Секретные поручения 2. Том 2 - Данил Корецкий

Потому что Пискунов увидел, как из отдельного кабинета выходил Лохманенко в компании какого-то мужчины и двух холеных девиц с повадками валютных проституток. А разговорившись с официантом, любознательный пролетарий узнал, что компания отужинала на двадцать две тысячи, да еще тысячу оставила «на чай». Поэтому триумфальная история Пискунова многократно пересказывалась с использованием приема контрастного сравнения: «А эти гады почти тыщу баксов прожрали, да небось на блядей столько же потратили!» – и вызывала возмущенное негодование и классовую ненависть рабочего сословия.

Еще любопытный эпизод – тот самый работяга-грузчик. Был Лохманенко гомосексуалистом или не был (а все, с кем беседовал сам Денис, а также Виктор и Роман, даже не сомневались в том, что был, – и это несмотря на слухи о гулянках с девицами), но какая-то связь с неким пролетарием, работающим на опытном производстве, у него имелась. Половая или какая другая… Имелась до недавнего времени. А почему прервалась? Потому что пролетария убили. Прирезали по пьянке в общежитии.

Стоп. Вот с этого момента до Дениса стало доходить. Где работал? Где-то в цеху. Не в литейке, это точно, и не в гальванике. Тринадцатый механический? Может и там. Где-то на «Приборе», это точно. Фамилия, имя? Да кто его знает… Лохманенко точно знает, его и спросите. Денис показывал карточку Синицына: этот? Люди пожимали плечами. Оказалось, что в обществе предполагаемого полового партнера Лохманенко почти никто не видел; кто-то от кого-то что-то слышал – вот и пошло-поехало. Денис показал фото Пискунову.

– Да, – сказал пострадавший от социального неравенства Пискунов, – с этим человеком Игорь Борисович гулял тогда в «Бригантине».

– Ну, это все лирика, для знакомства, – Денис похлопал его по плечу. – А теперь расскажите, как вы получаете чертежи, да покажите, где храните рабочую тетрадь, прошита ли она, пронумерована как положено?

Все беседы и Денис и оперативники заканчивали вопросом о том, как хранятся грифованные документы, соблюдается ли порядок их выдачи, обновлены ли допуски сотрудников в свете последнего приказа. Поэтому очень скоро по заводу прошел слушок, что прокуратура и ФСБ в очередной раз проверяют режим секретности. То есть то, что на оборонных предприятиях проверяется регулярно. Рутина.

Однако проверка по секторам мало что дает, поскольку участки и лаборатории работают над узкими специальными задачами, по которым невозможно представить всю картину целиком. А кто же тогда эту картину может представить? Естественно, начальник отдела.

* * *

Лохманенко оказался невысоким лысоватым мужчиной крепкого телосложения, с крупным, изрытым оспинами лицом, похожим на картофелину. Оно и выражало ровно столько мыслей и эмоций, сколько может выражать картофелина.

На нем был отличный костюм, хотя галстук висел на шее не завязанный, словно Лохманенко только собирался его повязать перед приходом гостей, но почему-то забыл. Крохотный кабинет был обшит светлым дубом, а напротив рабочего стола стоял всего один стул. Зато на кронштейне висела видеодвойка «Филипс». Когда следователь вошел, Игорь Борисович слегка приподнял голову и, не тратя времени на приветствие, резким голосом сказал:

– Сколько времени вам нужно? В десять у меня совещание.

– У меня тоже совещание, – сказал Денис. – И тоже в десять. Постараемся управиться.

Лохманенко стянул с шеи галстук и, сложив его в несколько раз, положил перед собой на стол.

– Я не понимаю, зачем вы вообще ко мне пришли. По-моему, вы уже допросили весь завод и прекрасно обходились без моего участия. Что вы здесь вынюхиваете?

– Нас интересуют разработки боевого лазера, которыми занимается ваш отдел. Насчет вынюхивания – вопрос не ко мне.

– Ну занимается, – сказал Лохманенко, отвернувшись к окну. – Занимается. Хотя…

Он помолчал.

– Вы молоды и невежественны, и я не знаю, что и как вам говорить. Прочесть вам краткий курс квантовой физики? Но я не лектор, черт побери, не преподаватель, и я не Жванецкий, чтобы сыпать на вас глаголами!.. И почему я вообще должен это делать? На каком основании вы здесь все выню… расследуете?

– Можно включить телевизор? – спросил Денис, доставая кассету из маминой видеотеки.

Лохманенко пожал плечами, но насторожился. На бугристой картофелине наконец-то проявились эмоции. Напряженное ожидание и страх.

