Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Сон его нарушил запах гари — шалаш горел, быстро. Сбивая огонь с волос и одежды, Кот выскочил из шалаша и с разбегу налетел на что-то очень твердое. Над ним возвышалась могучая фигура в темных одеждах, голос с чудным акцентом, голос из харчевни, произнес:

— Не пытайся меня обманывать, Рен, лучше принимайся за работу…

Цепкие руки схватили ладонь парнишки, блеснула сталь, потом последовала нарастающая боль. Ночной кошмар обернулся еще более страшной явью.

— Перевяжи и отправляйся выполнять мое поручение. А твой мизинец я оставлю на память, — на колени Кота упал батистовый белый платок. Пацан машинально приложил его к обрубку на месте правого мизинца.

Позже Рен Девятипалый станет одним из лучших шпионов на службе короны Шваркараса, его первый урок ремесла был очень болезненным, и оттого на протяжении всей последующей жизни он будет ненавидеть алмарцев. И бояться людей в черных одеждах.

Часть 2. Глава 3. Охота на ведьм — женское дело

Графство Никкори-Сато невелико. Полдня требуется пешему, чтобы пересечь его из конца в конец, а конный управится за час-полтора по хорошей дороге галопом. Прислугу из «Головы великана» несколько удивило, что ночью из комнаты драгунского офицера не доносилось храпа, которым столь славились кавалеристы, а утром, когда он смурной спустился к завтраку, не понадобилось выносить ночной горшок, ибо он был пуст.

Минуло три дня, копыта худой лошадки вновь лупили в старые камни дороги, человек в черном спешил в «Крысиный хвост» ночною порою. До харчевни оставалось минут десять езды неспешной рысью, когда в свете малой, злой луны Хас узрел он на опушке леса, вплотную подходившей к дороге, зрелище столь странное, что вызвало даже его интерес.

По лесной тропинке, под аккомпанемент треска и грая разбуженных птиц, к дороге почти бок о бок выскочили два всадника. Вернее, как пригляделся и понял наблюдатель, две всадницы. Чуть позади женщина в красном плаще и мужской одежде. Впереди, на хилой крестьянской лошадке, барышня средних лет, в рваном черном платье с развевающимися от скачки черными как смоль волосами.

Не доскакав до дороги метров двадцати та всадница, что была позади, резко вынула из стремян ноги и, совершив головокружительный прыжок, вцепилась в волосы и левую руку той, что была впереди, стягивая ее на землю. Очень быстро оба седла опустели, послышался глухой удар о землю, два тела откатились друг от друга из клуба пыли и земли, поднятой копытами коней.

Жесткая рука в свиной перчатке схватила поводья распаренного вороного жеребца с высоким кавалерийским седлом, того, на котором скакала женщина в плаще.

Меж тем всадница вороного с трудом поднималась. Ей несказанно повезло — при падении она лишь вывернула ногу, и сейчас на ее прекрасном лице запечатлелась гримаса боли и злости. Вторая женщина, судя по всему, пострадала много больше, она лежала среди трав без движенья, высвеченная рубиновым светом Хаса. Со зловещим скрипом сабля девы в плаще покинула ножны, она, с трудом опираясь на подвернутую ногу, двинулась к распростертой на земле брюнетке. В лунном свете лезвие казалось пылающим, текст чеканной молитвы, нанесенной на клинок, неярко сиял, становясь все сильнее при приближении к телу женщины в черном.

Меж тем брюнетка, лежавшая на животе, неестественно выгнулась, страшно закричала и скороговоркой начала выкрикивать слова заговора. Женщина в плаще рванулась к ней, но нога подвела, и она упала на одно колено. Туман окутал преследуемую, и из него было видно, как страшно меняются черты ее изящного, чуть полноватого тела. Как вытягиваются руки, трещат кости, лохмотьями осыпается кожа. Буквально через пару секунд из тумана на всадницу с саблей бросилось воплощение ночных теней, черная тварь с горящими злобой алыми глазами без зрачков. Неимоверно быстро она атаковала с прыжка. Однако дева в красном не растерялась и, взмахнув перед собой саблей, бросилась в сторону. Комья земли и трав взлетели из места, где приземлился оборотень. На его крупной укрытой мехом груди появилась кровоточащая рана сабельного удара, он зарычал и в секунду изготовился к новому прыжку. Женщина в плаще не устрашилась и, выхватив двуствольный пистоль из-за пазухи плаща, разрядила его в зверя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Место боя окутал пороховой морок, однако движение тени позволило наблюдателю понять, что оборотень устоял, прыжком преодолел расстояние, разделявшее его с опасной жертвой, и навалился на нее сверху. Прижав одну руку воительницы в плаще когтистой лапой к земле, зверь попытался вырвать ей горло зубами. Но та сумела выиграть пару секунд, выставив между своим горлом и зубастой пастью саблю, которую держала свободной рукой после того, как вырвала из бока жертвы, куда она вошла при его приземлении. Своей второй лапой монстр молниеносно, не оставляя противнице никаких шансов, с силой пригнул земле вторую руку женщины в плаще…

