Вербовка - Эльчин Гасанов

– Я хочу твое согласие.

– На что? – спросил я, не открывая глаз.

– На сотрудничество. Подпиши эту бумагу, ты на крючке, Рустам, пойми ты, – его рука тряслась. – Ну что ты как ребенок, ей Богу.

– Пошел ты на хуй! – я улыбался что есть мочи.

– И что за сим? Да я уже там давно…Хорошо…Г-ммм…смотри, блин…- его скорчило, как от неожиданно налетевшего голода. Он согнулся как бы от боли.

После паузы он кашлянул, потом стал названивать на мобильник.

– Виля! Виль, ты где? Здесь? Ну тогда заходь!

Минут через 10 звонок в дверь. Макс пошел открывать. В комнату вошел мужчина лет 50, или около того. Блондин, с рыжими усами, светлые брюки, белая сорочка. Профиль – точная копия Раймонда Паулса.

Макс почтительно уступил ему свое место.

– Не буду вам мешать, я поехал, – сказав это, Макс удалился.

Я услышал, как закрылась входная дверь квартиры.

Мы с Вильгельмом сидели вдвоем, минут пять молчали. Я разглядывал его, а он говорил по сотовому.

– Да нет, я занят щас. Хорошо, завтра заеду, он нажал на кнопку и выключил мобильник.

Сначала он минуты две глядел на экран телевизора, там выступал

Борис Ельцин. Потом вздохнув глубоко, заговорил. Молчать было уже неловко. У него был артистический голос.

– Ну что, Рустам, давай знакомится. Меня зовут Вильгельм, можно просто Виля.

Я опытный человек, я русский, живу в Москве. И если я за что то берусь, то будь уверен, довожу все до конца.

Он эти слова сказал улыбаясь, а у меня пробежал по спине мороз.

Куда ж я ввязываюсь?

Интересно, что этот Виля приготовил для этой встречи? Ой блин!

Куда я забрел?! В самое логово русских шпионов.

– Я все, совершенно все довожу до конца, – я проснулся от слов

Вильгельма.

– И меня это касается? – спрашиваю я крадучись.

– Что касается? – прищурился Вильгельм.

– То есть, вы в обязательном порядке меня завербуете?

– Естественно.

– Иначе что?

– Иначе не бывает. Рустам, давай выпьем. Расскажи немного о себе.

Он стал разливать коньяк по рюмкам. Потом стал проявлять ко мне искреннее внимание, интересоваться мною, мол, каким я был в детстве, были ли у меня друзья. Мы выпили.

Меня потихоньку стало забавлять.

Я еще раз с ним выпил, потом еще. Он меня уже полностью располагал к себе. У меня неожиданно как – то пошла хмель, стал слабо улыбаться.

Уже много время спустя я понял, что Вильгельм насыпал в мою рюмку порошок.

Мне стало как – то вдруг очень легко, весело, уютно, спокойно.

Я улыбался, лицо Вильгельма раздваивалось передо мной.

Помню, он подсел ко мне рядом на диван, ласково обхватил мою талию рукой, обнял меня, пощупал мне ухо, нос, щеки, и смачно поцеловал в губы.

Мы целовались долго, минут 5. Он облизывал губами мне ухо, наши языки сплелись, от этого у меня появилась мощная эрекция, ширинка брюк лопалась.

Виля это заметил, он быстренько высвободил мой член наружу, и мой фаллос стал набухать в его белых руках.

Виля массировал мой член, проводя пальцами вверх и вниз, потом взял меня на руки как пьяную девушку, и повел в спальню.

Бросил меня в постель и внезапно я увидел перед собой совершенно голого Вильгельма.

Уй мля!…. какой у него был член!

Огромный, толстый, будто резиновый шланг. Он дрыгался, пульсировал и Виляя приблизившись ко мне, подвел свой член к моему лицу.

Состояние мое было такое, будто я все это вижу во сне, и вот – вот проснусь.

Поэтому я был спокоен, зная, что это сон, всего лишь.

Странное, очень странное ощущение было тогда у меня. Происходили самые непонятные вещи.

– Возьми, поиграйся, – он ерошил мне волосы на голове, и упрашивал заняться с ним сексом.

Я потрогал его член рукою, ощутил в ладони тепло, и я даже не помню, как его член оказался у меня во рту. Он ввел мне его насильно кажется.

Я стал его лизать и сосать так, как будто я опытный педик. Как будто я этим занимался уже долгие годы, учился у Бори Моисеева.

– Не кусайся, это те не колбаса, – услышал я его хриплый голос.

Он иногда помню, шлепал легонько меня по плечу.

Потом он развернулся на спину, закинув руки за голову, раздвинул ноги.

Я очень часто видел на порнокассетах гомосексуальные сцены, но я никогда не пробовал, и никогда б не подумал, что это придется мне делать самому.

Я чавкал и смаковал его член губами, вводил себе по самые гланды, уже вошел во вкус…

Потом – ЧПОК – он отстранил мою голову от его слюнявого члена, наклонил меня под себя.

Вильгельм вообще игрался со мной как с котенком.

