Beauty - Кани Джеронимо

Занято... Последнее время, у нее всегда занято. Хотя, если честно, я не помню, когда я последний раз с ней разговаривал. Это было так давно, что я начинаю волноваться, не нашла ли она себе кого-нибудь вместо меня?

Через минуту зазвонил телефон.

- Алло.

- Привет, - я услышал милый, застенчивый голос. Когда я его слышу, я всегда невольно улыбаюсь.

- Привет, малыш.

- Привет, - я слышал, как она улыбается. - Как у тебя дела.

- Хорошо. Как у тебя?

- Нормально, - она всегда так говорит, но стоит мне ответить так же, как она начинает приставать с вопросами типа "Что случилось?", "Что-то не так?" и подобная бессмыслица, на которую нет ответа. Но я люблю, когда она спрашивает у меня подобные вещи. Это значит, я ей не безразличен. - Эй! Чего ты молчишь?

- Я не молчу вовсе, - я улыбнулся ей в трубку.

- Что у тебя хорошего?

- Все у меня хорошо. Послушай, мы можем с тобой, сегодня увидится?

- Да. Я думаю да. Во сколько? - она всегда задает этот вопрос, и почти всегда, услышав мое предложение, меняет время.

- Давай в шесть.

- Нет. Давай в семь, - ну, что я вам говорил?

- Хорошо. Я буду ждать тебя возле твоего дома. Договорились?

- Договорились. Пока.

- Подожди! Не клади трубку! - я услышал короткие гудки. И мне опять ничего не оставалось, как нажать на синюю кнопку, с нарисованной на ней телефонной трубкой.

Надо было чего-нибудь поесть. Я разбил три яйца и сделал себе омлет с ветчиной. За время завтрака я решил, что одежду надо бы постирать. Не идти же мне, в самом деле, в грязных шмотках на свидание?

Запустив стиральную машину, я начал чистить свои черно-белые туфли. Если бы у меня была жена, я бы чистил и ее обувь, потому что женщины не должны этим заниматься. Им и так приходится много терпеть от своих выродков мужей.

После того, как стиральная машина закончила стирать мои джинсы и куртку, я закинул туда красную рубашку. Мама всегда меня учила, что никогда нельзя вместе стирать в стиральной машине вещи разных цветов.

Я развесил свою одежду на змеевике, в надежде, что она высохнет до вечера. Рубашку я взял гладить. У меня никогда хорошо не получалось пользоваться утюгом, но сегодня мне везет.

19:14. Девушки всегда опаздывают. Люди вообще опаздывают только тогда, когда уверены, что их дождутся.

Я сидел на бордюре и рассматривал свою обувь. Я купил эти туфли три года назад. Очень хорошие и удобные туфли. Они мне всегда очень нравились. Но пора купить новые. И джинсы тоже. Только вот одна проблемка: у меня нет лишних денег. Точнее сказать, у меня, их совсем нет. Ну почему всегда так? Я разве много прошу? Только новые джинсы и удобные туфли. И чтобы было, что поесть каждый день.

Она шла ко мне в белых брюках, темно синей рубашке и сиреневых кроссовках.

- Привет, - она снова улыбалась своей обворожительной застенчиво-милой улыбкой, которая медленно сошла с ее лица, когда она увидела мою разбитую, опухшую физиономию. - Господи, кто это сделал?

- Привет, - я тоже улыбаюсь. - Так, пустяки. Пройдет через пару дней.

Она потянулась ко мне, чтобы я ее обнял. Я всегда боюсь ее обнимать. Не потому, что она не красивая или что-то в этом роде. Напротив, вы никогда не видели ничего прекраснее этого ангела. Просто она - это чудо.

Имею ли я право на чудо?

Наверное, нет.

Никто не имеет права на чудо. Оно всегда само по себе.

Потому оно и чудо.

Я обнял ее, и мы простояли так секунд тридцать, но в тот момент все вокруг замерло, время остановилось для нас. Не знаю, как она, но в такие минуты я испытываю чувства блаженства, истинного счастья.

На автобусе мы доехали до вокзала. А оттуда пошли пешком гулять по всему городу.

- Красивый город, - говорю я. Она только улыбалась. Ей было хорошо со мной. Я это чувствовал. Не смотря на то, что мы мало разговариваем, ей со мной хорошо. А что касается меня, то я вовсе не люблю разговаривать.

Мы покормили уток белым хлебом, а потом присели на скамейку в парке. Я обнял ее, а она прижалась ко мне.

- Когда тебе надо быть дома? - в ответ она только пожала плечами и посмотрела мне в глаза преданными взглядом. Уже было темно, и я решил, что пора. Выйдя из парка, мы пошли по проспекту, а я продолжал ее обнимать.

- Поехали на автобусе! - от неожиданности я вздрогнул.

- Поехали, - говорю я, и мы сели в зеленый автобус номер "100".