Последовал одинокий оглушительный выстрел, рука в свиной перчатке опустила крупнокалиберный пистоль. Пуля вошла оборотню в верхнюю челюсть, вытянутую на манер волчьей, чуть не достигнув переносицы. Зверя швырнуло с добычи, распростертой на земле. Он прокатился кубарем по земле и начал неистово выть, рычать, затем скулить, в попытке вырвать жгучий снаряд, разрывая себе когтями морду и глаза. Очень скоро зверь затих, медленно превращаясь в женщину с почти разорванным в клочья лицом и крупной дырой на месте носа.

Человек в черном спешился, и, ведя в поводу лошадей, подошел к распростертой на земле всаднице в красном. Увидев его, она попыталась подняться, но силы оставили ее, и она потеряла сознание. Весь бой занял от силы минуту, являя собой яркий пример того, сколь легко и быстро можно отнять жизнь.

Она очнулась очень скоро, почти в тот момент, когда человек в широкополой шляпе, бережно сняв ее с плеча, укладывал деву в красном на мягкие травы под сенью высоких деревьев, чуть удалив ее от дороги и места побоища.

— В наше время сложно рассчитывать на доброту незнакомцев, — произнесла она, оказавшись на земле.

— Каждый уважающий себя мирянин должен помогать по мере сил своих церкви, нашей заступнице перед Единым, — ответил он.

Наконец-то сумев рассмотреть ту, которую он неожиданно спас, человек в шляпе понял, что ему попалась не просто смелая воительница, но служительница церкви. Поначалу он принял ее за охотницу на демонов, поскольку красный плащ из крепкой кожи, с узкими рукавами и отворотами, а также шляпа с серебряной пряжкой, высокой тульей и прямыми полями, притороченная к седлу вороного, были фактически форменной одеждой этого ордена. Однако выпавший из-под шелкового шейного платка медальон в виде круга с вписанным в него молотом, объятым пламенем, выдавал в ней служительницу еще более сурового культа — женского боевого ордена охотниц на ведьм. Мужской же костюм в виде камзола под плащ, жилета с несколькими карманами, облегающих гусарских лосиных штанов и кавалерийских сапог был просто данью удобству, поскольку в платье за оборотнями особо не поскачешь. Стальной наплечник с гербом на левом плече, помимо прочего, выдавал в ней бывшую аристократку.

— Воистину, — она попыталась улыбнуться, но из-за боли скорее скривилась, впрочем, даже гримаса боли выглядела довольно мило на ее круглом девичьем лице с темными глазами, чуть вздернутом носиком, и пухлыми щеками. — И церковь благодарит, вас неизвестный путник, — голос был серьезен и сух.

— Меня зовут Уильфрид Вульфштайн, — он коротко поклонился.

— Жанетта де Пуатье. Как вы уже успели заметить, я принадлежу к ордену охотниц на ведьм, — она сделала паузу. — Или вы просто на вырез глазеете?

— Это был оборотень? — он пропустил остроту мимо ушей и кивнул в сторону женского тела в паре десятков метров от них.

— Слава Единому, нет. Оборотни шустрее, с ними я бы предоставила разбираться норманитам, благо, кажется, один есть поблизости. Это ведьма, — воительница неженственно сплюнула. — Проклятое богом и людьми чернокнижное отродье, убивавшее младенцев и использовавшее их жир для того, чтобы превращаться вот в таких тварей, а затем мстить недругам. Единый в милости своей указал мне на нее, а я, впрочем, с вашей помощью, исполнила волю Его. Эта мразь не имеет права топтать благословенные земли Шваркараса! — она замолчала, мрачно ощупывая свой бок. — Кстати, а что за пуля, освященная?