Небесный механик - Петр Крамер

– Ее потратил магистр.

– На что?

От Аскольда не укрылось, как Батист взглянул на шкатулку, лежащую на столе.

– Отвечайте. Каким образом это связано с Ларне?

– Магистр потратил деньги на исследования и экспедиции. Очень давно он нашел затерянный город в Перу. Мачу-Пикчу, или Старая Вершина на языке индейцев. Там были пирамиды и храмы инков. А в них… в них десятки предметов с токапу.

Аскольд наконец понял, что за символы были в таблицах на картонках: письмена инков.

– Все находки магистр вывез из Перу в Колумбию, – продолжал Батист. – Потребовалась не одна экспедиция. Он долго пытался расшифровать записи, нанимал разных лингвистов и ученых. У Ларне получилось…

– Что Ларне прочитал в записях инков?

– Мне не сообщили.

Аскольд прищурился, размышляя. Но Батист истолковал его взгляд по-своему:

– Я говорю вам правду, месье! Ларне расшифровал токапу и сбежал. Его стали искать. Горский нашел первым. То есть, кажется, Ларне сам на него вышел, попросив убежища. Тогда Гильермо приехал в Париж, чтобы устранить Ларне и вывезти собранный в «Конторе высокоточных механизмов» визиограф.

– «Контора высокоточных механизмов»? – удивился Аскольд, прервав размышления. Ему никак не удавалось состыковать медальон Евы и описанные Батистом события.

– Да, месье. Эта контора – одно из тайных предприятий магистра в Париже. В нем трудятся несколько талантливых инженеров. Но я не знаю адреса, все заказы обычно доставляют курьеры. Я лишь передаю или отправляю их дальше по назначению. Вы же понимаете, SPAD обладает широкими возможностями, у нас большой парк самолетов и дирижаблей…

Аскольд машинально кивнул, и его вдруг осенило: Еве чуть больше двадцати, но она утверждала, что медальон у нее с рождения. Если медальон – это чипер, выходит, кто-то еще до Ларне сумел прочесть токапу.

Он слез с края стола и поднял револьвер. Батист зажмурился, втянув голову в плечи.

– Вы солгали, – спокойно сказал Аскольд. – Задолго до Ларне на магистра работал человек, сумевший прочесть письмена.

– Я… я не знаю, кто это был! – Лоб Батиста покрылся испариной. – Клянусь! Магистр работал с находками из Мачу-Пикчу в Колумбии. Там у него тайная резиденция и склады. Там лаборатории, где многие годы что-то исследуют, прикрываясь вывеской строительства канала. Но сейчас он может все потерять из-за скандала со «Всеобщей компанией», которую парламент хочет обанкротить. Вы представляете, что тогда начнется?

– Паника на бирже. Крах компании. Франция утратит влияние в регионе, строительство канала будет прекращено. В США обрадуются такому повороту событий.

– Да! Но магистр это предусмотрел. Я не знаю его замысла. Каким-то непонятным образом он намерен одномоментно завершить прокладку последней очереди канала и воздействовать на США.

– Воздействовать?

– Именно так. Вмешаться в геополитику, лишив США и Францию возможности влиять на регион… Он… он хочет сохранить за собой права на канал!

Похоже, Батист раньше не заходил в рассуждениях столь далеко.

– Что он задумал? – напрягся Аскольд. – Террористический акт?

– Не знаю. Ларне мертв, Горский мертв. Наверное, у Гильермо есть ответы на все ваши вопросы. Мне больше сказать нечего.

Панамский канал, конечно, лакомый кусок для многих, и в США давно хотят получить контроль над стройкой. А когда вспыхнет скандал с банкротством подрядчика, захотят еще больше. И приложат все усилия для достижения цели, в этом можно не сомневаться.

Аскольд смотрел сквозь раскрасневшегося от возбуждения Батиста, думая о своем. Трансатлантическая гонка – событие мирового масштаба. К ней будет приковано внимание репортеров из газет всего мира. Гонка пройдет в два этапа: первый завершится на Ньюфаундленде, второй – в Панаме, куда съедется огромное количество представителей прессы и прибудет сам президент Французской Республики – это главная мишень. Если Небесный Механик планирует теракт, чтобы о нем узнал весь мир, лучше места не найти.

Но как, черт побери, он хочет воздействовать на Соединенные Штаты Америки, находясь на территории другого государства? Убийство президента Франции в таком случае не даст желаемого результата.

– Собирайтесь. – Аскольд качнул револьвером в сторону двери.

– Куда? – встревожился Батист.

– Куда и планировали, на аэродром.

Глава 4

Смена курса

– Выпьете вина? – Макалистер опустился на стул напротив Евы, развернул салфетку и постелил себе на колени.

– Да, спасибо.

Выпить в такой ситуации явно не мешало. Очень волнительный момент: ирландец знал ее мать, может поведать подробности о прошлом.

Ева скользнула взглядом по его рукам, затянутым в тонкие кожаные перчатки. Пальцы левой были чуть тоньше, и еще они странным образом пощелкивали и едва заметно шевелились, будто в перчатке пряталась не рука, а насекомое.

Парсонс взял бутылку со стола, повернул к Еве боком, на котором виднелись на стекле тиснение с гербом винного дома и спекшаяся сургучная печать. Ева кивнула, даже не взглянув на цифры и надписи на печати.

– Хотите знать, кем была ваша мать?

У магистра были магнетический взгляд и весьма приятное лицо с умными светлыми глазами.

– Ее звали Люсия Беатрис Фернандес. Она была прекрасной женщиной.

– А как звали моего отца? – не удержалась Ева.

– Увы, – улыбка исчезла с лица магистра, – о вашем отце мне ничего неизвестно. Когда я встретил Люсию, она уже носила вас под сердцем.

Он поднял бокал. Ева тоже глотнула вина, но не ощутила вкуса. Все ее мысли были о матери. Хотелось узнать о ней все, но она вовремя вспомнила наставления Парсонса и воздержалась от вопросов. В голове промелькнула шальная идея. Ева внимательнее присмотрелась к магистру.

Нет, с ним у нее ничего общего. Светлые волосы, нос с легкой горбинкой. Макалистер точно не ее отец. Тогда что же связывает его с матерью?

– Я долго заботился о Люсии. Был ее покровителем. Но нашлись люди, пожелавшие нас разлучить. – Магистр уставился невидящим взглядом в стену, предавшись воспоминаниям. – Оставьте нас, Парсонс, – внезапно потребовал он.

– Да, сэр. – Парсонс кивнул, слегка поклонился Еве: – Баронесса… – и покинул каюту.

– Где вы росли, Ева? – Макалистер по-прежнему смотрел в пространство. – Как жили все это время? Расскажите, мне очень любопытно.

– Я… Меня нашла монашка в Лейпциге. Подобрала на улице. Конечно, я этого не помню, потому что была младенцем. Она отдала меня в приют, записав в метрику свою фамилию. Так я стала Евой Блумберг. До четырнадцати лет жила в приюте. А потом… – Ева вздохнула.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});