Пока мы ехали, я смотрел на нее, а она, как ребенок, с неподдельным интересом рассматривала пробегавшие мимо пейзажи.

Я снова оказался около ее дома. Мы сидели на качелях, и они тихонько поскрипывали. Прошла минута, две, три, четыре...

- Ну, я пойду?

Этот вопрос сделал мне больно, но что я мог сделать? Я кивнул головой.

- Конечно, малыш.

Она встала и пошла. Пройдя метров двадцать, повернулась и прошептала одними губами: "УХОДИ". Я не двинулся с места. Она снова повторила: "УХОДИ". Я продолжал сидеть. Она повернулась и ушла. Лишь, когда она полностью исчезла в темноте, повернув за угол, я встал. Засунул руки в карманы.

И пошел.

Глава 03

Вам никогда не приходило в голову, что замочная скважина похожа на крохотное возбужденное влагалище?

Я закрыл дверь своей квартиры и спустился вниз по лестнице. Там стоял запах пота, мочи и канализации. Это заставило меня ускорить шаг. Я спрыгнул с последних ступенек с единственной целью - поскорей выйти из этого вонючего ада.

Перебежав дорогу в неположенном месте, через дворы я добежал до метро. Именно добежал, потому что с такой скоростью как шел я, не ходят даже чемпионы по спортивной ходьбе. В переходе я купил сигареты.

На проходной показал проездной контролерше с вечно недовольным лицом. Меня никто не попросил показать мой студенческий билет, но так бывает не всегда. Обычно меня останавливают и требуют предъявить льготы. Может это оттого, что я вечно небритый?

На станции, как всегда, было много народу. Запомните, если вы хотите нормально уехать со станции "Площадь независимости" в сторону центра и не трепать ни себе, ни кому бы то ни было нервы, не давиться и не потеть в вагоне, то идите в начало поезда. Там всегда пусто.

Пришел поезд.

В автобусах обычно пахнет мочой и потом. Этот запах исходит от пассажиров. Утром пахнет только потом. Вечером еще и мочой. А вот зимой в автобусе почти невозможно уловить запах людей.

В метро же пахнет канализацией и потом, при чем в любое время. Запах мочи как-то не чувствуется. Только от некоторых пассажиров.

Иногда мне кажется, что люди пахнут только мочой и потом. Некоторые, еще и лекарствами.

Доехав до "Октябрьской", я перешел на другую линию. Поезда долго не было, поэтому я стал разглядывать людей на перроне, которые нервно передвигались по вполне предсказуемым траекториям и постоянно смотрели на часы. Мой взгляд остановился на влюбленной паре.

Парень обнимал девушку за талию. Потом прижал к себе и начал целовать. Он засовывал ей свой язык в рот так глубоко, что в какой-то момент мне казалось, что ее неминуемо вырвет. Прямо на перрон. Его рука спустилась ниже, и он начал мять ягодицы девушки. Она смотрела по сторонам, краснела, но ничего не говорила своему другу, который уже переходил к поцелуям ее шеи. Даже с расстояния двух метров я видел "свежие" засосы на бархатной, загоревшей коже.

- Послушай, все же смотрят, - тихонько прошептала девушка.

- Чего? - отозвался парень, не отрываясь от своего занятия.

- Смотрят все...

- Ты моя девушка и я могу делать с тобой все, что захочу. Поняла? - он резко отстранился от нее. - Или ты хочешь, чтобы я тебя бросил?

Девушка смотрела на своего урода и чуть не плакала.

А он?

А он вернулся к своему занятию: продолжил ставить засосы на ее шее.

Это то, что сейчас называется любовью.

Наконец, пришел поезд. Я зашел в первый вагон. Облокотился на стенку, отделявшую кабину машиниста от салона, так, что я оказался лицом к пассажирам. Я был в своих темных очках, поэтому и чувствовал себя в безопасности. Я вообще редко их снимаю, когда передвигаюсь по городу в одиночестве. Даже ночью. Может быть, я вообще бы их никогда не снимал, только я все время их забываю, поэтому хожу в них не так часто.

В вагоне кто-то читал, кто-то с кем-то спорил, а кто-то даже спал. Я и сам часто сплю в общественном транспорте.

Поезд летел по туннелю, а вокруг проносились грязные трубы. Линии жизни?

Когда не думаешь о времени, оно быстро проходит. Я доехал до нужной станции. Выйдя на свежий воздух, я достал недавно купленную пачку сигарет и закурил. Посмотрев по сторонам, я пошел в институт. Идти надо минут десять, а через дворы - семь. Я взглянул на часы. Спешить было некуда. Можно и пройтись. Тем более ходить через местные дворы давно уже было небезопасно.

У входа в институт встретил Диму.

Знакомьтесь. Это Дима.

Дима: парень с голубыми глазами и вьющимися светлыми волосами. Он постоянно пытается бороться со своими кучеряшками, но пока безуспешно. Любимая одежда: черные джинсы и темно-синяя джинсовая рубашка.