Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

— Нет.

Деккерету не верилось в рассказы о призраках. Он уже принял решение.

Бедра Колатор Ласгии прижались к его бедрам, и он забыл обо всем.

Потом они наскоро окунулись в бассейн, и она повезла его в свой дом, где угостила завтраком из фруктов и вяленой рыбы.

Внезапно, когда время уже близилось к полудню, она спросила:

—Ты должен ехать? Но почему?

— Я не могу объяснить, но это нужно мне самому.

— Хорошо. В Толигае есть один негодяй, который частенько рискует забираться в глубь Кавагского Прохода и остается в живых. То есть это он так заявляет, что углубляется в пустыню… Если набить его карманы роалами, он несомненно согласится стать проводником. Его зовут Баржазид, и если не передумаешь, я свяжусь с ним и попрошу помочь.

«Негодяй» подходило к Баржазиду в самый раз. Тщедушный коротышка в старом коричневом плаще, оборванной одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее болталось старинное, неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона. Губы тонкие, в глазах лихорадочный блеск, под солнцем пустыни кожа загорела до черноты. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто прикидывал размер его кошелька.

— Если я соглашусь взять вас с собой, — проговорил он абсолютно невыразительным голосом, — то первым делом вы дадите мне обязательство, освобождающее меня от всякой ответственности перед вашими наследниками, даже за вашу гибель.

— У меня нет наследников, — заметил Деккерет.

— Значит перед родственниками. Я не желаю, чтобы меня тянули к ответу служба Понтифика, ваш отец или старшая сестра только потому, что вы сгинули в пустыне.

— Разве сами вы сгинули в пустыне?

Баржазид, казалось, был сбит с толку.

— Нелепый вопрос.

— Вы несколько раз ходили в пустыню,— упорствовал Деккерет, — и возвращались живым. Так? Стало быть, если вы знаете свое дело, то выберетесь живым и на этот раз. Так же и я: если я погибну, вы погибнете тоже, и у моей семьи претензий к вам не возникнет.

— Да, но я могу противостоять похитителям снов, — сказал Баржазид.— Все это я уже проверил и испытал. Вам же необходимо осознать, с чем придется столкнуться.

Деккерет нанимал на службу Баржазида, попивая круто заваренный напиток из какого-то сильнодействующего кустарника барханов. Они сидели на корточках на выдубленных шкурах чаусов в заплесневелой задней комнатушке лавки, принадлежащей племяннику Баржазида. Очевидно, семья — или клан Баржазидов — велика. Деккерет машинально отхлебывал напиток крошечными глотками. Чуть погодя он сказал:

— А кто они — похитители снов?

— Не могу сказать.

— Случаем, не Меняющие Форму?

Баржазид пожал плечами.

— Они не лезли ко мне со своей родословной. Меняющие Форму, чауроги, уруны, люди — откуда я знаю? Очень похоже на голоса во сне. Да, в пустыне определенно есть племена Меняющих Форму, которые живут свободно и кое-кто из этого рассерженного народа наверняка таит злые умыслы, и вполне возможно, что они владеют искусством проникновения в сознание…Ну, вроде как изменяют свои тела. А может быть и нет…

—Хм, если две из трех дорог Толигая перекрыли Меняющие Форму, то у войск Венценосца здесь есть работа.

— Это не мое дело.

— Меняющие Форму — племя покоренных, и нельзя позволить им нарушать ежедневную нормальную жизнь Маджипуры.

— Но вы только предполагаете, что похитители снов — Меняющие Форму, — кисло заметил Баржазид.— Сам я в этом далеко не уверен. Да мне и не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь то, что благодаря им земля за Кавагским Проходом опасна для путников.

— Тогда почему вы идете?

— Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос,— пробормотал Баржазид.— Иду потому, что есть причины. Но я не похож на других и вернусь живым.

— А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?

— Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как сомневаюсь и в том, сколько погибло с тех пор, как впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна.— Баржазид помешал напиток.— Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать вашу безопасность я не могу. Вот почему я прошу вас дать мне законную подписку освобождения от ответственности.

— Если я оформлю такую бумагу, она будет чем-то вроде разрешения на мою смерть. Что тогда помешает прикончить меня через десять минут после выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?

— Клянусь Властительницей, я не убийца! Я даже не вор!

— Вполне возможно, но бумагой, гласящей что в моей гибели нельзя никого винить, можно искусить и совершенно честного человека и заставить его перешагнуть через все моральные препоны.

Глаза Баржазида вспыхнули от ярости. Он сделал такой жест, словно намеревался оборвать разговор.

— Эта дерзость переходит уже всякие границы,— буркнул он, вставая и отодвигая чашку. — Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.

Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:

— Сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника в дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, имеющего возможность проводить в места, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.

— Если сильно осторожничаешь, лучше нанять корабль до Стойона и вернуться к легкой жизни Замка Горы.

— Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы оцениваете свои услуги?

— Тридцать роалов, — осклабился Баржазид.

Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под дых. Цена оказалась чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать роалов — годовой заработок для таких как Баржазид. Чтобы расплатиться, Деккерету потребуется подписать долговое обязательство. Первым его порывом было отказаться с рыцарским презрением и предложить десять роалов, но он тут же понял, что тогда лишится преимущества в торговле за расписку, освобождающую проводника от всякой ответственности. Если же начать скаредничать насчет цены, Баржазид просто закончит разговор. И он немедленно произнес:

— Так и быть. Но без письменного обязательства.

— Хорошо, без обязательства, раз вы настаиваете.

— Как будем расплачиваться?

— Половину сейчас, половину утром во время отъезда.

— Десять роалов сейчас,— бросил Деккерет, — и десять при отъезде. Последние десять по возвращении в Толигай.

— Тогда треть моего заработка будет только условной, раз станет зависеть от того, выживете ли вы в поездке. Помните, что я не могу вам этого гарантировать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});