Я сел на четвереньки, рачком, как это принято говорить. Мягкая постель, белые подушки придавали мне спокойствие. Я заметил, как он смазал головку члена каким то кремом, и ощутил его теплые ладони на своей попе. Я был в его власти, и ощущал себя женщиной. Слабой женщиной.

Потом почувствовал, как болтается головка его члена у моего заднего прохода. Он примерялся, и резко ввел его в меня.

Ой бля!…Вот это да!… Оф…ой!…Как это было красиво!

Он меня ебал и ебал как бабу, иногда шлепая меня по ягодицам, которые тряслись от его качаний.

– А жопа то у тебя хороша!…, – орал он и трахал меня, цепляясь ногтями пальцев за мою попу и спину.

Он исцарапал меня сильно.

Он кончил в меня литр спермы, вынул член, мне в этот миг было весьма больно. Струя его спермы потекла мне по спине, оттуда вниз, на простыню.

Я уткнулся лицом в подушку, стал кимарить. Минут через 30 услышал шаги, открыл один глаз. Это Вильгельм мне принес бокал пива.

– Пей, будет лучше, – он присел на край кровати.

– Не хочу, – я отвернулся.

– А я у тебя хорошая фигура, парень, он гладил меня по спине.

Я промолчал, голова трещала. Я закрыл ладонями лицо. Вот я и стал педерастом! Вот я, сукин я сын, стал гомиком! Я испугался, застыдился, покачал головой.

Минуты через три, помнится, я стал собираться.

Он на ходу мне бросил:

– Ну что, будешь теперь выполнять наши поручения? – его лицо выражало торжество.

Я ничего не ответил, но прикинулся, будто что то обдумываю.

– Не думай, это не поможет – почти смеялся Вильгельм. Ну так что, подпишешь нам бумагу?

Мне на голову будто налили кипяток.

– Нет, – это был мой сухой ответ.

– …Х-мм… А если в газетах появится вот эта сцена, где я тебя ебу в жопу, и даю в рот? Тогда что? – он противно улыбался.

– Все равно, пошел ты в пизду! – огрызнулся я.

– Рустам, не рыпайся, это не серьезно. Ну что мне тебе сделать, как мне тебе еще помочь? Хочешь, я помогу тебе поехать в Турцию,

Анталью? Отдохнешь, позагораешь.

– Зачем?

– Погуляешь вдоволь. Хочешь даже, поедем вместе, снимем номер, кейф! Кейф до утра! И все за мой счет!, – продолжал он густым сочным басом, каким говорят ораторы.

– Нет!

– Это твой бесповоротный ответ?

– Да! Пошел на хуй!!!

Я наспех оделся и впопыхах выбрался из этой квартиры.

9 июля.

Прошла почти неделя, все было тихо.

Я опять гулял, отдыхал, работал. Внутренне ощущал, что мне уже хуже не будет. Вряд ли они напечатают в газетах гомосексуальную сцену.

Но я знал, что кино еще не закончилось. Главные серии впереди.

На последней встрече, Макс мне дал денег, 500 долларов.

Мне уже было все равно, я уже был потерян для себя.

– на, трать, это безвозмездно, промямлил Макс.

Я стал их тратить.

Ресторан 'Хьюстон', сауны, девушки, и все остальное. Осталось всего то 100 баксов.

Опять звонок на мобильник, покоя нет. Это Макс.

– Рустам, заезжай завтра в 8 вечера на сумгаитскую квартиру. Есть дело.

– Макс, вы что, опять меня ебать будете?

– А что, понравилось?

– Нет уж, извините! Хорошего понемножку.

– Да нет, слушай, никто тебя пальцем не тронет! С тобой хочет повидаться господин Очаков.

– А это кто?

– …О-оо!… Узнаешь при встрече.

Квартира в Сумгаите была напичкана жучками, это факт. Но русские очень мудро выбрали квартиру именно в Сумгаите, так как этот город не Баку, он чуть вдалеке, туда руки не доходят, а если и дойдут, то не так скоро.

Я пришел туда как положено, позвонил, мне открыл двери Макс.

В гостиной сидел тот самый Очаков.

Оправа, большой нос, желтая сорочка. Он привстал, протянул мне руку.

– Зовите меня товарищ Очаков, – говорит он мне, посмотрев на меня в упор своими маслеными глазами.

Голос чуть хрипловат, но четок, чист.

– Хорошо, – угрюмо отвечаю я.

Мы уселись напротив. С минуту стал разглядывать его. Хочу описать его как можно яснее. Физиономия у этого Очакова похожа на черта.

Будто отцом его был не мужчина, а сам черт с рогами. Такой, типичный обыватель в погонах из России.

Темноволосый, с длинными баками, явно видно, что скупец.

Поднявшись, он солидно покачиваясь, пробрался меж шифоньера и стола на кухню, через минуту вернулся.

Макс как и прежде ушел из квартиры. Мы с Очаковым остались наедине.

Закурил сигарету, обжигая себе палец, он сидел в позе обиженного человека, готового в любой момент решить все проблемы и закончить на этом.