Философия преступления и наказания - Ильгам Рагимов

Можно привести множество таких примеров из истории любого народа. Прав Г.В. Мальцев, утверждая, что «одно было и остается неизменным: всякое сообщество, древнее или современное, причисляет к категории преступных те поступки своих членов, которые по опыту представляются ему опасными для общего дела, причиняющими вред коллективу и отдельным его членам, несущими угрозу развала социальной организации. Все это ныне резюмируется в понятие общественной опасности преступного деяния»[27].

Из всего этого следует, что «преступление» – это всего лишь понятие, применяемое в определенных социальных ситуациях. Один и тот же по содержанию поступок в различные исторические времена, в разных обществах и в разном социальном контексте может расцениваться как антиобщественный, социально нейтральный или общественно одобряемый. Так, во времена Арабского халифата халиф Умар, руководствуясь заповедью о том, что сомнения смягчают наказания, отменил наказание за воровство в голодный год. Т. Тард отмечает: «Система добродетелей, так же как и система преступления и порока, меняется вместе с ходом истории»[28]. Существовали народы, у которых кража и грабеж не только не являлись преступлениями, но, напротив, считались добродетелью.

Каждое общество порождает определенное количество определенных же видов преступлений, являющихся следствием его структуры и общего состояния. Понятие преступления связано с господствующими в том или ином обществе идеями, с представлениями о том, что преступно и должно влечь за собой уголовное наказание, а что – нет.

Действительные основания причисления одних деяний к разряду уголовных, а других – к административным или гражданским могут быть найдены только на почве знания о ходе исторического развития того или иного народа. То же самое поведение, которое не одобряется обществом в данное время и в данном месте, может одобряться в другое время и в другом месте. И очень трудно определить, какое поведение – одобряемое, а какое – неодобряемое. Изучение преступления вне времени и пространства, путем вынесения его из той социальной среды, в которой оно существует, невозможно. Поэтому кого считать преступником и когда – также дело времени и исторического периода.

В связи с этим П.А. Сорокин подчеркивал: «Сравнивая конкретные акты, называемые преступными различными кодексами, оказывается, нельзя указать ни одного акта, который бы всеми кодексами считался таковым. Даже такие преступления, как убийство, и то не всегда и везде считаются за преступления»[29].

Возникают ситуации, когда состояние общества, общепринятые нормы и ценности почему-либо утрачивают обязательный характер, подавляющим большинством населения ставятся под сомнение их целесообразность и справедливость. Например, спекуляция и обман покупателей в советский период считались преступлениями, хотя население страны понимало бессмысленность и несправедливость установления уголовной ответственности за эти деяния.

Как известно, для многих народов употребление спиртных напитков имеет давнюю традицию, а для некоторых даже является характерной чертой. Установлено также, что определенная часть насильственных преступлений совершается именно в состоянии алкогольного опьянения. Следует иметь в виду и то, что от злоупотребления спиртным ежегодно умирают десятки и даже сотни тысяч людей. Разве в данном случае это явление не наносит вреда самому человеку и всему обществу? Почему же потребление наркотических веществ считается опасным для общества и является преступлением, а злоупотребление спиртными напитками – нет?

В свое время советское уголовное законодательство совершение преступления в состоянии опьянения расценивало даже как смягчающее обстоятельство при назначении наказания. Потом пришлось от этого отказаться. Поэтому в перспективе не исключается, что пьянство, то есть употребление спиртных напитков, может быть рассмотрено как преступление.

В принципе, количество поступков, которые можно определить как преступления, возрастает.

Так, например, законодательство может ввести ответственность за действия женщин, занимающихся проституцией, исходя из того, что их число неуклонно возрастает, хотя это явление (деяние) существовало еще в древности, когда их побивали камнями и когда общественное мнение преследовало их своим негодованием.

