Стихотворения - Константин Батюшков

Совет друзьям

Faut-il etre tant volage,

Ai-je dit au doux plaisir…[4]

Подайте мне свирель простую,Друзья! и сядьте вкруг меняПод эту вяза тень густую,Где свежесть дышит среди дня;Приближьтесь, сядьте и внемлитеСовету музы вы моей:Когда счастливо жить хотитеСреди весенних кратких дней,Друзья! оставьте призрак славы,Любите в юности забавыИ сейте розы на пути.О юность красная! цвети!И, током чистым окропленна,Цвети хотя немного дней,Как роза, миртом осененна,Среди смеющихся полей;Но дай нам жизнью насладиться,Цветы на тернах находить!Жизнь – миг! не долго веселиться,Не долго нам и в счастьи жить!Не долго – но печаль забудем,Мечтать во сладкой неге будем:Мечта – прямая счастья мать!Ах! должно ли всегда вздыхатьИ в майский день не улыбаться?Нет, станем лучше наслаждаться,Плясать под тению густойС прекрасной нимфой молодой,Потом, обняв ее рукою,Дыша любовию одною,Тихонько будем воздыхатьИ сердце к сердцу прижимать.

Какое счастье! Вакх веселыйГустое здесь вино нам льет,А тут в одежде тонкой, белойЭрата нежная поет:Часы крылаты! не летите,Ах! счастье мигом хоть продлите!Но нет! бегут счастливы дни,Бегут, летят стрелой они;Ни лень, ни сердца наслажденьяНе могут их сдержать стремленья,И время сильною рукойГубит и радость, и покой!

Луга веселые, зелены!Ручьи прозрачны, милый сад!Ветвисты ивы, дубы, клены,Под тенью вашею прохладУжель вкушать не буду боле?Ужели скоро в тихом полеПод серым камнем стану спать?И лира, и свирель простаяНа гробе будут там лежать!Покроет их трава густая,Покроет, и ничьей слезойПрах хладный мой не окропится!Ах! должно ль мне о том крушиться?Умру, друзья! – и всё со мной!Но парки темною рукоюПрядут, прядут дней тонку нить…Коринна и друзья со мною, —О чем же мне теперь грустить?

Когда жизнь наша скоротечна,Когда и радость здесь не вечна,То лучше в жизни петь, плясать,Искать веселья и забавыИ мудрость с шутками мешать,Чем, бегая за дымом славы,От скуки и забот зевать.

К Гнедичу

Только дружба обещаетМне бессмертия венок;Он приметно увядает,Как от зноя василек.Мне оставить ли для славыСкромную стезю забавы?Путь к забавам проложен,К славе тесен и мудрен!Мне ль за призраком гоняться,Лавры с скукой собирать?Я умею наслаждаться,Как ребенок всем играть,И счастлив!.. Досель цветамиПуть ко счастью устилал,Пел, мечтал, подчас стихамиГоресть сердца услаждал.Пел от лени и досуга;Муза мне была подруга;Не был ей порабощен.А теперь – весна, как сонЛегкокрылый, исчезаетИ с собою увлекаетПрелесть песней и мечты!Нежны мирты и цветы,Чем прелестницы венчалиЮного певца, – завяли!Ах! ужели наградитСлава счастия утратуИ ко дней моих закатуКак нарочно прилетит?

1806

«По чести, мудрено в санях или верхом…»

По чести, мудрено в санях или верхом,Когда кричат: «марш, марш, слушай!» кругом,Писать тебе, мой друг, посланья…Нет! Музы, убоясь со мной свиданья,Честненько в Петербург иль Бог знает кудаИзволили сокрыться.А мне без них беда!Кто волком быть привык, тому не разучитьсяПо-волчьи и ходить, и лаять завсегда.Частенько, погрузясь в священну думу,Не слыша барабанов шуму,И крику резкого осанистых стрелков,Я крылья придаю моей ужасной клячеИ прямо – на Парнас! – или иначе,Не говоря красивых слов,Очутится пред мной печальная картина:Где ветр со всех сторон в разбиты окна дуетИ где любовницу, нахмурясь, кот целует,Там финна бедного сумаС усталых плеч валится,Несчастный к уголку садитсяИ, слезы утерев раздранным рукавом,Догладывает хлеб мякинный и голодный…Несчастный сын страны холодной!Он с голодом, войной и русскими знаком!

Март 1807

Пастух и соловей

Басня

Владиславу Александровичу Озерову

Любимец строгой Мельпомены,Прости усердный стих безвестному певцу!Не лавры к твоему венцу,Рукою дерзкою сплетенны,Я в дар тебе принес. К чему мой фимиамТворцу «Димитрия», кому бессмертны музы,Сложив признательности узы,Открыли славы храм?А храм сей затворен для всех зоилов строгих,Богатых завистью, талантами убогих.Ах, если и теперь они своей рукойПосмеют к твоему творенью прикасаться,А ты, наш Эврипид, чтоб позабыть их рой,Захочешь с музами расстатьсяИ боле не писать,Тогда прошу тебя рассказ мой прочитать.

