Подземелье - Ваня Мордорский

остальных. И лица всех пятерых были видны Зур’даху.

Сначала площадь пронзили крики, но никто рты наказанных затыкать не собирался. Наоборот, будто именно этого Айгур и добивался, чтобы все слышали как больно пятерке казненных.

Через пару мгновений к крикам добавились звуки разрываемых частей тел, сухожилий, костей. Твари перемалывали тела надсмотрщиков. Безжалостно. Методично. Так, как умеют только насекомые.

— Твою мать. — выдохнул в ужасе Тарк, увидев как многоножка выгрызла глаз одному из гоблинов.

— Можешь отвернуться. Или закрыть глаза, — сказал однорукий, стиснув зубы.

Там, внизу, был его друг. Пожалуй, единственный, и он даже отвернуться не мог. Потому что другие дроу, другие надсмотрщики смотрят. И сразу донесут, что он повел себя…вот так. Он просто не мог не смотреть. Не мог закрыть глаза. Но дети могли.

Каждый удар, укус, который наносили по Даху, ЗурДах будто ощущал на себе. И вздрагивал. Рядом так же вздрагивал Маэль. Но взгляда не отводил.

Увидев как Даху оторвали руку Зур’дах дернул головой в сторону. И взгляд его уткнулся в других детей.

Не хочу!..Не хочу на это смотреть! НЕ БУДУ!!!

Через мгновение он зажал уши.

Он взял пример с Кайры. С Тарка. Только Маэль закусив губу пытался досмотреть, сквозь текущие слезы.

Сначала гоблиненок подумал, что сдержался, в отличи от Маэля, ровно до тех пор, пока по груди не потекло что-то горячее. Его слезы.

Я плачу. — понял он. — Не сдержался. Не смог.

Когда они увидели начало, он думал что сумеет сдержаться. Что Дах не так уж важен для них всех. Он ошибся.

— Гребанный Шустряк…— зло выдавил однорукий.

И это заставило Зур’даха украдкой взглянуть на то, что уже заканчивалось.

Шустряк дожирал Даха вместе с остальными тварями.

Тварь! просто тварь! Не больше. Безмозглая тупая тварь! — зло забились мысли в голове Зур’даха, когда он увидел это.

Жаль я его тогда не убил!

Из-за стиснутых ушей. Зур’дах и не понял, что крики закончились. Никто больше не кричал. ЗА этот короткий промежуток все погибли. Казнь свершилась.

Даже Саркх побледнел и сжал кулаки, но держался. Он переводил взгляд с Айгура на казненных и обратно и так часто-часто.

Глядя на его реакцию у Зур’дах мелькнуло, — Может Саркх действительно не при чем?

Гоблиненок нервно сглотнул и разжал уши. Все затихло.

Не зря их всех собрали. Чтобы они все это видели. Это было живое назидание тем, кто будет нарушать правила.

— Вот срань…дерьмо…дерьмо…дерьмо…сука… — зачастил Маэль.

Кайра просто стояла, вперившись в одну точку.

— Всё! — громко сказал Айгур.

Зур’дах кинул взгляд вниз. Твари застыли, придавленные тьмой. А тела…тел не осталось. В яме остались только кровавые ошметки. Вот всё, что осталось от Даха, от остальных.

Быстро…как быстро…

Еще пять минут назад Дах сидел — живой, целый и невредимый и мог бы легко справиться даже голыми руками с любой из этих тварей, но вот через минуту его раздирают на куски твари, которых он не раз кормил и помогал дрессировать однорукому.

Сразу в голове гоблиненка пронеслись моменты прошлого. Как Дах их водил в столовую.На тренировку. Как наказал его Ямой. Как подробно расспрашивал о племени, о селении, и сам рассказывал о Ямах, о Арене, о монстрах.

Да, просто ужасно несправедливо, что тот, кто выживал не один десяток раз на Арене, умер вот так… — мелькнула мысль у Зур’даха.

Да, в последнее время он с Дахом реже виделся. Тот вечно где-то пропадал. Да, он не стал родным. Но стал….своим. В каком-то смысле Зур’дах доверял ему больше чем однорукому, и не только ему. Уж точно больше, чем тому же Саркху.

— Но на сегодня казни не закончились. — вдруг продолжил Айгур.

Зур’дах вскинулся, Как и остальные дети, которые стояли, опустив головы и вперившись в пол. Никто не хотел смотреть на то, что осталось в Яме.

— А?

— Что?

Даже однорукий, который стоял бледнее некуда нахмурил брови.

Удивленными выглядели и Варгус со Старшим Наставником. Управляющий даже сначала порывался что-то сказать своему хозяину, но с места так и не сдвинулся, решив промолчать.

— Сюда их! — неожиданно резким и холодным голосом сказал Айгур.

И теперь Зур’дах ощутил как в его голосе зазвучала еле сдерживаемая ярость.

Буквально через десяток мгновений стражники притащили шестерку дроу. Скованных по рукам и ногам. Раздетых. Безоружных. С кляпами во рту.

Пленников вытолкнули прямо перед Айгуром. Звякнули цепи и вся шестерка повалилась на пол. Миг — и стражники ушли.

Что происходит?

На мгновение вылетел из головы даже Дах. Может потому, что своими телами дроу закрыли яму.

— Итак, — казал Айгур, проходясь вдоль шестерки, — Вина этих еще больше. От рабов многого я не жду. На то они и рабы.

Айгур сплюнул.

— Но когда предают свои, — он покачал головой, — Это — смерть.

Все на площади молчали и стояли неподвижно. Только Варгус сделал шаг вперед. Никто не знал как реагировать. Особенно напряжены были дроу. Потому что впервые прилюдно Хозяин наказывал…своих. Наказывал дроу.

— Самое удивительное…что предательство этих шестерых бы и не вскрылось, если бы, — Айгур резко посмотрел на группу однорукого, — Если бы не помощь одного маленького и верного Хозяину бойца…

Зур’дах поднял голову, ища глазами Саркха.

Взгляд дроу смотрел…

Он смотрит на него? Мне не кажется?

Маэль, Тарк, однорукий и Кайра одновременно с Зур’дахом обернулись на Саркха, как и часть других детей.

Да. Айгур смотрел именно на него. Без сомнений.

— То ничего бы и не вскрылось. Ничего. Остальные тоже будут наказаны…но уже по-другому.

Саркх, казалось, хотел сквозь землю провалиться, потому что почувствовал устремившиеся на него сотни взглядов. Ему хотелось исчезнуть, удрать отсюда, но он стоял с каменным лицом, боясь