Когда-то у народов Кавказа (да и у многих других народов) был обычай похищения девушки. Он не считался преступлением, ибо не преследовалось цели нанесения вреда девушке или ее родственникам. Наоборот, она получала возможность выйти замуж и создать свою семью. С точки зрения морали, можно считать, что этот обычай – порочный, ибо девушка, возможно, не согласна выйти замуж без любви. Однако обычная жизнь кавказцев в те времена была такова, что подавляющая часть девушек выходили замуж, даже не зная, за кого их выдают. Иными словами, обычаи, традиции считали такого рода деяния не преступлением, а совершенно нормальным явлением. Позднее, в период Советской власти, это деяние расценивалось как похищение и считалось преступлением – пережитком прошлого. Итак, нет такого деяния, которое бы во все времена у всех народов считалось преступлением.

Законы, в том числе и уголовный, предписывают добрые обычаи и запрещают плохие. Однако есть множество случаев, когда законодатель и общество признавали общественно опасными и вредными обычаи, которые, на самом деле, были полезными, и наоборот. Так, например, в Персии закон не считал преступным половое сношение сына с матерью, тогда как общение с иноверной признавалось тяжким преступлением, несравнимо более опасным. Обычаи являются как бы источниками и началами, из которых вытекают законы.

Согласно этимологии данного слова, обычай – это форма обыкновенного, то есть привычного, повторяющегося поведения[30]. Д.А. Дриль считал, что «обычай – не общее, наперед установленное обязательное правило для будущих действий, а только решения, хотя вследствие частой повторяемости решение обобщаемое, но по мере особенностей, представляющихся новых случаев допускающее изменения»[31].

Неверно думать, что правовой обычай – это нечто архаическое, оставшееся от времени доиндустриального общества. Обычай, в том числе и правовой, – живой, развивающийся элемент социальной регуляции современной общественной жизни[32].

Хотя уже давно установлен запрет на кровную месть, но фактически она и по сей день существует у некоторых народностей. И ничего удивительного в этом нет. Человек, не являющийся кавказцем, считает кровную месть пережитком прошлого, звериным законом безжалостного возмездия. Может быть, и так. Однако закон кровной мести гораздо сложнее и более разностороннее, чем большинство европейских законов. Кровная месть просто так, мгновенно не возникает и не исчезает. Кавказец с младенчества знает все правила кровной мести и хранит их в своем сознании. В принципе, кровная месть в основе своей является единственной преградой на пути массовых убийств. Только благодаря кровной мести на Кавказе долгие годы сохранялся порядок, который всех устраивал. Страх и правила (условия) мести способствовали, а точнее, служили основанием взаимоотношений племен, людей. Преследовать врага до конца жизни считалось священным долгом кавказца.

Что такое кровная месть? Можно считать, что она является священным долгом, который теоретически приводит к бесконечной цепи, ибо порождает новый виток мести, и так без конца. «Не только кровная месть, но и все формы наказания – от самых примитивных до самых совершенных – являются выражением мести»[33].

На самом деле, убийство из мести – это ответная реакция индивида на несправедливое, неправильное поведение, которое причинило смерть или какое-либо увечье ему или одному из членов его семьи, рода, племени, группы. Это не оборона от нападения, ибо она возникает уже после того, как причинен вред, и потому о защите от грозящей опасности говорить уже поздно. Кровная месть может быть направлена не только против того, кто причинил вред, но также и в отношении других членов группы. Согласно Э. Фромму, человек берется вершить правосудие, когда теряет веру. «В своей жажде мести он больше не нуждается в авторитетах, он – “высший судья”, и, совершая акт мести, он сам себя чувствует и ангелом и Богом… это его звездный час»[34].

Вспоминается факт, имевший место в Ленкоранском районе Азербайджана в начале 90-х годов ХХ в., когда несовершеннолетний Р. прямо на глазах у присутствующих в зале суда застрелил убийцу своего отца. И это сейчас, в наше время, а не в прошлом, в древности. Почему мстительность является такой глубоко укоренившейся и интенсивной страстью?

Может быть, человеку присуще элементарное чувство справедливости? В нашем реальном примере, на самом деле, у несовершеннолетнего убийцы была уверенность в том, что суд вынесет несправедливый приговор, и поэтому он решил осуществить правосудие самолично.