Эпоха мёртвых. Начало - Андрей Круз

— Посмотрите всё в записи, а если кратко… В этом отсеке всего две обезьяны, обе были инфицированы. Сидят они уже больше месяца, чувствуют себя прекрасно.

— Это те самые, которые ВИЧ-инфицированные, — повернулся Дегтярёв к Биллитону. — Мы пытались вытеснить ВИЧ нашей «Шестёркой».

— И что получается?

— Получается, что мы побеждаем СПИД. И не только СПИД. Все гепатиты, например, даже банальный грипп. Любые вирусные заболевания. Наш вирус не терпит вообще никаких конкурентов, особенно тех, которые вредят носителю. Если удастся довести «Шестёрку» до стабильного уровня, то можем ехать в Стокгольм заранее и ждать Нобелевские премии уже там. Ну и господин Бурко станет богаче раз в десять ещё. Или в сто. Извини, Серёжа, и что дальше?

Крамцов кивнул и продолжил:

— Я услышал шум, вбежал в лабораторию. Одна из обезьян сумела открыть клетку, начала прыгать по отсеку, открыла вторую клетку, а затем повисла на её открытой двери. Вторая обезьяна тоже начала беситься, и вдвоём они раскачали клетку и уронили её с полки так, что клетка убила обезьяну, висящую на дверце. Её рука застряла в решётке, обезьяна не смогла увернуться, и клетка упала на неё, проломила ей грудную клетку. Если она к вам повернётся другим боком, вы увидите, какая у неё рана. Все рёбра сломаны, и наверняка проткнуты лёгкие. Вторая обезьяна испугалась и забилась в дальний угол отсека. Пока я надевал на себя защиту, намереваясь войти внутрь и навести порядок, обезьяна, которую я считал мёртвой, вдруг зашевелилась.

Попутно Крамцов отматывал на экране компьютера до нужного места чёрно-белый ролик, снятый камерой слежения.

— Вот, смотрите с этого места.

На одном из экранов появилось изображение стоящего у стеклянной стены Крамцова в белом комбинезоне, но без шлема, на втором и третьем экранах можно было наблюдать за отсеком изнутри. Действительно, придавленная обезьяна неожиданно зашевелилась, выбралась из-под клетки, села и замерла в неподвижности. У второй мартышки она вызвала любопытство. Та медленно приблизилась к неожиданно воскресшей товарке. Но вплотную не подошла, как будто что-то удерживало её на расстоянии. Вся её поза выражала неуверенность. Воскресшая поначалу не реагировала на её приближение, даже не смотрела в ту сторону. Так прошло около трёх минут. Затем воскресшая молча, не издавая никаких звуков и не делая никаких предупредительных и угрожающих жестов, бросилась на вторую, вцепилась в неё, опрокинула на пол. Последовала недолгая возня, затем атакованная прекратила дёргаться и растянулась на полу, а воскресшая уселась рядом с ней, схватив за руку.

— Это… это что она делает? — спросил Биллитон.

— Она её убила и теперь ест, — ответил Крамцов.

— С ума сойти, — словно не веря своим глазам, помотал головой американец. — Почему? В наших материалах никогда не упоминались случаи немотивированной агрессии или каннибализма. А эти мартышки вообще травоядные.

— Наши материалы — это или полевые наблюдения за людьми, или опыты на крысах, — пожал плечами Крамцов. — Может быть, вирус мутировал, а может быть, это воздействие непосредственно на психику обезьяны. А агрессия очень даже мотивированная, как мне кажется — ради пищи. Какой мотив ещё нужен? Вот, вот, смотрите! Вот самое главное!

Он постучал ногтем по экрану монитора. Там происходило нечто удивительное. Одна обезьяна продолжала объедать мясо с руки второй, а вторая, мёртвая к тому времени, зашевелилась.

— Видите?

Обезьяна-убийца неожиданно бросила свою жертву и отошла в сторону, сев на пол и делая глотательные движения. Вторая обезьяна тоже села и замерла. Затем начала раскачиваться вперёд-назад.

— Так они и сидят уже больше часа. Ничего не изменилось. Судя по всему, обе мертвы. Тепловизор показывает, что их тела продолжают остывать, — подвёл итог Крамцов.

— И что у нас получается? Вирус работает, но не совсем в том направлении, что мы рассчитывали? — спросил Биллитон.

— Похоже на то, — ответил за аспиранта Дегтярёв. — Обе были живы, несмотря на инфекцию. Были абсолютно здоровы с виду, пока одна из них не погибла в результате несчастного случая. И тут мы видим подтверждение австралийских и гаитянских басен — мёртвая обезьяна «восстала из гроба», причём классически, чтобы «питаться от живых». Хотя даже у аборигенов агрессия фактами не подтверждалась, только в сказках. Как это получилось?

— Портальное сердце, скорее всего, как мы и предполагали раньше. А вообще надо их поймать. И заглянуть внутрь, — сказал Крамцов.

Биллитон внимательно посмотрел на него:

— Вы понимаете, насколько осторожным следует быть?

— Я понимаю, — кивнул Крамцов. — И я не намерен ловить обезьян в одиночку, привлеку лаборантов, наденем защиту. Кстати, я трижды выпускал усыпляющий газ в этот отсек — никакого эффекта. Похоже, что они совсем не дышат. Я даже проверил его действие в другом отсеке, с неинфицированными обезьянами, но там всё сработало. Животные уснули через три минуты. А этим газ безразличен.

— Да, интересно, — вздохнул Биллитон. — Что-то подобное мы предполагали, но совсем не в таком виде и не с таким эффектом. Теперь нам надо будет разобраться, что из этого следует и как это повернуть к вящей пользе человечества. У нас есть ещё инфицированные экземпляры?

— Нет, но это несложно сделать, — усмехнулся Крамцов. — Инфицируем. И лучше начнём с крыс, обезьян мало.

«Террористы»

19 марта, понедельник, день

— Сём, а ты уверен, что твоя бомба никого не убьёт? — спросила Маргарита у брата. — Это ведь не базы данных в банках ломать, тебя папашка тогда не спасёт.

Семён отрицательно мотнул головой:

— Я всё измерил. Шаг бетонных плит в заборе соответствует окнам в стене здания почти стопроцентно. Пятая плита слева — как раз напротив первого окна слева в цокольном этаже. Ночью там никого не остаётся, окна полуподвальные. Два охранника находятся в главном корпусе, и ещё один на проходной.

— А может быть, там в ночную смену кто-то работает? — снова спросила сестра.

Чем ближе к делу, тем меньше ей нравилась вся эта затея. На стадии планирования всё выглядело увлекательно, но чем ближе подходило к осуществлению, тем страшнее ей становилось. Семёну же было всё равно, он видел перед собой лишь очередную цель и шёл к ней напролом.

— Я же считал, сколько людей приходит, сколько уходит, — даже чуть возмутился брат. — В окнах цокольного этажа и свет не горит, только дежурная подсветка. Я видеокамеру на палке через забор поднял, всё снял. Ошибки быть не может. И Ксения там была, ходила к папе на работу, заглядывала в окно. Сказала, что там какая-то аппаратура и компьютеры. И, похоже, электрощит. Если всё это разломать, то они долго восстанавливаться будут. И взорвётся бомба даже не в здании, а снаружи. Стёкла вылетят, компьютеры поломает, ущерб нанесём, и всё. А то, что Ксенька предлагает, — это невозможно, мы даже во двор здания не попадём.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});