он смотрел на меня, как ребенок смотрит в глаза пьяному отцу, когда хочет шоколадную конфету. Смотрит и понимает, что эта пьяная сука никогда не купит ему шоколадку, никогда не обнимет, никогда не спросит: "Как дела у тебя, парень? Расскажи отцу?" Ненавижу ублюдков, которые бегут от своих детей.

Я не помню своего отца. Он ушел, когда я был еще совсем ребенком. Мне и года не было. Я с завистью смотрел на детей, у которых были полные семьи. Я завидовал мальчишке с шестого этажа, у которого был отец. Весной, летом и в начале осени они вместе ходили каждый вечер кататься на велосипеде. Иногда они брали и меня вместе с ними. Однажды, в первом классе учительница спросила "кто с кем делает уроки?". Когда очередь дошла до меня, я сказал: "С папой". А она засмеялась и сказала: "У тебя его вообще НЕТ!" Тут же хором засмеялся весь класс. Я сидел, как оплеванный и пытался улыбаться. Зачем она так сказала?

У отца сейчас другая семья. У него родились две дочки, но я с ними не знаком. Не знаю, знают ли они обо мне.

Я видел отца всего несколько раз. Могу насчитать только пять-шесть. Хотя всем говорю, что общался с ним очень много в детстве, и даже сейчас с ним созваниваюсь иногда. Но это не так.

Я из поколения мужчин, выращенных женщинами.

Наконец, из подъезда вышел Антон, своим появлением прекратив Димин героиновый бред и мои воспоминания.

Антон: крепкий парень, довольно высокого роста, с длинными черными волосами. Сын богатых родителей. Наркоман. Сидит на героине. Пока так часто, как ему бы этого хотелось. Пока...

- Ну, что чуваки? Повеселимся? - он подмигнул нам, и я понял, что у него есть косяк, да, наверное, и не один. Антон кинул мне ключи. Я поймал их. - Пошли, чего сидим?

Я ни разу не видел машину родителей Антона.

- Которая из них? - я кивнул в стороны машин.

- Вон тот "Ровер" болотного цвета.

Антон сидел на переднем сидении рядом со мной, Дима сзади. На тот момент они уже выкурили по косяку и ржали, как лошади, пришедшие на водопой. Меня это бесило, но я сдерживался, чтобы не дать ни одному, ни второму по роже.

На минуту они затихли.

- Смотри светофор! - Антон показал на светофор, и Дима снова начал истерично дергаться, захлебываясь собственным хохотом. Я вдавил педаль газа в пол.

- Слушай, Тимур, давай шлюх снимем? В рот дадим. Да и так по трусам вдарим. А?

- Ему нельзя! Она хранит себе верность, - промычал Дима сквозь смех, и они оба снова зашлись в истерическом хохоте.

- А нам можно. Поехали к цирку.

Я вывернул машину на проспект Машерова. Не знаю, кто пустил слух, что проституток с проспекта перевели к цирку. Их там никогда не было. Да, теперь на проспекте так просто их и не найдешь, но кто мешает заехать во дворы?

Доехали до Юбилейной и свернули во двор. Потом вниз до конца улицы, мимо стоянки, под самую стройку. Перед нами стояло две машины. На обочине стояла еще одна. В салоне сидел парень, откинувшись на спинку сидения и закрыв глаза. Видимо какая-то куколка ему отсасывала.

Я заглушил машину. Вышел и закурил. В какой-то момент теряешь всех людей, которые могли бы тебя выслушать или обнять. В какой-то момент все отворачиваются от тебя. В какой-то момент ты остаешься один. И, что ты будешь делать в этот момент - не знаешь даже ты сам. Может, начнешь полосовать себя по венам. А может, попытаешься ответить на вопрос: почему люди не летают, как птицы, и, как сотни других сломавшихся, эмпирически докажешь неопровержимость этой аксиомы. Ну, а может, покуришь, сплюнешь, выругаешься матом... и пойдешь дальше. Кто знает?

Вдруг меня начало рвать. Антон с Димой выскочили из машины ко мне.

- Ты бухал? - спросил один.

- Он под героином! Воды перепил, - тут же высказал свою точку Антон.

- Он не вмазывается, - начал заступаться за меня Дима.

- Ага, я тоже, - заржал Антон.

- Ты в порядке? - спросил Дима.

Я кивнул головой, что "Да, все в порядке". Мол, я тут еще на воздухе постою, а вы идите в машину, оставьте меня. Они залезли обратно в машину. Я сплюнул, потом достал еще одну сигарету и закурил. Пустую пачку бросил в лужу моей блевотины.