Из Тени (Dragon Age) - Krilena

искривилось в гримасе боли, раздался его стон. На этот раз купол наказал его куда сильнее, чем от близости постороннего, и не закричал он лишь из-за собственного бессилия.

— Магистром Эрастенесом зовусь. Учёный. Лучший специалист по Древним Богам во всем Минратосе… нет, во всём Тевинтере, ох… Когда-то. А сейчас — руина, золочённая оболочка, кою покинула бабочка, — еле слышно прохрипел пленник, облизывая потрескавшиеся, а теперь незначительно кровоточащие губы, но это ему не помогло, потому что во всем его организме влаги осталось не больше.

Безумец внимательно следил за стариком, поэтому мимо него ничего не прошло: ни реакция заклинания, ни странность речи. На свой вопрос он не ждал столь прямого ответа, тем более от гордого магистра, но очевидно, такая его покладистость неспроста. Значит, этот оберег не только удерживает магистра в ловушке, но и заставляет либо отвечать на любой вопрос, либо вообще говорить только правду.

Безумец знал, что за магистр перед ним: наставник одного молодого вора и бывший хозяин Кальпернии, о котором последняя наговорила предостаточно нелестного.

— Вы были похищены Венатори?

— Нет. Покорный слуга, тень, безмолвная, ползущая следом Его величию… — снова купол покраснел, а истощённого старика чуть ли не пополам от боли скрутило. Видимо, заклинание посчитало, что в его словах было недостаточно искренности. — Он пришёл в ночь, я думал: за реликвиями, рукописями, знаниями, но он забрал её, мою верную рабыню. Она последовала покорно, не мог я этого предсказать. Надлежало и мне уподобиться, преклониться.

Безумец только усмехнулся, подтверждая своё давнее заявление, что Эрастенес с его другом, Анодатом, никакие не учёный. Павлины — да, но не учёные. Старик даже не видел в девушке, у которой есть потенциал стать самым сильным магом-лаэтаном, мага, лишь — безынтересного раба. Иначе бы не удивлялся, почему вроде бы верная рабыня его тут же бросила, когда к ней обратился Старший, увидевший в ней талант и взявшийся его раскрыть хотя бы на словах.

— В таком случае, если ваша служба была добровольной, зачем вас заключили в эту ловушку?

— Не ловушка — оковы. Лишающие воли. Свободы. Поручено мне было их изучить. Пролить свет на творение предков. Это работа была лучшей, коих касался я… — вдруг снова старый маг взвыл и заскулил. Видимо, заклинанию не понравилось и то, что магистр ушёл от ответа в ностальгические брюзжания. — Но мои оковы — лишь проба. Её же будут шедевром.

Теперь Безумец был уверен, что именно этот магистр — автор беспорядка на столе из множества черновиков, и именно он является, как писала ему в отчёте Лелиана, учёным, которого отправили в храм. Значит, он изучал это сдерживающее заклинание, переводил и разрабатывал методику его использования, а когда он закончил, Корифей сделал из творца первого подопытного его же творения. Хотел сновидец сказать, что это был весьма расточительный поступок, однако признал, что он ожидаем. Раз Старший так тщательно прячет от Кальпернии этот храм, то он и не выпустит из него никого. А так зато сразу двух зайцев убил: и свидетеля своих планов заткнул, и заклинание испытал.

— Её? — тут же зацепился магистр за намёк, что это заклинание было изначально предназначено для девушки.

— Ради Кальпернии погублен я. Надлежит ей стать сосудом ради спасения Тевинтера.

— Что должен вместить «сосуд»?

— Того мне неизвестно… — признался Эрастенес, но новый магический разряд, прошедший по телу, заставил его в панике искать ответ хотя бы в виде предположений. — Сила… Сила должны быть. Сила, подобная силе Уртемиэля, восставшего из пламени. Но сосуд не может иметь силы воли, свободы. Сосуд не должен лгать. Её сдержат, наденут оковы. Железом обуздают молнию. Не ведает она…

Если Корифей не поделился своими планами даже с подчинённым, от которого всё равно намеревался избавиться, значит, он задумал что-то невообразимое. Изначально Безумец подумал, что речь может идти о насильной одержимости духом, каким-нибудь древним духом мудрости, однако в таком случае это не приблизит её к «силе, подобной силе Уртемиэля». Значит, задумка Сетия ещё более безумная, опасная, и, вероятно, связанная с наследием Элвенана — если догадка магистра об эльфийском названии озвученного места правдива.

От очередного профилактического магического удара голова старого магистра неподъёмным грузом повисла на плечах, он затих, с трудом приходя в себя после особо сильного истязания. Безумец дал ему время, а сам осмотрелся. Зал был почти полностью пустым, что говорило о желании Сетия сделать его недоступным ни для кого полностью. Однако около алтаря лежало несколько свитков — их-то мужчина и взялся изучать.

И как вскоре магистр с радостью выяснил, это то, что он и искал в храме, — анализ Эрастенесом сдерживающего заклинания. Разбросанные наброски он видел во внешнем зале, однако здесь анализ был написан целиком. Эти свитки вместе с основным, в котором и расписаны манипуляции для призыва заклинания, магистр передал Корифею, как итог своей работы. И Старший, довольный этой работой, незамедлительно испытал заклинание, а затем храм покинул вместе с самым важным свитком, а остальные так и бросил там, где их получил. Рассуждения старика ему были без надобности. Зато Безумец был очень доволен находкой — если Кальперния это прочтёт, то сразу поймёт, каким образом идол хочет её использовать, а знакомый почерк своего бывшего господина не даст ей подумать, что сновидец собирался её обманывать.

Довольный, что он получил искомое и что его путь до храма был не зря, мужчина тут же начал бережно укладывать свитки в свой вещмешок.

— Зажги лампу, Кальперния. Здесь так темно.

Безумец еле-еле расслышал болезненный шёпот магистра. На фоне этих слов, отразивших его всплывшие в голове воспоминания, и общей во многом странной речи можно говорить о беззащитном безумии Эрастенеса, к которому его ведёт ужасная магия.

И эта магия… воистину удивила хромого мага. Теперь, имея на руках записи учёного, он приблизился к пониманию структуры заклинания и мог сказать, что это одно из самых сложных чар, которых он только видел воочию за свою жизнь. А видел он достаточно. Заклинание, изначально принятое им хоть за сильное, но весьма примитивное сдерживающее, раскрылось с неожиданной стороны. Это комбинирующее заклинание трёх школ! Духовной магией был создан сам видимый купол, напрямую подпитываемый из Тени, который настроен на то, что б не допустить выживаемости «содержимого», если целостность его будет нарушена. Энтропия оказывала незримое воздействие, именно она отлавливала в разуме жертвы признаки лжи, противления и давала куполу команду на порождение молниевых искр в наказание. Также она усиливала воздействие этих искр, чтобы жгло не только тело, а, казалось, выжигало душу. Ещё Безумец увидел полноценное применение возможностей созидательной