Пастух, задумавшись в ночи безмолвной мая,С высокого холма вокруг себя смотрел,Как месяц в тишине великолепно шел,Лучом серебряным долины освещая,Как в рощах липовых чуть легким ветеркомЛисты колеблемы шепталиИ светлые ручьи, почив с природой сном,Едва меж берегов струей своей мелькали.Из рощи соловейДолины оглашал гармонией своей,И эхо песнь его холмам передавало.Всё душу пастуха задумчиво пленяло,Как вдруг певец любви на ветвях замолчал.Напрасно наш пастух просил о песнях новых.Печальный соловей, вздохнув, ему сказал:«Недолго в рощах сих дубовыхЯ радость воспевал!Пройдет и петь охота,Когда с соседнего болотаЛягушки кваканьем как бы назло глушат;Пусть эта тварь поет, а соловьи молчат!»«Пой, нежный соловей, – пастух сказал Орфею, —Для них ушей я не имею.Ты им молчаньем петь охоту придаешь:Кто будет слушать их, когда ты запоешь?»

Весна 1807

Выздоровление

Как ландыш под серпом убийственным жнецаСклоняет голову и вянет,Так я в болезни ждал безвременно концаИ думал: парки час настанет.Уж очи покрывал Эреба мрак густой,Уж сердце медленнее билось:Я вянул, исчезал, и жизни молодой,Казалось, солнце закатилось.Но ты приближилась, о жизнь души моей,И алых уст твоих дыханье,И слезы пламенем сверкающих очей,И поцелуев сочетанье,И вздохи страстные, и сила милых словМеня из области печали —От Орковых полей, от Леты берегов —Для сладострастия призвали.Ты снова жизнь даешь: она твой дар благой,Тобой дышать до гроба стану.Мне сладок будет час и муки роковой:Я от любви теперь увяну.

Июнь или июль 1807

Сон могольца

Баснь

Могольцу снилися жилища Елисейски:Визирь блаженный в нихЗа добрые дела житейскиВ числе угодников святых,Покойно спал на лоне гурий.Но сонный видит ад,Где, пламенем объят,Терзаемый бичами фурий,Пустынник испускал ужасный вопль и стон.Моголец в ужасе проснулся,Не ведая, что значит сон.Он думал, что пророк в сих мертвых обманулсяИль тайну для него скрывал;Тотчас гадателя призвал,И тот ему в ответ: «Я не дивлюсь нимало,Что в снах есть разум, цель и склад.Нам небо и в мечтах премудрость завещало…Сей праведник, визирь, оставя двор и град,Жил честно и всегда любил уединенье, —Пустынник на поклон таскался к визирям».

С гадателем сказав, что значит сновиденье,Внушил бы я любовь к деревням и полям.Обитель мирная! в тебе успокоеньеИ все дары небес даются щедро нам.

Уединение, источник благ и счастья!Места любимые! ужели никогдаНе скроюсь в вашу сень от бури и ненастья?Блаженству моему настанет ли чреда?Ах! кто остановит меня под мрачной тенью?Когда перенесусь в священные леса?О музы! сельских дней утеха и краса!Научите ль меня небесных тел теченью?Светил блистающих несчетны именаУзнаю ли от вас? Иль, если мне данаСпособность малая и скудно дарованье,Пускай пленит меня источников журчанье.И я любовь и мир пустынный воспою!Пусть парка не прядет из злата жизнь моюИ я не буду спать под бархатным наметом:Ужели через то я потеряю сон?И меньше ль по трудах мне будет сладок он,Зимой – близ огонька, в тени древесной – летом?Без страха двери сам я парке отопру,Беспечно век прожив, спокойно и умру.

«Прерву теперь молчания узы…»

Прерву теперь молчания узыДля друга сердца моего.Давно ты от ленивой музы,Давно не слышал ничего.И можно ль петь моей цевницеВ пустыне дикой и пустой,Куда никак нельзя царицеПоэзии прийти младой?И мне ли петь под гнетом рока,Когда меня судьба жестокаЛишила друга и родни?..

Пусть хладные сердца одниСредь моря бедствий засыпаютИ взор спокойно обращаютНа гробы ближних и друзей,На смерть, на клевету жестоку,Ползущу низкою змией,Чтоб рану нанести жестокуИ непорочности самой.Но мне ль с чувствительной душойБыть в мире зол спокойной жертвойИ клеветы, и разных бед?..Увы! я знаю, что сей светМогилой создан нам отверстой,Куда падет, сражен косой,И царь с венчанною главой,И пастырь, и монах, и воин!Ужели я один достоинИ вечно жить, и быть блажен?

Увы! здесь всяк отягощенЯрмом печали и цепями,Которых нам по смерть руками,Столь слабыми, нельзя сложить.Но можно ль их, мой друг, влачитьБез слез, не сокрушась душевно?Скорее морем льзя безбедноНа валкой ладие проплыть,Когда Борей расширит крылы,Без ветрил, снастей и кормила,И к небу взор не обратить…

Я плачу, друг мой, здесь с тобою,А время молнией летит.Уж месяц светлый надо мноюСпокойно в озеро глядит,Всё спит под кровом майской нощи,Едва ли водопад шумит,Безмолвен дол, вздремали рощи,В которых луч луны скользитСквозь ветки, на землю склоненны.И я, Морфеем удрученный,Прерву цевницы скорбный гласИ, может, в полуночный часТебя в мечте, мой друг, познаюИ раз еще облобызаю…

Между маем и 1 июля 1808

К Тассу[5]