Солнечная станция - Андреас Эшбах

— Думаете, ОПЕК внедрила своего агента на нашу станцию?

— Или один из нефтяных концернов. Я не верю в честную конкуренцию. Если наша стратегия оправдает себя, солнечная энергия вскоре вытеснит все горючие вещества. Другими словами, мы — прямая угроза для Шелл, Бритиш Петролеум, Мобил, Тексако...

— Ниппон ойл,— добавил я.

— Это — другое дело,— покачал головой Морияма. — Японская экономика всегда нацелена на долгосрочные проекты, а западные бизнесмены не хотят заглянуть в будущее дальше, чем на квартал. Будь по-другому, американцы построили бы станцию, подобную нашей, еще десять лет назад.

Я кивнул. Меня поразило, что Морияма способен, презрев все японские ритуалы вежливости, назвать вещи своими именами. Командиру было около пятидесяти лет, в его волосах уже появились первые седые пряди. Его авторитет на борту был абсолютным, и я не раз думал, что с удовольствием встретился бы с ним на Земле. Мы посидели бы в каком-нибудь кабачке или чайном домике, поспорили бы о политике или о смысле жизни. Как-то он рассказал мне, что два года учился в Санта-Барбаре, Калифорния, и я подумал, что, возможно, наши пути пересеклись уже тогда — летом 1990 года в аэропорту Сан-Франциско. Он возвращался в Японию, а я летел в Канзас-Сити, чтобы попрощаться со своими родителями. Тогда я был строевым летчиком ВВС США и собирался в Саудовскую Аравию. Операция «Щит пустыни».

— Но я могу представить себе и иные причины саботажа,— продолжал Морияма.— Например, в вашем благословенном отечестве, Леонард, есть много людей, которые считают космос американской территорией.

Я прищурил глаза:

— Тогда вы должны подозревать и меня, командир.

Он улыбнулся.

— Вы — не саботажник, Леонард.

— Почему вы так уверены?

— Dai rokkan,— он постучал пальцем по переносице.— Чутье! Шестое чувство.

Ну что ж, шестое чувство его не обмануло. Я мысленно перебирал всю нашу команду. Каждого человека.

— А ваш Dai rokkan не подскажет вам, кто предатель?

— К сожалению, нет. Нам придется идти к решению рациональным путем.

Все-таки он был нетипичным японцем. Японцы обычно всецело доверяют своей интуиции и стараются избежать логических построений.

Морияма разложил на столе какой-то документ и закрепил его с помощью магнитов.

— Неполадки в работе системы начались на четвертый день после прибытия шаттла. С тех пор нам не удалось завершить ни одного испытания. Итак, что-то случилось во время последнего визита шаттла.

Космические корабли прибывали на станцию Ниппон раз в два месяца. Они привозили новое оборудование, запасы продовольствия и заменяли часть команды.

— Например, на последнем шаттле к нам прибыл Сакай,— продолжал рассуждать Морияма.— Странный человек. Он занимается коммуникациями и больше ни на что не обращает внимания. С ним на редкость трудно общаться. Я часто спрашиваю себя, насколько он психологически устойчив.

Я попытался представить себе, как Сакай проникает в машинное отделение и перепрограммирует сложнейшие автоматы, управляющие энергетическим потоком. Невероятно!

— Вместе с Сакаем на станцию прибыл Ивабути,— сказал Морияма.— Он гениальный инженер. Лучший из всех, кого я видел. Для него не составит труда изменить настройку автоматов, но я не могу представить себе его мотивов.

Я взглянул на список пассажиров последнего шаттла. Третьей в списке была Ёсико Мацусима.

— Но, разумеется, все прочие члены команды тоже под подозрением,— пожал плечами командир.— То, что аварии начались почти сразу после визита шаттла, может быть простым совпадением, а может быть отвлекающим маневром.

— Если речь идет о саботаже,— сказал я задумчиво,— то может статься, один из троих, прибывших на последнем шаттле, вовсе не тот человек, которого мы ждали.

Морияма молча вытащил из папки еще один лист бумаги и оставил его висеть в воздухе прямо перед собой. Лист слегка покачивался от просочившегося под дверь сквозняка.

— Я был бы рад узнать, что гоняюсь за призраком, Леонард,— сказал он наконец.— Но у меня чувство, что на станции что-то идет не так. Запах опасности. Темное облачко на горизонте. Я хочу, чтобы вы стали моими глазами и ушами. Вы можете ходить по станции, не вызывая подозрений. Каждый на борту ценит вашу деликатность и чувство такта. Но, к сожалению, мои соотечественники в последние годы заразились расизмом, с которым когда-то успешно справилась Америка. Из-за вашего цвета кожи, а также из-за того, что у вас нет академической степени, они не будут воспринимать вас всерьез и, возможно, проболтаются о чем-то, чего никогда не скажут при мне. Надеюсь, я не обидел вас таким предложением.

Морияма снова меня удивил. Раньше мне не приходило в голову взглянуть на ситуацию с такого ракурса. А ведь он был прав. Во время своего обучения в Калифорнии, Морияма мог наблюдать все возможные степени ксенофобии, отчуждения и дискриминации, не выходя из студенческой столовой. В свою очередь, приехав в Японию, я сто раз на дню вспоминал своего приятеля по Летной Академии. Джой, чернокожий из округа Вашингтон, который пытался мне объяснить, что значит быть негром, ниггером, человеком второго класса. «Когда кто-то на тебя смотрит, ты понимаешь, что он смотрит только на твою кожу. Больше его ничего не интересует. Только цвет твоей кожи. Мысленно он ставит тебя на полку и вешает на тебя бирочку. Чернокожий. Это и есть дискриминация. И если у тебя белая кожа, ты так никогда и не поймешь, что такое настоящая несправедливость».

Само собой разумеется, я набил бы морду всякому, кто назвал бы меня расистом. Расист! Я же дружу с чернокожим! Мой лучший друг — чернокожий Джой из округа Вашингтон! Но в глубине души я благодарил судьбу за то, что родился в лоне Расы Господ. За то, что я белый, и мне не придется столкнуться с проблемой дискриминации. Я полагал, что никогда не почувствую себя человеком второго класса. И вот я очутился среди японцев и с удивлением обнаружил, что все они от мала до велика каждое утро благодарят Бога за то, что родились с желтой кожей.

— О'кей! — согласился я.— Я постараюсь разнюхать, кто на станции замышляет недоброе.

— Я не уверен, что вы до конца разделяете мое беспокойство,— сказал Морияма с непривычной серьезностью.— Я хочу показать вам еще один документ. Это телеграмма, которую я получил неделю назад. Прошу вас сохранить ее содержание в тайне. Вы знаете профессора Ямамото?

Я припомнил семинар в Токийском университете, на котором выступал Ямамото. Кажется, он как раз занимался фокусировкой и управлением энергетическим потоком. Когда на станции начались неполадки, мы послали ему запрос. Но с Земли ответили, что Ямамото сейчас находится в больнице с обширным инфарктом миокарда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});