Экран зажегся. Шла передача «Тайные силы». Анатолий Тиунов рассказывал о Тиходонском феномене:

– Штурман Зименко заметил яркое световое пятно в направлении север-север-запад. Пятно приближалось к нам с очень высокой скоростью. В первые секунды была мысль о столкновении…

Картофелина отразила явное облегчение.

– Так вот из-за чего весь сыр-бор!

Начальник отдела незаметно перевел дух и быстро завязал галстук. Очень точно и умело, без всякого зеркала.

– У нас по этому поводу проводилось служебное расследование, виновные еще тогда получили строгие выговоры. Это вчерашний день. Просто сегодня старая история попала на экран. Результат всеобщего разгильдяйства и безнаказанности. Надеюсь, в этом я не виноват?

– И все же меня интересует соблюдение режима секретности, – сказал Денис. – Кто допущен к проблеме? Конкретно.

– Ладно. Лохманенко отвернулся от окна и сильно хлопнул ладонью по столу. – Хорошо. Конкретно – участок Сысоева работает над системами наведения и удержания луча, Карпухин работает над высокоточными локаторами, Ревзин – над информационным комплексом, Слива и Рыжков – над собственно рубиновым и газовым лазерами. Моя группа главного конструктора координирует их работу и объединяет результаты воедино. Всего допущенных сто двадцать человек. Полностью проблему представляют восемнадцать. Вместе со мной.

– На какой стадии находятся ваши разработки?

– На самой высшей точке, – чуть не по слогами произнес Лохманенко. – Комплекс «Рапира» проходит испытания на армейских полигонах. Что еще?

– Успешно проходит?

– Очень успешно. Дальше.

– Зря так волнуетесь, Игорь Борисович, – сказал Денис. – Вы так только себя задерживаете… И меня, кстати, тоже.

– Я задерживаю? – ядовито осведомился Лохманенко. – Нисколько. Можете быть свободны, молодой человек…

– Какой радиус действия установки? – перебил его Денис.

Лохманенко, набычившись, сложил руки на груди.

– Три – пять километров.

– Кто-нибудь из посторонних людей проявлял интерес к этим разработкам?

– Да. Главным образом – вы.

– Кто-нибудь еще?

– Нет.

– У кого может находиться вся документация по «Терре-6»?

Картофелина осталась бесстрастной.

– Только в секретной части. У Елены Ивановны Гонтарь. Это очень аккуратный и дисциплинированный человек. Лохманенко замолчал, но удержаться в избранном им же формате строгой сдержанности не смог. – А откуда вы знаете это название?

Денис поднял указательный палец.

– Вот в этом и вопрос! У вас много знакомых?

– Нет. Круг устойчивый и достаточно ограниченный.

– Посторонние люди пытались с вами познакомиться? Может, были какие-нибудь случайные знакомства – ресторан, девушки?

– Не пью. По ресторанам ходить времени нет – работа, знаете ли. И у меня, в конце концов, семья.

– Какие-нибудь подозрительные звонки по телефону?

– Нет. Нет и нет, черт побери! В США и Англии с конца шестидесятых работают над боевыми лазерами, и, насколько я знаю, они ушли далеко вперед по сравнению с нами! На кой им ляд, простите, наша «Рапира»? Бороться с насекомыми? Абсурд.

Лохманенко выразительно посмотрел на часы и поднялся из-за стола. Часы выглядели скромно, но поднатаскавшийся Денис распознал в них швейцарский дизайн.

– В общем так, молодой человек. Подытожим. Мои проекты интереса для иностранных разведок не представляют – это мы выяснили. Случайных знакомств я не завожу. По телефону со шпионами не общаюсь. На этом позвольте откланяться…

– Но у вас есть и другие разработки, – напомнил Денис. – Кроме «Рапиры».

– То есть? – озадаченно уставился на него Лохманенко. – Вы имеете в виду экологический комплекс «Пленка»? Это абсолютно мирное изобретение.

– Я имею в виду боевую установку «Копье». Ваш последний проект. Радиус действия – 100–150 километров. Или это тоже вчерашний день?

– Откуда вам известно про «Копье»?

– И это вопрос! – повторил следователь.

Лохманенко сел и снова набычился.

– Впрочем, догадываюсь. Ревзин или Карпухин… Ладно. Дело в том, что «Копье» – это лишь прототип, болванка, полевых испытаний еще не было, так что и говорить здесь абсолютно не о чем. В Оклахоме, в квантовом центре Планка, есть куда более смелые проекты – например пятисоткилометровый всепогодный луч, на который не влияет облачность… Но это тоже модель, которая, скорее всего, никогда не станет реальной боевой машиной. Таких проектов в мире – тысячи. Читайте научную периодику, молодой человек!.. Кстати, и основные принципы, по которым создавались и «Рапира», и «Копье», описаны там не один десяток раз, со всякими подробностями… Почитайте, почитайте.