Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних потерпевших в уголовном судопроизводстве - Александр Глушков

Представляется, что столь существенное расширение определения потерпевшего нельзя признать оправданным, так как под понятие «деяние, содержащее признаки преступления», подпадает достаточно широкий перечень актов, не являющихся преступлениями: например, если вред причинен в результате действий малолетнего или поведения животного.

Следует отметить, что в юридической литературе представлены и иные достаточно приемлемые и привлекательные варианты обеспечения лицу (включая несовершеннолетнего), которому преступлением причинен вред, реальной и своевременной возможности защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве.

Так, в частности, вполне допустимым можно считать составление постановления о признании потерпевшим не в связи с доказанностью вреда, причиненного преступлением, а «при наличии сведений, с достаточной вероятностью указывающих на причинение такого вреда»25, либо при наличии достаточных данных, указывающих на признаки причинения преступлением вреда конкретному лицу.

Учитывая изложенные обстоятельства, представляется необходимым изменить редакцию понятия потерпевшего в УПК: в законе должно содержаться уголовно-процессуальное, а не уголовно-правовое определение указанного участника уголовного судопроизводства. Наглядным примером такого процессуального понятия является определение обвиняемого: фактические основания привлечения лица в качестве обвиняемого регламентируются ч. 1 ст. 171 УПК и представляют собой наличие достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления.

Представляется, не случайно в понятии обвиняемого законодатель исключил уголовно-правовую составляющую и не стал определять обвиняемого, например, как физическое лицо, совершившее преступление.

Учитывая изложенные обстоятельства, по нашему мнению, в уголовно-процессуальном законе целесообразно понятие потерпевшего изложить в следующей редакции:

«Потерпевшим является физическое или юридическое лицо, в отношении которого дознавателем, следователем или судом вынесено постановление о признании потерпевшим.

Физическое лицо признается потерпевшим при наличии достаточных оснований полагать, что преступлением ему причинен физический, имущественный и/или моральный вред или есть угроза причинения такого вреда.

Юридическое лицо признается потерпевшим при наличии достаточных оснований полагать, что преступлением причинен вред его имуществу и/или деловой репутации или есть угроза причинения такого вреда»26.

Основываясь на содержании данной дефиниции и учитывая предмет настоящего исследования, представляется необходимым сформулировать понятие несовершеннолетнего потерпевшего и регламентировать его в диспозиции ст. 5 УПК в следующей редакции:

«Несовершеннолетний потерпевший – это физическое лицо, в отношении которого дознавателем, следователем или судом вынесено постановление о признании потерпевшим в случаях, когда имеются достаточные основания полагать, что преступлением ему причинен физический, имущественный и/ или моральный вред или есть угроза причинения такого вреда, и которому на момент причинения указанного вреда не исполнилось 18 лет».

В свете рассматриваемых проблем следует отметить, что, наряду с определением оснований признания лица потерпевшим (как взрослого, так и несовершеннолетнего), заслуживает внимания и момент такого процессуального признания. Разумеется, чем раньше лицо, которому преступлением причинен вред, будет признано потерпевшим, тем больше у него будет возможностей для защиты своих законных интересов.

В науке уголовного процесса представлено несколько теоретических позиций, определяющих момент признания лица потерпевшим. Как правило, все они соотносятся с тем или иным процессуальным решением по уголовному делу, после которого принятие указанного решения должно осуществлять незамедлительно.

Так, А. Леви и Б. Бицадзе полагают, что «вынесение постановления о признании лица потерпевшим… должно быть осуществлено сразу же после появления в деле обвиняемого и установления конкретного лица, которому причинен вред»27. В данном случае, как нетрудно заметить, момент признания лица потерпевшим связан с вынесением постановления о привлечении конкретного лица в качестве обвиняемого.

Справедливость данной точки зрения обосновывалась результатами исследования уголовных дел, проведенного Р. Х. Якуповым, который при сопоставлении момента появления в деле потерпевшего с моментом появления обвиняемого установил, что это имело место в 59% случаев, в 8% – одновременно и лишь в 33% – до предъявления обвинения по делу28. Однако следует заметить, что проведенные в последующие годы научные исследования зафиксировали обратную тенденцию, заключающуюся в том, что «лица, пострадавшие от преступлений, признаются потерпевшими еще до предъявления обвинения по 100% возбужденных уголовных дел»29.

В силу изложенных обстоятельств представляется, что реализация указанной позиции лишь усугубит существующее положение потерпевшего. Кроме того, в данном случае остаются без внимания ситуации, когда окончание производства по уголовному делу осуществляется путем прекращения уголовного дела или уголовного преследования и при этом виновный не привлекается в качестве обвиняемого.

На наш взгляд, более обоснованными представляются мнения авторов, полагающих признавать лицо потерпевшим (как взрослых, так и подростков) с момента принятия заявления о преступлении30, с момента возбуждения уголовного дела31.

Авторы первой точки зрения обоснованно считают, что при признании лица потерпевшим в момент принятия заявления о преступлении пострадавший (как взрослый, так и подросток) получит возможность реализовать свои права с самого начала уголовного судопроизводства, так как с момента поступления в правоохранительные органы сообщения о преступлении возникают уголовно-процессуальные правоотношения. Подобный порядок в большей степени отвечает законным интересам потерпевшего, чем существует в настоящее время.

Сторонники представленной точки зрения отмечают, что в теории права существует глубоко нравственное по своему содержанию и имеющее огромное общеправовое значение правило, именуемое «принципом добропорядочности», согласно которому все граждане априори предполагаются добропорядочными32. Исходя из этого, предполагается следующее: нет каких-либо оснований заведомо отказывать в доверии не только обвиняемому, но и пострадавшему, утверждающему о причинении ему вреда в результате преступного посягательства.

Учитывая изложенное, ряд авторов полагает обоснованным смещение периода признания лица потерпевшим на момент принятия заявления от пострадавшего, предлагая таким заявлениям придать статус жалоб33. Кроме того, такое заявление (жалобу) лица, пострадавшего от преступления, предлагается рассматривать как «совокупность повода-основания к возбуждению уголовного дела» при соблюдении условий, что в заявлении изложены признаки преступления и нет сведений о ложности сообщаемого, а также отсутствуют явные данные, объективно опровергающие сообщаемые сведения34.

Констатация отсутствия подобных сведений или данных в момент принятия заявления, исходя из предположения добропорядочности граждан, должна влечь за собой немедленное возбуждение уголовного дела без всякого рода «доследственных проверок», представляющих собой, по мнению А. Балашова, «суррогат расследования», то есть фактическое слияние стадий возбуждения уголовного дела и предварительного расследования как по целям, так и по содержанию деятельности35.

Разделяя данную точку зрения, Б. Е. Владыкин утверждает, что «проверка заявлений о преступлении нередко сводится не к установлению оснований факта совершения преступления со всеми его вредными для заявителя последствиями и, соответственно, возбуждению уголовного дела – они налицо, а к изысканию возможностей под благовидным предлогом в возбуждении уголовного дела отказать, если возможность раскрытия преступления оказывается под вопросом и “судебная перспектива” не очевидна»36.

Несмотря на достаточно серьезную и убедительную аргументацию, а также несомненное наличие сильных сторон представленной точки зрения, на наш взгляд, нельзя в полной мере с ней согласиться. По нашему мнению, недопустимо заявление о преступлении воспринимать как «совокупность повода-основания для возбуждения уголовного дела»37; это разные юридические понятия.

Необходимо учесть, что в соответствии с положениями ч. 1 ст. 140 УПК кроме заявления о преступлении поводами для возбуждения уголовного дела являются также явка с повинной и сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, по которым нельзя обойтись без проведения проверки наличия достаточных данных, указывающих на признаки преступления.